Как велит сердце (СИ) - Свижакова Раиса

- Но туда хода нет…

- Тебе – да, а мне… Я – истинная Дарэля, мне можно. Иди, не теряй время. Иди!

Я сама не знала, разрешат ли в этот раз забрать Дара, или оставят и меня заодно. Мне было все равно. Я побежала по знакомой дороге, освещенной звездами, бежала долго, но Дарэля не видела. Я уже совсем отчаялась, когда заметила знакомую фигуру, неспешно бредущую по дороге.

- Дар! – он остановился и оглянулся:

- Опять ты?!

- Всегда, Дар, всегда я, неужели так ты и не понял? Ты просто так не уйдешь. Идем обратно, тебя ждут.

- Не хочу. Я устал от лжи, от предательства, от ненужных и безрадостных забот.

- У тебя есть шанс все исправить, все разложить по полочкам так, как надо только тебе. Уходить в смерть, оставив после себя неразбериху, по крайней мере, нехорошо. Идем! Мало времени осталось! – Но Дар упрямо мотнул головой и пошел вперед. Я заплакала в который раз, во мне жило только отчаянное желание вернуть. Чувствовала, что начинаю сходить с ума и запела. Запела хриплым голосом:

Я стояла на краю Земли.

Больше точно не могу лететь.

И уходят наши корабли.

Нам уже наверно не успеть.

Эту песню нам вдвоём допеть.

Ты - моя нежность.

Ты - моё небо.

За тобой встану, где бы ты не был.

Ты - моё сердце, ты - моё чудо.

Обниму нежно

И с тобой буду.

Он остановился, сел на край дороги и закрыл руками уши. Слезы лились с его глаз, он бормотал:

- Не могу, не хочу возвращаться туда, где сам все разрушил. – Он поднял глаза на меня,- сам, я сам все разрушил. – Я взяла его за руку и потянула к себе. Он поднялся, обеими руками оттерла с его щек и глаз слезы:

- Я люблю тебя, Дар. Люблю. Прощаю тебе все. Вернемся и попробуем все с начала. – Он покачал головой:

- Рондэль не даст, да и ваш ребенок…

- Дурачок, самый настоящий дурачок! Это твоя дочь, твоя! Сейчас своей медлительностью отнимаешь у нее отца и мать разом. Пошли Дар, в жизни поговорим! Бежим, бежим! – Я схватила опешившего Дара и заставила бежать. Бежали очень долго, я отчаялась, решив, что мы уже не выберемся, но впереди забрезжил рассвет, крикнула:

- Дарэль, еще усилие, нас дочь ждет, давай, Дар! – Я задыхалась, но бежала. Глаза слепило. От яркого света текли слезы, но я не разжимала своей руки, все сильнее и сильнее сжимая руку Дарэля. Граница. Я что есть силы сжала руку любимого и закричала: «Прыгаем!». Когда поняла, что прошли грань, отпустила его руку, в доли секунды увидела тот же снег, сидящего возле Дара Рондэля, который что-то зло выговаривал плачущей кузине. И увидела, как Дар закашлялся и рывками, со всхлипами стал дышать. Я улыбнулась. Все стало таять.

41

Я очнулась у себя в комнате. Горел ночник. Рядом со мной сидела уснувшая Элисия. Гота баюкала Дару. Было очень тяжело, но я шевельнулась, потом позвала слабым голосом:

- Гота, когда Дара кушала? – девушка с легким вскриком подскочила и разбудила Элисию. Я поморщилась, чего орать? В конце концов, я же не зомби. Элисия стала обнимать меня и всхлипывать. Между слезами, суматохой и радостными шепотками, которые разбудили дочку, которую в свою очередь сунули мне в руки кормить, узнала, что без сознания была дня четыре, ребенка исправно прикладывали к груди (как я и велела), докармливала нанятая кормилица. Молока почти не было, но Дара была сыта и сосала больше для развлечения.

Вскоре вся прислуга по очереди заходила в спальню, чтобы увидеть меня. Я была тронута их заботой и сказала, что как только поправлюсь, устроим домашний праздник в честь Дары. Малышка уснула, не выпуская грудь. Элисия умиленно смотрела на это и сказала, что следующего ребенка будет кормить сама. Я тихо засмеялась, ты этого подними, а потом следующего рожай. Она закивала головой. Гота ушла, пришла Зела, которая приняла малышку и уложила в колыбель. Элисию я велела устроить в одну из гостевых спален, попросила принести мне молоко, которое с удовольствием выпила. Заснула и проспала все утро. Кормилица забрала малышку, сама кормила и играла с обеими девочками.

Я проснулась гораздо бодрее, но доктор не разрешил вставать с постели. Дару принесла кормилица. Я с удовольствием познакомилась с милой молодой женщиной Наталой, сказала, что очень признательна ей за помощь. Она оказалась женой мельника, ее дочка только на неделю старше Дары. Я попросила еще несколько дней поухаживать за малышкой, пока не приду в норму, чтобы полностью кормить дочь. Она улыбаясь заверила, что останется, пока нужна. А у меня мелькнула мысль, что можно и булочную открыть. Да, правду говорят, дай женщине вожжи, помчится куда глаза глядят.

На следующий день за завтраком Элисия сообщила мне, что на отряд, следовавший в Северный Лес, было совершено нападение. Я коротко перебила ее, сказав, что знаю и все видела собственными глазами, а причина моей отключки в том, что я опять ходила за Дарэлем, и сейчас ему больше ничего не грозит. Он знает о дочери. Больше Владыке не дам промывать Дарэлю мозги, он мой, целиком и полностью. Дочери нужен отец, и он у нее будет. Наплевать на всех, кто говорит о морали, делая при этом свои черные дела. Больше я не дам возможности управлять Даром и мной. Она поразилась моей решительности. Я сказала, что из-за своей щепетильности в отношении прав и свобод, могу в один момент могу потерять Дара навсегда. А именно этого боюсь. Поболтав, она уехала. Потом пришли помощники. Кайра отчиталась. Я поблагодарила всех за работу. После ухода всех работников и гостей, я кормила маленькую, целовала, тихо напевала колыбельные. Ее положила возле себя, благо, что кровать огромная, отодвинулась, Дара схватила меня за палец, так и уснули обе. Когда Зела пришла будить меня, Дара требовательно запищала, кормилица забрала кормить, а я опять поела и уснула. Была большая слабость в теле, но чувствовала, что иду на поправку.

Через неделю совсем поправилась, моего молока Даре хватало, так что я щедро расплатилась с кормилицей. Моя малышка очень красивая, с васильковыми глазками, острыми ушками буквально влюбила в себя всю прислугу. Служанки охотно возились с ней, называя ее маленькой принцессой, в чем не ошибались. Но ее интересовала еда, сухая одежда и я. На ночь соглашалась ложиться в колыбель, а днем она спала в моей кровати, держа меня за палец или за косу.

Еще через неделю меня ждал новый сюрприз, едва я утром открыла глаза, – букет цветов (что-то среднее между пионом и розой), корзина с хризантемами, открытка и коробочка. Я вызвала Зелу, спросила у нее, что это и кто доставил. По ее непритворно-удивленным глазам поняла – не она. Приказала ей позвать Готу, которая также вытаращилась на все это. Понятно. Эту штуку мог провернуть только один эльф – Рондэль. Отпустив служанку, я открыла открытку и, как говорят, «выпала в осадок» - признание в любви, клятва в вечной верности и поздравление с рождением нашей малышки от Дарэля. Я открыла коробку – в ней лежало то самое кольцо, семейная реликвия, с припиской – «продолжательнице рода по праву». Улыбнулась, вот гаденыш, такую чушь наговорил во дворце, а теперь надо же, продолжательнице рода, уж подожди, три шкуры спущу, не посмотрю, что эльфийский принц. Скромная корзинка с хризантемами и открыткой от Рондэля, который потрясенный нашей встречей у грани, коротко поздравил с рождением маленькой и пообещал, что очень серьезно поговорим. Мдя! Чувствую, что разговор будет долгим и трудным. Вот всегда думала, что, если бы Рондэль работал дознавателем, преступности не было бы вообще. Преступники сами бы предпочитали ликвидироваться, чем попасть к нему на допрос.

42

Я позвала Зелу и Готу, одна осталась с маленькой, а другая помогла мне помыться, одеться в симпатичное платье с корсетом, для кормящей мамы (моя придумка), уложила волосы. Вначале позавтракала Дара, скажем так, со вкусом почмокала, но спать отказалась, поэтому на завтрак я взяла ее с собой. После завтрака я начертила эскиз коляски и пригласила каретного дел мастера, подробно ему объяснила, что хочу получить в итоге. Он весьма был удивлен. Я пояснила, что это очень удобная вещь для грудничков. Кроме того, если получится хороший экземпляр, то закажу еще одну, а если продам и будет спрос, то желающих буду направлять к нему, но прибыль сорок процентов мне. Ударили по рукам. Он ушел, унося мой эскиз. А я накидала еще эскизы детской одежды. Передала через служанку Кайре. Дочь запищала, требуя еды. Я расшнуровала грудь и дала требуемое. Дара чмокала, а я любовалась на нее и не заметила, что в залу кто-то вошел.