Кодекс Охотника. Книга XXXII (СИ) - Винокуров Юрий

Я моментально схватил Аню, закинул её на плечо и громко хлопнул по круглой попке.

— Никто не смеет называть Александра Галактионова поцом, кроме Сары Абрамовны. И то я ей только из-за возраста разрешаю.

— Отпусти, Саша, это не смешно! — раздалось у меня из-за спины.

— А по-моему, очень смешно, — я подошёл к дивану и аккуратно посадил её обратно. — Ну, да. Спасибо за мотивацию. Думаю, что если ты решишь меня бросить, то можешь вполне открывать курсы мотивационных лидеров, у тебя получится.

— Дурак! — стукнула кулачком Аня меня по плечу.

— То есть, мечи ты забираешь? — прищурилась Катя, переходя к сути.

Я с показным вздохом снова прицепил их себе на пояс.

— Вот и хорошо! Вот и отлично, — захлопала руками Аня. — Теперь нужно проститься с детишками.

— Спасибо, что напомнила. Сам бы я не догадался. Антон Саныч, — поднял на руки карапуза и поцеловал его в щёку.

Мелкий тут же попытался накрутить мне сливу, но безуспешно. Он нахмурился, посмотрел на меня голубыми глазами и внезапно выдал:

— Папа на! — и показал мне большой палец.

Вокруг наступила тишина. Антон огляделся и понял, что его выступление оценили и радостно заржал беззубым ртом, дрыгая ногами. Улыбнулась даже Аня, забирая его обратно.

— Ты ж понимаешь, что он хотел сказать, типа «папа нагни там всех!»

— Это было абсолютно ясно и понятно, — хмыкнул я, глядя в ярко-голубые глаза сына. — Ну, а теперь ты… — взял я Ассу. — Что ты пожелаешь своему бестолковому бате?

Асса тоже улыбалась, но улыбалась только так, как может улыбаться только эта маленькая чертовка. Так, что глядя в её глаза, смелые люди могли почувствовать дискомфорт, как будто им в глаза заглядывает сама вечность. Ну, или бездна. Ха-ха.

Внезапно в комнате потемнело. Аня и Катя всполошились, но я приподнял руку успокаивающим жестом.

— Всё нормально. Ну, вот… Говорят же… Да, даже в мыслях вспоминать кое-кого не нужно.

Внезапно я почувствовал, как малышка приложила свою пятерню мне к щеке и весело засмеялась. И засмеялась каким-то очень взрослым смехом.

В мгновение тьма вокруг рассеялась. А затем раздался встревоженный крик Кати:

— Асса, что ты сделала с папой?

— Ш-ш-шука-ш-ш-шабака, кращ-щ-щиво! — тут же проявился Шнырька, через которого я, как через зеркало, смог разглядеть, что у меня теперь на скуле тёмный отпечаток ладони мелкой. Как будто тень ладошки падает на щёку.

— Всё хорошо, родные, — рассмеялся я. — Считайте это благословением, которое очень поможет в моём нынешнем деле. Спасибо, — задрав глаза к потолку, прошептал я.

Тихий женский смех был мне ответом. Когда-нибудь этот мир откроется, я воссоединюсь с братьями, и у меня будет очень много вопросов ко Вселенной и к её обитателям. Складывается впечатление, что мной кто-то пытается играть. А играть Охотником — чрезвычайно опасно. Дело, которое может закончиться смертью даже для высшей сущности, называющей себя богом. Ну а пока… Если тебе предлагают в подарок что-то очень нужное, то возьми и скажи «спасибо».

Я чмокнул дочурку в щёку и передал её Кате.

— Идите сюда, — обхватил я жён, по очереди поцеловал их, ещё раз чмокнув детей.

— Ну, всё, любимые. Мы отбываем.

Я посмотрел на своих жён. И что поразило меня больше всего — не было теперь у них на лицах страха. Как будто и не было его никогда. Они смотрели на меня спокойно и уверенно. Не хватало только одного…

— Ты когда вернёшься? Попрошу Семёновну тесто на блины поставить.

Я не выдержал и рассмеялся. Смех поддержали мои жёны. Вот именно этого мне и не хватало.

Я кивнул, размашистым шагом вышел из комнаты, где меня поджидало ещё одно существо, с которым я просто обязан был проститься лишь лично. Медоед терпеливо сидел за дверью, не заходя вовнутрь и не мешая моему прощанию. Но прямо сейчас он требовал внимания. Я поднял его на руки и заглянул в его маленькие глаза-бусинки.

— Извини, что мы прервались с Драко, но я быстренько вернусь и мы продолжим.

«Удачи тебе, Охотник», — раздался в голове мысленный голос.

— О! Рад, что ты почти нормальный, — улыбнулся я. — По возвращению нас ждёт серьёзный разговор.

«Это зависит от того, с каким результатом ты вернёшься, Охотник», — улыбнулся медоед.

— И чувство юмора у тебя уже появилось. Ну, надо же, какая неожиданность, — хмыкнул я.

«Оно у меня всегда было, в отличие от тебя», — опять раздались мысли медоеда.

Я покачал головой.

— Чувствую, будет весело. Ну, собственно, ты за старшего и знаешь, что делать.

«Знаю! Никакого Инферно в доме», — хрюкнул Затупок и, не оборачиваясь, деловито побежал по своим делам.

А я переместился в квартиру Андросовых. Первое, что я увидел — встревоженные глаза Светы.

— Привет, подруга, — наклонился я, поцеловав. — Можно? — кивнул я на маленький свёрток, который был у неё на груди.

— Конечно, — тут же заулыбалась Светлана.

— Привет, моя будущая крестница, — сказал я, аккуратно беря её на руки. — Фух… Пронесло! — засмеялся я.

И на меня с недоумением и некоторым испугом посмотрели оба молодых родителя.

— Что именно «пронесло», Саша? — спросил Андрей.

— Ну что, она такая же красавица, как мама, а не как папа, — заржал я.

Ко мне присоединилась Светлана. А Андрей стукнул меня по плечу:

— Ну ты дурак! — но тоже улыбнулся. — Теперь самое главное, чтобы она была такая же умная, как папа, — пафосно выдал он.

После чего сразу же охнул, получив тычок кулака под рёбра от своей жены.

— Слышь, — сказала Света, — это ты что сейчас сказал?

— Так, ладно, ладно, — миролюбиво сказал я. — Она будет такая же умная, как вы оба, потому что вы чертовски умные, одни из самых умных людей, которых я когда-либо видел, — рассмеялся я. А что касается мелкой… — конечно, я успел просканировать её. — Символ на попе уже видели? — улыбнулся я родителям.

— Э… Символ? Какой символ? — сказал Андрей.

— Ну, там же родинка, — засмеялась Света. — А ну, давай, сейчас покажу.

Она распеленала младенца. Андрей посмотрел на это и, кажется, впал в ступор.

— Однако, — покачал головой он.

— Вот и я об этом.

— А что в ней такого? — спросила Света, крутя агукающую малышку и рассматривая родимое пятно.

— Ну, ничего особенного, кроме того, что контурами она точь-в-точь эмблема Ордена Паладинов. А так… Ну, это же случайно, не так ли? — хмыкнул я. — В общем, ладно, Светка, пеленай малышку, чтобы не замёрзла. Забираю я твоего мужа. Вы уже попрощались?

— Долго не задерживайтесь, — улыбнулась она.

— Да. Мы быстро туда и обратно. Погнали.

Я чмокнул Светку в щёчку, ещё раз поцеловал маленькую Александру. Попутно, незаметно для родителей, подкинув ей энергию в нужные точки.

И мы с Андреем отправились на безлюдный берег Байкала, в стороне от людей и построек, где нас уже ожидали другие Паладины и Ларик. И снова вся весёлость слетела с меня как в один миг. Одно дело — держать лицо при общении с женщинами, а другое — когда идёшь на смертельную битву. Инферно похитили беременную жену Охотника. Таких дебилов поискать ещё нужно.

И что я точно не собирался сдерживать — так это всепоглощающую ненависть, которая накрывала меня от осознания этого ужасного поступка. Взмах рукой.

— Ларик? — кивнул я эльфу.

На песке уже была предварительно начерчена пентаграмма. Эльф снял кинжал с пояса и ткнул себя в ладонь, выпуская кровь на один из лучей пятиконечной звезды. Четыре Паладина, стоя в других лучах, сделали то же самое.

— А нам с тобой, мой друг, в центр.

Мы с Андросовым стали в центр пентаграммы. Полоснули себя по ладоням и сжали их в кулак, чтобы дать крови капнуть на белый песок песчаного пляжа. И, как только наши капли крови достигли пентаграммы, мир вокруг закружился в багровом пламени.

Охотник вышел на охоту. А ещё он прихватил своих друзей.

Это будет весёлое приключение. Весёлое для нас, но никак не для Инфернального плана. Ублюдки сдохнут…