Сестры лжи - Тейлор К. Л.

– Я-то тебе, можно сказать, и не врала очень уж беспардонно. Назвалась, правда, чужим именем, а так просто кое о чем умолчала…

– Я понимаю. Понимаю, что ты хотела оставить все эти вещи за спиной, начать новую жизнь, но… Не могу отделаться от мысли: а вдруг что-то еще есть?

– Что-то еще? – У меня вибрирует мобильник в кармане.

– Положим, ты рассказала мне про «Эканта-ятру», зато о чем-то другом умолчала?

Телефон принимается обиженно пищать.

– Например?

– Например, о муже? Или детях?

– Нет.

– Криминальное прошлое?

Мобильник не унимается, и я вынуждена состроить извиняющуюся гримаску.

– Нет, нет и нет!

Уилл вновь бросает взгляд на Хлою. Молчание неприятно затягивается.

– Хорошо, – говорю я наконец. – Ты защищаешь свою дочь. И если хочешь, чтобы мы расстались… я не буду устраивать сцен.

– В том-то и дело, что не хочу. – Он опять смотрит на меня; на его лице страх пополам с недоумением. – Джейн, ты мне нравишься. Ой, извини… А можно, я пока продолжу тебя так звать? Еще не привык… к Эмме…

– Конечно, зови. Если честно, я и сама это предпочитаю.

Он робко улыбается.

– Вот и хорошо… Джейн, не укладывается в голове эта история. Подобные вещи… В общем, мне нужно время. Ты могла бы подождать, пока я как-то все обдумаю?..

– Естественно. Хочешь, я сейчас скажу Хлое, что не смогу прийти на их школьный праздник? Найду какую-нибудь отговорку – дескать, работы вдруг прибавилось.

– Нет-нет, – мотает головой Уилл. – Малышка всерьез расстроится. Давай уж сходим, а там… Возьми трубку-то, – говорит он, когда мобильник начинает пищать в четвертый раз. – Я пока скажу Хлое, что время собираться, скоро два часа.

– Ладно, – киваю я и лезу за телефоном, радуясь про себя, что есть предлог отвернуться и не показывать слезы, от которых уже вовсю щиплет глаза.

Пока Уилл открывает дверь в «кошачью гостиную» и проскальзывает внутрь, я снимаю блокировку экрана. Писк, оказывается, был вызван приложением-уведомителем: вас ждут четыре новых письма на «Фейсбуке». Но когда я к ним перепрыгиваю, то вижу, что послала их вовсе не Ал. А Дейзи. Моя мертвая подруга.

Глава 20

Пятью годами ранее

Ал не сводит глаз с потока воды, что вовсю хлещет по каменным глыбам-ступенькам.

– Тьфу ты, напасть… Как прорвало, да?

– Может, вернемся?

Она решительно мотает головой.

– Столько отмахать – и вдруг назад? Нет уж, дудки.

Прошлым вечером Ал объявила о своем желании уйти из пансионата, и мы вот уже битый час ползем вниз по склону. Дело идет ох как медленно. Йоханн не наврал про ненастье. Грунт по обеим сторонам импровизированной каменной лестницы давно превратился в грязевую кашу, деревца стоят согбенные, еле выдерживая напор. Мой хваленый патентованный плащ, который, по словам продавщицы, «жуть как защищает от самого страшного ливня», липнет не только к моим голым рукам и ногам, но и ко всему телу, потому что насквозь вымок. Отяжелевшие шорты еле держатся на бедрах, носки хоть выжимай, в ботинках давно хлюпает. Между прочим, когда мы вышли из ворот «Эканта-ятры», дождя и в помине не было. Минут десять над головой красовалось чистое небо, а потом вдруг – бац! – и хляби разверзлись. Попрощаться вышла только Дейзи, Линна же предпочла остаться внутри. Вернее, у нее в это время было дежурство по кухне, где она помогала Раджу готовить обед, но мы-то знаем, что она просто надулась. Ее попытки переубедить Ал не прекратились с возвращением в дом; после секретного перешептывания с Дейзи под манговыми деревьями она до глубокой ночи доставала Ал. И всех нас заодно, так что поспать удалось лишь часика четыре.

– О господи!

Ал оборачивается.

– Что такое?

– Да я только сейчас сообразила! Паспорта-то там остались! У Айзека в кабинете!

– Неважно. Линна с Дейзи их сами заберут.

– Думаешь?

– Конечно. Положим, у Дейзи в голове ветер гуляет, однако Линна сообразит. Она у нас педант хоть куда.

– Почему же она забыла забронировать сафари? Странно, правда? Все прочее она отлично помнила: начиная от спрея против комаров и билетов на рейсовый автобус до Покхары и заканчивая гостиничными номерами и проводником до пансионата… А про сафари, видите ли, запамятовала.

– Так и есть, – кивает Ал. – Просто забыла.

– И одежды набрала аж на три отпуска…

– Ты к чему клонишь? – Ал ладонью обтирает лицо. У нее дождь уже с ресниц капает.

– Сдается мне, она вообще не хочет возвращаться. Ты обратила внимание на ее реакцию, когда мы уходили? Чуть соплями не изошла.

– Не будь дурой, для нее это нормально.

– Серьезно? А то, какой счастливой она порхала последние дни, ты тоже не заметила?

– Человек в отпуске, вот и всё.

– Я тоже не на работе. Как и ты. И Дейзи. Но мы не скакали вприпрыжку с улыбкой клинического идиота. И не вливались в жизнь ихней коммуны, чтоб им всем пусто было. К тому же ты отлично знаешь Линну; у нее мозг по умолчанию работает в режиме «максимальный сарказм».

Ал дергает плечом.

– Эмма, по-моему, ты чересчур глубоко копаешь. Линна по своему характеру прирожденная хиппи, а «Эканта-ятра» для таких душ – истинный рай. Вот и всё.

Она лезет в карман и вытаскивает ингалятор. Пшикает разок, затем убирает флакончик обратно.

– Ты в порядке?

– Высота, наверное, сказывается. Как появились тут, астма просто замучила.

– А то, что ты выкуриваешь по пачке в день, роли не играет?

Ал показывает мне фигу.

– Не играет! И вообще, теплый дымок согревает и расширяет трахеи.

– Врачу своему расскажи, он оценит.

– Он-то курить и посоветовал, – смеется Ал, сводя все к зубоскальству. – Ладно, пошли давай.

Она делает осторожный шаг, и мутно-бурая вода с журчанием захлестывает ей кроссовку, сбегая по крутому склону. Ливень смывает листья, ветки, всяческий мусор, так что даже непонятно, куда именно следует ставить ногу, где заканчивается одна плита и начинается другая.

– Ничего, справимся… – Следует еще один опасливый шаг, затем другой. – Надо просто смотреть, куда ступа… А-а!

Нога соскальзывает, и Ал с шумом плюхается в лужу.

– Эй, ты как? – Я сначала пробую ступней плиту – не качается ли? – и лишь затем переношу на нее вес, протягивая руку. – Хватайся!

– Тьфу ты… – Ал нащупывает опору, пытается встать. – Черт! Боюсь, подвернула…

– Растяжение?

– Похоже… Вот блинство!

– Тогда не двигайся, я сейчас попробую тебя приподнять… – Осторожно придвинувшись, я чуть приседаю в коленках, просовывая руки в подмышки Ал. Вода тем временем заливает мне ботинки. – Ну, готова?

Она кивает.

– Раз… два… Три!

Я тяну что есть сил, но Ал ведь как минимум на четверть центнера тяжелее; в общем, ничего не получается, и она вновь плюхается в воду.

– Нет, – говорю, – так дело не пойдет. Давай-ка ты тоже потрудись, посильнее опирайся на здоровую ногу.

– Ладно, поняла… Тяни!

Под стоны и кряхтенье мне удается-таки оторвать Ал от земли. На какой-то миг мы обе опасно балансируем, едва не повалившись навзничь, потому что у меня поехала плита под правой ногой, но, слава богу, обошлось. С добрую минуту мы стоим молча, разглядывая склон, затем Ал издает унылый вздох.

– Ни хрена у нас не выйдет. Разве что сесть на пятую точку и в таком виде ехать до конца… Ладно, придется возвращаться и ждать нормальную погоду. Нет, как назло, скажи?

У меня сердце придавливает камнем. Антиневрозные таблетки, на пропажу которых я жаловалась, были, если честно, всего лишь отговоркой. Удрать отсюда меня заставляло кое-что еще. Несмотря на изумительные пейзажи и беззаботную жизнь, наша дружба вдруг дала трещину; недовольное ворчание, которого с такой легкостью можно избежать в Лондоне, здесь усиливалось с каждым днем. В Лондоне можно запереться дома и отключить мобильник на все выходные, а здесь? Здесь накаляющаяся атмосфера преследует тебя по пятам, обволакивает со всех сторон, продыху не дает…