Громче меча 2 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator"

Вражеский командир направил туда каких-то латников с мечами и секирами…

Солнце уже почти зашло.

Тут из-за изрешеченного боевого порядка врага появились другие подразделения латников. Чангпу рассмотрел на них ушастые шлемы. Чем-то эти шлемы походили на головы летучих мышей.

Он увидел, как юся вытащил из ножен меч, поднял с земли свой тяжёлый стальной щит и пошёл навстречу латникам.

— Что он делает? — спросил обеспокоившийся ван Цзоу. — Что происходит?

— Мы побеждаем, — пожал плечами Чангпу. — Но эти латники — возможно, что юся знает, кто это.

Ван вгляделся.

— Это кровопийцы… — прошептал он с ужасом. — Нужно что-то делать…

— У нас нет резерва, — грустно усмехнулся командир армии вана. — Всё, что можно, мы уже сделали. Остаётся лишь наблюдать и надеяться, что мы не ошиблись.

— Но нельзя ведь просто так… — начал ван, но затем взял себя в руки. — Хорошо. Хорошо. Просто наблюдать…

— Вы наняли этого юся, чтобы он сражался против кровопийц, — произнёс Чангпу. — Сегодня он должен оправдать потраченные на него деньги.

Юся, тем временем, ответил на даньтяо, (1) брошенный высоким латником с секирой. Но поединок не продлился долго — он закончился в два удара.

Видно было по позе юся, что он с наслаждением убил этого кровопийцу — Чангпу разделял его чувства к этим чудовищам. Но, в то же время, он считал ошибкой всё, что сейчас происходит. Если они проиграют лишь один раз…

Юся атаковал остальных кровопийц, решивших окружить его. Сначала у него получалось не очень — он пытался пробить их личины, но мечу подобное не под силу. А затем его ранили в спину и что-то сразу же изменилось.

Он спалил сразу пятерых-шестерых кровопийц потоком пламени из правой руки, а затем перевёл пламя на остальных и вызвал мощный взрыв, разбросавший десятки латников по полю.

Двигаясь со сверхъестественной скоростью, юся рубил латников, будто они одеты в бумажные халаты, а не в несокрушимую сталь…

Чангпу и не знал, что юся способен на такое: он использовал почти все стихии, орудовал мечом, как рукотворной молнией, разящей сразу насмерть.

Он убивал быстро, скупыми движениями, смакуя гибель десятков кровопийц.

Латники растерялись, они такого точно не ожидали, поэтому единственное, что получалось у них хорошо — умирать от рук юся.

Битва, тем временем, продолжилась.

Латники на флангах разгромили копейщиков и мечников, а затем занялись подошедшей кавалерией.

— А вот теперь мы проигрываем, — произнёс Чангпу.

— Сделай что-нибудь! — потребовал ван.

— Ничего не… — начал командир его армии.

Его прервал громогласный рёв рога. Кровопийцы на флангах резко развернулись и помчались назад.

Чангпу перевёл взгляд на юся и увидел, что тот уже заканчивает с латниками. Он врыл десяток из них в землю и теперь развлекал себя сносом их голов пинками.

Удар — голова кровопийцы улетает на пару десятков метров.

Удар — шея очередного кровопийцы ломается, но голова не отрывается от тела.

Удар…

Фланговые отряды латников стремительно пробежали в тылу своей пехоты и примчались к центру, где юся уже наскучило пинать головы.

«Сколько тысяч латников он уже убил?» — спросил себя Чангпу.

Он посмотрел на штандарт кровопийц и опознал в нём цяня, то есть, тысячи. Второй штандарт он обнаружил в руках убегающего знаменосца.

«Изначально было две тысячи», — подумал командир армии вана. — «Из них на ногах — пара сотен, но они бегут, как трусливые шавки».

В бой против юся вступило ещё четыре цяня латников-кровопийц. Они бросились на него решительно, рассчитывая завалить его металлом и плотью, но юся не позволил — он вырастил перед собой два метровых вала из земли, а затем обратил в лёд несколько десятков кровопийц слева от себя. Их сковало в ледяную глыбу, которую почти сразу же повалило натиском идущих позади.

Юся понял, что всё это слишком мелочно и начал жечь кровопийц пламенем.

— Нам нужна свободная кавалерия для удара с фланга, — сказал Чангпу. — Могу использовать вашу личную стражу?

Можно было использовать ту, что предназначена для прорыва фронта, но это лишит смысла всю стратегию боя — все потери будут зря, ведь не удастся добить отступающего врага.

В голове Чангпу уже начала формироваться новая концепция, предполагающая полное огневое уничтожение противника, но её он будет обдумывать после.

— Используй! — дал разрешение ван. — Мы не можем позволить себе ни одного поражения! Принеси мне победу!

Все кровопийцы были заняты юся, поэтому атаку с правого фланга встречать было некому. Не считать же за заслон пару сотен пехотинцев с мушкетами, выставленных второпях?

Элитные всадники вана, облачённые в пуленепробиваемые кирасы, пробили жалкий заслон и ворвались в тыл боевому порядку вражеской пехоты.

Длинные пики пробивали сразу по несколько тел, а затем пехотинцев давили бронированные нагрудники боевых коней. Все, кто упал, оказывались раздавленными закованными в шипастые стальные калоши копытами — жестокая и унизительная смерть.

Порядок разрушился почти сразу и пехотинцы трусливо бежали — правый фланг врага уничтожен и это значит, что можно начинать наступление.

— Сигнализируй пехоте — вперёд! — приказал Чангпу сигнальщику с рогом.

Рог прогудел нужную последовательность, и пехота армии вана Цзоу двинулась с места.

Они уже очень устали, но в них чувствовалась решимость довести этот бой до конца.

Санитары спешно грузили повозки ранеными, принесёнными с поля боя — некоторых уже не спасти, они бледны, как смерть, а некоторые лишены конечностей, поэтому их спасение имеет мало смысла. Но санитарам велено вытаскивать всех, потому что спасение всех, без разбору, очень хорошо влияет на боевой дух пехотинцев — они начинают верить, что если не повезёт, то есть шансы выжить…

Юся уже расправился с кровопийцами, но ему этого оказалось слишком мало и он перешёл на вражескую пехоту.

Пехотинцев он сначала тоже жёг пламенем или вбивал в землю, но потом понял, что гораздо эффективнее просто рубить их мечом. И он начал кровавую жатву…

— Сигналь — стой! — приказал командир армии вана.

Пехота остановилась и замерла.

Фронт вражеской армии рухнул, пехотинцы панически побежали, а это значит, что битва уже выиграна. Но это Чангпу понял ещё в тот момент, когда начала эвакуироваться ставка вражеского командования…

— Кавалерия — вперёд! — приказал Чангпу.

Юся жестоко добил поваленного кровопийцу, посмотрел на отступающих врагов, но ему, как видно, они больше не интересны.

Он вытащил из земли свой окровавленный меч и побрёл назад, к боевому порядку армии вана.

Пехотинцы шарахались от него, ибо он был похож на демона.

«Наверное, от него ещё и воняет кровью и выпущенными потрохами…» — подумал Чангпу.

Примечания:

1 — Даньтяо — это славная древнекитайская традиция поединка непосредственно перед началом боя двух армий. В качестве поединщиков выступали два сильнейших воина с противоборствующих сторон. Предназначен был даньтяо для определения воли Неба — победа одного из дуэлянтов как бы символизировала, что правда на его стороне и Небо благоволит армии, которую он представляет. В общем-то, эта штука была у многих народов мира, причём задолго до китайской традиции. Например, у древних и очень-очень древних греков традиция поединков перед битвой передана в эпосе. Например, в гомеровской Илиаде освещена легендарная битва Ахилла и Гектора. Ну, там было «Ге-е-е-ктор-р-р-р!!!», что отразилось в фильме «Троя» — это, конечно, сценарист придумал, но вполне возможно, что так всё и было. На Руси тоже богатыри выходили на поединки против сильнейших воинов печенегов, половцев, а потом и монголо-татар. И, что примечательно, у китайцев это было надёжным способом проверки воли Неба, а у тех же славян это было не менее надёжным способом проверки воли Бога. А вот у монголов это было механизмом устрашения армии противника и развлечением для знати — ну и, отчасти, проверкой воли Тенгри (Неба, короче). Должен отметить, что «даньтяо» — это современный термин, переводящийся как «одиночный поединок» или «вызов на дуэль», а в исторических хрониках его никак по-особенному не называли, потому что современникам всё было понятно из контекста.