Геном хищника. Книга пятая (СИ) - Гарцевич Евгений

Шакрасик точно вынырнул, а меня придержали. Что-то плотно вцепилось в ногу и начало обвиваться, участками выключая чувствительность. Сначала ступня, потом икра, потом колено — давило, стараясь забраться всё выше и выше, закрепилось и сильно дёрнуло меня вниз. Шакрасика опять макнуло, но не зря говорят: всё, что ни делается, то к лучшему. Потому что с неба на нас уже пикировали сразу два москита. Ну или какие-то чайки! Хер знает, я ничего не видел, только чувствовал, как ещё и сверху пошла вибрация от удара по воде. Вообще, ничего не видел — меня закрутило, к лицу прилипла трава с листьями, песочная взвесь была повсюду, а вместе с ней со дна поднимались пузырьки.

Новая порция «Ауры страха», кажется, больше меня подстегнула, чем ту тварь, что пыталась затянуть меня на дно. Надо было как-то рвать всё или резать, но и выпускать мелкого из рук не хотелось — просто не найду его потом. Даже если он сможет выплыть. Что происходит с Осой, я старался не думать.

Расслабился, позволив подземному монстру захватить меня покрепче. Какая-то змея или чьё-то щупальце пошло на второй круг, обхватив ногу, и когда всё онемело окончательно, а чувствительность осталась только в памяти, я ударил ножом.

Несколько коротких ударов с прицелом в собственную лодыжку. И попал! Не с первого удара, возможно, с третьего и точно с четвёртого. Ногу обожгло, а по телу чуть ли не электрический разряд прошёлся, будто я клинок себе в нерв воткнул. Мутная вода под ногами окрасилась в красный цвет. Надеюсь, благодаря не только моей крови, но зато стало легко. Стягивающие путы ослабли, и я пробкой от шампанского, ментосом из газировки, короче, пулей рванул на поверхность. К ране на ноге тут же прицепились пиявка, считай, остановив кровь. Сомнительно, конечно, что это уменьшит кровопотерю, но хоть растекаться по воде перестанет, привлекая новых хищников.

За пару сантиметров от поверхности активировал «Ауру страха» и выпихнул еле живого шакрасика на воздух. Вынырнул сам, слыша через жужжание москитных крыльев, как мелкий хрипит и булькает. Нормально, всё, что нас не убивает, делает нас только сильнее!

Проморгался и, болтая ногами под водой, чтоб никакая хрень не вцепилась, поплыл в сторону берега. Насчитал сразу шесть москитов, снесённых аурой, но уже возвращающихся обратно ко мне. Метрах в сорока заметил ещё одно скопление, «топчущее» что-то в воде. Ага, а вот и Оса! И судя по всплескам и брызгам вполне ещё живая. Я подвынырнул повыше и достал пистолет, крутанулся, отстрелявшись по своим, и немного проредил тучу, кружившую над Осой.

И погрёб к берегу, через каждые пять метров раскидывая вокруг себя «Ауру страха». Заодно узнал пределы навыка, включая время, которое мне нужно на восстановление для повторных активаций. Хреновенькие пределы, честно говоря, особо разгуляться не получится. Силы, вытекали как сквозь решето, плюс присоска в ноге явно впитывала, как не в себя.

Когда до берега уже было рукой подать, метнул туда шакрасика. Не гуманно, зато действенно. Мелкий кувыркнулся, тявкая при встрече с каждой кочкой, а мне сразу стало проще плыть. И уже через минуту я выбросил себя на берег и, отползая на спине, продолжил отстрел воздуха. Сбил ближайших и перекинулся в сторону Осы.

Капец! Облака уже не было, лишь разрозненные кучки, пока ещё не понимающие, чем себя занять. На воде уже только круги расходятся, и никаких следов девушки.

— Да чтоб тебя… — зарычал я то ли на Осу, то ли на пиявку, присосавшуюся к ноге.

Схватил её придушив, сам задержал дыхание и дёрнул, отрывая присоски вместе с кусками штанов. Хорошо, что не с кожей. Посмотрел на рану — ровный треугольник, похожий на значок «Мерседеса» поверх узкого ножевого пореза. Рана выглядела чистой, хоть и обслюнявленной. Жахнул «Зелёнки», разлив остаток на ногу, и похромал вдоль берега.

Постепенно разгонялся. Эликсир начал прожигать изнутри, стимулируя регенерацию и разогревая мышцы. К участку на берегу, который был ближе всего к месту пропажи Осы, я уже подбежал. И также с разбега рыбкой нырнул в воду. Видимость всё ещё от нуля до полуметра, зато помогла чуйка, ведущая меня на нечто длинное и крупное.

Осу я так и не почувствовал до самого момента, когда прямо передо мной выплыло бледное лицо с закрытыми глазами и совсем какими-то мельчайшими пузырьками воздуха. Но так же неожиданно, как она появилась, также резко её и выдернули у меня из рук. Я за ней. И по ней, как по канату, пока не увидел толстое (сильно больше, чем была на моей ноге) чёрное щупальце. Вонзил в него нож, пробил и даже частично распорол, дойдя до белой гибкой кости. И вот она не поддалась. Нож скользил и соскакивал, а хватка не ослабевала. Попробовал вырвать Осу, но сразу стало ясно, что не потяну. И в прямом и переносном смысле.

Разозлился и даже без «Ауры страха» одной только невысказанной злостью отпугнул от себя двух пиявок, решившись припарковаться, пока я «бултыхаюсь» на месте. Ладно! Посмотрим, у кого там у нас щупальце такое шаловливое.

Я схватился за край разрезанной шкуры и потянул себя на глубину. Вогнал нож дальше и ещё подтянулся. Щупальце извивалось, но промахнуться было нереально — чем глубже я спускался, тем шире оно становилось. Шкура грубела, будто на ней появлялась кора, и, вообще, это не монстр, а скорее растение.

И им оно и оказалось. Сначала сквозь заболоченную муть приступил яркий свет, будто мне в лицо ударили прожектором. Практически двухметровый круг из овальных панелей, которые и были раскрытыми лепестками. Какая-то лилия-переросток, лежащая на самом дне с растущим из центра стволом. Одновременно и пестик, и тычинка, и самое настоящее щупальце! Практически фонарный столб у самого основания, вдобавок, покрытый толстой корой. Настолько толстой, что в щелях комфортно жили не самые маленькие пиявки.

Капец, как тебя ломать-то?

Но ломать было нужно. Я вздрогнул, запуская в обратную сторону внутренний вентилятор, и сверился с чуйкой, которая нашла убойную зону, подсвечивая основание «пестика». Точнее, одну маленькую точку, спрятанную за корнями. Я вцепился в кору и начал старательно дырявить кожуру, с таким усердием, будто вырисовываю неприличное слово на парте. Активировал «Ауру страха», чтобы разогнать кусачую мелочь, и продолжал бить. Но старался не увлекаться в ожидании ответки монстрячей «лилии».

И она произошла. Сам стебель никак себя не проявил, а вот лепестки пришли в движение. Начали медленно складываться. Чёрт! Кажется, ускоряться было уже некуда, и я это компенсировал силой удара, а то с такими размерами меня этот бутон целиком поймает. Ещё и вся конструкция вздрогнула, будто «лилия» пытается закопаться туда, откуда вылезла.

Ни первый, ни второй варианты меня совсем не устраивали! Размахнуться в воде было сложно, но я запускал «Спринт» на каждом ударе. И к моменту, когда лепестки ещё не захлопнулись, но сравнялись со мной, кора, наконец, треснула.

Рука прошла вглубь, оказавшись в чём-то настолько противном и вязком, что я её чуть не выдернул. Кожу обожгло, браслет Древних сдавило, а в голове промелькнуло воспоминание про старые телешоу, где люди засовывают руки в чёрный ящик и трогают там всякую мерзость. Посмотрел бы я на них, найди они там внутри мою недавнюю медузу. Руку до сих пор не оторвало, так что терять мне уже нечего.

Я одновременно активировал «Ауру страха» вместе со спринтом и вогнал клинок в нужную точку. Удар сбился, мне чуть не вывернуло кисть, а нож выскочил. С трудом пробираясь сквозь внутренности цветка, я попытался нащупать рукоятку, но вместо этого поймал какую-то миндалину или семечку. Ну или креветку — на ощупь тоже вполне подходило. А, может, семяпочку или что-то там в «голове» у монстрообразных цветочков. Уже было неважно, что это было. Важен был результат — креветка начала извиваться, пытаясь выскользнуть, ствол извиваться, а лепестки будто на обдув включились и начали порхать так, будто растение собиралось взлететь.

Но я не только не отпустил, но и выдернул эту хрень наружу. И в первый раз, наверное, обрадовался, что я под водой, потому что она тут же начала смывать ещё более мутные, ярко-зелёные сопли, облепившие броню браслета. Я спружинил, оттолкнувшись от лепестка, уже собираясь толкаться плечом через почти сомкнувшийся свод, но не почувствовал никакого сопротивления. И ствол будто обмяк, лишь толчками, будто кровь из артерии, выбивая из пробоины зелёную муть, и лепестки лишь мягко погладили по спине, опадая на дно.