Зодчий. Книга IV (СИ) - Погуляй Юрий Александрович

Чтобы поддерживать сталкеров, я забирал даже откровенный мусор, но за чисто символическую плату. На такие деньги не погуляешь, но зато и не уйдёшь с чувством бессмысленно убитого времени. И ценного, честно, не ждал. Окунинка, куда отправлялись разведчики, ещё до падения Европы было небольшим и небогатым сельским местечком.

Однако жилистый сталкер лет двадцати, с выпученными голубыми глазами, смог меня удивить. Он, явно стесняясь, подошёл к столу последним, после чего полез в поясную сумку, откуда вытащил замотанную в тряпку вещицу. Положил передо мной и бережно развернул. Находкой оказалась массивная пряжка ремня в виде головы лошади. Металл переливался на солнце голубым цветом.

Первое правило при торговле: не показывай свою заинтересованность. Делай вид, что тебе ничего не нужно, так больше заработаешь. Но мы не на рынке, и это мои люди, пусть и опосредствованно.

— Ого, — только и сказал я.

За спиной парня застыли товарищи сталкера. Такой реакции никто из них от меня не видел. Даже Глебов заинтересовался происходящим. Я коснулся пряжки рукой, и по телу прошла дрожь от чуждой магии. Магии, которой я не владею. Какое занятное совпадение. Удивительный сплав металла с голубым отливом, очень тонкие линии на рисунке. Находку приятно было просто держать в руках.

— Заберу за пятьсот рублей, — навскидку посчитал я. Глаза парня выпучились ещё больше. Выше пяти никому сегодня не перепадало, и то всё, что они притащили, я, скорее всего, просто выброшу. Ну, разумеется, кроме порченого золота.

— Идёт? — поднял я взгляд на юношу. Тот лихорадочно закивал, хотя кто-то за спиной шикнул, чтобы парень просил больше.

Когда сталкер получил сумму, отсчитанную вежливым Гудковым, то с неверием обернулся на товарищей.

— Проставляешься! — хохотнул тот, кто советовал брать больше.

— Не-не, — замотал головой парень. — Мамке отдам.

— Лёша, в уме ли ты? Такие деньжищи требуют проставы.

— Мама — это святое, — одёрнул коллегу Глебов. — И пить здесь запрещаю.

Я поднялся из-за стола, кивком попрощавшись со сталкерами. Заглянул в центр Колодца, огороженного по моей просьбе от общего пространства досками. Сел посреди него, погрузившись в медитацию. Очутившись в потоках сил, я осторожно проверил свой контур земельного аспекта. Надрыв оказался больше, чем мне думалось изначально, но меньше, чем мог бы быть на самом деле. Сейчас от земли я ничего получить не мог. Вообще. Словно самый обычный человек.

Ладно, это потребует некоторых вливаний и само не рассосётся. Однако вопрос вполне решаем. Я вышел на улицу, наслаждаясь жизнью форта. Люблю, когда бездушные здания обрастают мелочами, даже если хозяева строения используют его не совсем так, как планировалось. Снегов ждал у входа в деревянную конструкцию. Я встал рядом с ним и протянул витязю пряжку с лошадиной головой. Цокнул языком мохнатому псу, трусящему мимо. Зверь повёл ушами и завилял хвостом.

— Боюсь, не понимаю вас, ваше благородие, — отреагировал воин.

Я потряс рукой, мол, забери. Витязь подставил ладонь. Через миг после того, как пряжка оказалась в крепкой руке воина, Снегов выдохнул, будто в холодную воду встал.

— Надеюсь, вы носите ремни, Станислав Сергеевич?

— Усилитель дара Умения! Я видел такой только единожды, у одного княжеского сыночка. Чары на Умения же почти не садятся ни на что, — Снегов улыбнулся так, будто его пришла забирать мама из садика, и при этом принесла с собой игрушку, о которой витязь так долго мечтал. — Буду говорить прямо, Михаил Иванович, такую вещичку я готов носить на шее. Но я не могу взять её. Я же знаю, сколько она вам стоила.

Он протянул её обратно, на мгновение задержавшись. Витязь ощутимо боролся с нежеланием расставаться с пряжкой. Я помотал головой, отказываясь:

— Станислав Сергеевич, я вкладываюсь в собственную безопасность, чтобы мы не сошлись на приемлемой смерти в один день, как вы недавно сказали. В моих интересах ситуация, когда мои враги умирают от вашего топора чуточку раньше, чем успевают до меня добраться.

— В целом, с этим артефактом я могу организовать подобный исход чуточку лучше, — не стал сопротивляться витязь. — Правда, не уверен, что смогу отбить летящий в вас снаряд. Но шансы на это значительно выросли.

— Вот и славно. А теперь давайте возвращаться. Мне надо в город. Заедем в Томашовку, переоденемся, загрузим машину и…

— Стой падла! — заревел мужской голос. Завизжала женщина, с грохотом упало что-то большое на камни.

— Папа! Не надо!

— СТОЯТЬ!

— О май гад, зачем так серьозно? — услышал я знакомый акцент. — Это было есть добрый воля любящий сердца!

Бородатый мужик в два метра ростом встал возле стены, где на высоте двух человеческих ростов, на каменном карнизе застыл Дигриаз. «Американец» застегнул ремень на штанах и помахал мне, улыбнувшись.

— Папа! — растрёпанная девушка лет восемнадцати повисла на могучей руке рассвирепевшего отца. Платье она натянула на себя впопыхах, одна грудь почти вываливалась из декольте. — Я люблю его!

— Оу… — изменился лицом Билли.

— А он любит меня! Да, Уильям?

— Оф корс, май бэйб, — не моргнул Дигриаз. Легко увернулся от кинутого отцом камня. — Моя любовь есть со биг!

— Да что лает эта собака⁈ Ни черта не понимаю, слезай, падаль! Бить буду!

— Вай я должен сльезать, если вы план ту бить меня?

— Давай сюда! — в руках отца появился арбалет.

— Папа! Папочка, не надо!

Я потоком воздуха выбил оружие из рук негодующего здоровяка. Багровое от ярости лицо повернулось ко мне, залитые кровью глаза сфокусировались на моём лице, и тут из него как будто затычку выдернули.

— Ваше… благородие…

— Пощадите, ваше благородие. Не дайте разлучить любящие сердца! — упала мне в ноги девушка, поправила, наконец, платье.

— Пригрели змеюку, а оно… — попытался воззвать ко мне несчастный отец. Дигриаз шутливо развёл руками, глядя на меня. — Оно девок портит!

— Человек свободен от природы, но из безопасности на заре своей жизни обязан подчиняться родителям. Потом наступает момент, когда он должен сделать выбор самостоятельно, — раздался голос Вепря. Толпа расступилась, и отец девушки занервничал. Лысый предводитель Вольных подошёл к нам, задрал голову, глядя на Дигриаза, и тяжело вздохнул.

— Так-то оно так, Вепрь, но она же ребёнок совсем! — не согласился здоровяк.

— Ты знаешь, что это не так, Вениамин, — лидер охотников посмотрел на товарища с некоторым осуждением. — Знаешь, пусть и не принимаешь это знание.

— Но…

— Мы — Вольные, Вениамин. Твоя дочь вполне способна принимать решения.

Вепрь встал рядом со мной и сложил могучие руки на груди. С прищуром он дождался, пока разгневанный отец не покорится. Вениамин поник и позволил дочери увести себя обратно в казармы, откуда только что выгнал влюблённых голубков.

— Он ушьол? — вытянул шею Билли.

— Занять бы вашего друга, ваше благородие. Ну, очевидно же от скуки он мается, — едва слышно посоветовал мне Вепрь. — Слова словами, но если он к моей Наде так… Убью.

— Займу, — пообещал я, сдерживая улыбку. — Есть у меня тут одно дельце.

Билли спустился на землю, подмигнул одной из женщин в толпе, а затем лёгкой походкой направился ко мне.

Глава 17

— Ноу-ноу-ноу, май дорогой френд, — помотал головой Дигриаз, когда я озвучил предложение. Лицо «американца» приобрело скучающее выражение. — Это слишком… Слоу, ю ноу?

— Мне подумалось, что это может добавить тебе вдохновения, — предположил я, наполнив голос воодушевлением, и повёл руками, словно представлял что-то готовое выйти на сцену. — Загадочное исчезновение артиллерийского расчёта, использование артиллеристской гаубицы в качестве оружия покушения.

— Это так ску-у-учно, — протянул Билли. — Насчёт книга. Ты есть прочесть она? Оу, скажи, что ты прочесть!

Его глаза внезапно загорелись.

— Я в процессе, — уклонился я от прямого ответа.