Эпоха Опустошителя. Том VIII (СИ) - Павлов Вел

— Я не арендую, я её покупаю.

— Прошу прощения, ваше благородие, но так не полож…

— Сколько? — ледяным тоном отозвался я.

— Увы, но ничего не…

— Назови свою цену! — грубо перебил я терата. — Ну же! Даю тебе пять секунд.

Шишану понадобились две. Он в последний раз бросил удивленный взгляд на оцелота и быстро выдал:

— Двадцать тысяч изумрудных аур!

Один изумрудный аур равен двадцати золотым. Четыреста тысяч золотом, значит. Целое состояние даже для аристократов. Ярвир свидетель, придётся отблагодарить Искорку еще раз. Если бы не её подарок, я был бы гол, как сокол.

— Идёт, — невозмутимо кивнул я.

— Нет! Подождите! — вдруг возмутился приручитель, видя моё спокойствие, а парни от такого поворота недовольно нахмурились. — Я хотел сказать тридцать! Нет! Не тридцать! Сорок…

Увы, но договорить Шишан не смог. Перед ним со стремительной скоростью образовался силуэт Илая и неспешно стянув с руки перчатку, тот неуловимым образом продемонстрировал один из перстней.

— Уйми свою жадность, торгаш! — ледяным тоном прошипел тому на ухо Баламут. — Иначе будет худо! Знай меру. Двадцать тысяч за оцелота здравая сумма!

Завидев украшение, глаза пресмыкающегося терата расширились и тот с ужасом попытался склониться перед голубокровным, но Илай крепко держал дельца за ворот одежды.

— Если ты хоть кому-нибудь скажешь, что видел меня или моих друзей здесь, то лишишься всего, что имеешь. Включая свою никчёмную жизнь!

— Юный владыка… — панически зашептал Шишан, отчего его губы отправились в дрожащий пляс. — Если… если бы я только знал, что вы один из…

— Поторопись и займись делом! — пригрозил тому Илай. — Быстрее подготовь пространственные оттиски для зверей. Мы спешим и хотим покинуть аванпост до захода Сиги с Мерой.

— Да-да, юный владыка! Как прикажете!

И вот снова. То самое изменение Аванона. Из повесы и разгильдяя он преобразился в безжалостного и неумолимого голубокровного. Причем также быстро он вновь стал знакомым Баламутом.

Я до последней секунды провожал пресмыкающегося терата. Протест вяло, но подсказывал, что он не так прост. За пару вдохов от укротителя и след простыл, а сам Аванон с широкой улыбкой обернулся ко мне с Эйсоном и с чувством выполненного долга, деловито упёр руки в бока.

— Подобные ублюдки понимают лишь язык силы и власти, — усмехнулся раздраженно Илай, а после взглянул на зверя. — Ну и, Сумрак? Как назовешь эту красотку?

Я в очередной посмотрел на присмиревшего оцелота, который продолжал обнюхивать мою ладонь и коситься на Сердце Опустошителя. При взгляде на громадную кошку имя для моей новой подруги напрашивалось само по себе. Элегантная, изящная, а плавные и в то же время стремительные движения веяли опасностью, силой и скрытой красотой.

— Грация, — усмехнулся тепло я, почесывая урчащую питомицу за ухом, которая от наслаждения прикрыла глаза. — Теперь её имя Грация…

* * *

Фронтир. Внешние земли.

Граница Внешних и Средних земель.

Два дня спустя…

Хотелось того или нет, но количество оттисков на конечностях только возрастало. Левую руку и без того ранее поглотили символы Руны Истребления, а теперь на внутренней стороне правой красовались знаки пространственного кармана для Грации. Да, имелась возможность свести оттиск при передаче арендованного зверя обратно хозяину, но лично у меня дороги назад не было. Многие наёмники и охотники держали своих питомцев в таких магических полостях. Правда, раз в двое-трое суток требовало выпустить зверя на волю для восстановления.

Никогда не думал, что буду хвалить монстров, но Грация показала себя с наилучшей стороны, а еще я никогда не думал, что со зверем сумею сладить на порядок лучше, чем с людьми. Первые несколько часов в пути я не заметил абсолютно никакой разницы, но к концу дня на первом ночлеге я в прямом смысле стал ощущать эмоции и присутствие Грации. Возможно, суть была заключена в оттиске или же в самой кошке, но такой исход пришелся мне по душе. Потому как ранее я не испытывал ничего подобного. Чудо это было или нет, но присутствие четвероногой питомицы благотворно на меня повлияло. В какой-то миг она будто переняла часть моей эмоциональной нагрузки на себя.

Впервые я задышал относительно полной грудью, когда умер от рук Анширы и сформировав Сердце Опустошителя, оно уравновесило Неистовство. Во второй раз я задышал во все лёгкие, когда Грация во время ночлега цапнула меня за палец и опробовала на вкус мою кровь. Я настолько оказался одухотворён случившимся, что не верил до конца в происходящее. Раздражение, гнев и злоба на время отступили прочь. Давно я не чувствовал себя столь спокойным. Даже близкое присутствие Фронтира и его обитатели не смогли испортить моего настроя.

Да, мы находились на границе Внешних и Средних земель. А они уже являлись опасным местом. Даже в относительно безопасной трёхкилометровой зоне мы пережили одно нападение нежити и одну атаку свихнувшихся гарпий, но отбиться от таких образин благодаря скорости и проворности ездовых зверей не составило никакого труда.

Путь от восточного аванпоста до лагеря Вакара Августа должен был занять три с половиной дня. Первые два дня прошли вполне спокойно и обыденно, а Гаммы я успел обнажить всего один раз. С парнями мы решили, что лучше пройти по самой границе Внешних и Средних земель, а когда дойдем до определенной зоны, там углубимся к нужной области запретных земель.

Пробираясь сквозь тернии и чащобу Фронтира, Грация чувствовала себя будто рыба в воде, потому как я отчетливо ощущал её радость и восторг на воле. Ни резкие уступы, ни опасные низины, ни крутые подъёмы не являлись преградой для могущественного чудовища Внешних земель. Путешествуя на спине грозной кошки, я в прямом смысле влюбился в обретенную питомицу. Не только я мог ощущать эмоции Грации, но и она мои, потому хищница отвечала мне полной взаимностью. Чем больше времени мы проводили вместе, тем сильнее крепла наша связь.

Однако взлёты и падения порой находятся слишком близко друг к другу. Как жизнь и смерть они ходят рука об руку. Ощутив на собственной шкуре нечто новое и необычайно приятное, я попросту утонул в подобном душевном равновесии. Я упивался каждым мгновением новообретенного чувства радости, потому как всеми фибрами нутра боялся, что извечные гнев, раздражение, ярость и злоба вскоре вернутся. Впервые в своей проклятой жизни я понял, что живу. Не выживаю, не существую, а именно просто живу и просто дышу. Просто живу и просто дышу как обычный человек. Груз сраной крови и грёбаного наследия медленно и верно сходил на нет.

Вот только я зря столь беспардонно отдался во власть этого глотка свежего воздуха. Очень зря…

Гром и молния ревели словно в последний раз. Тучи сгущались со страшной силой. На горизонте из-за непроглядной чащобы абсолютно отсутствовало какое-либо укрытие, поэтому пришлось располагаться в скалистой расщелине на небольшом возвышении, откуда открывался маломальский обзор на окрестные тернии.

— Привал, парни, — скомандовал негромко я и одобрительно похлопал Грацию по холке. — Ты умница, девочка. Дубль, на тебе сигнальные сети и массивы. Баламут, сооруди нам что-нибудь здравое над головой. Я пройдусь по округе.

За два прошедших дня, что Эйсон, что Илай стали понимать меня с полуслова. В ответ оба кивнули, и я на пару с Грацией осмотрел чащобу в радиусе километра. За последние сутки протест по какой-то причине всё чаще давал о себе знать. Он словно предупреждал о чем-то, но из-за наплыва доселе неизведанного спокойствия, я посчитал что таким образом шестое чувство реагирует на Внешние земли как на угрозу.

К привалу я возвратился через добрых полчаса, когда ночь уже властвовала над днём, а ливень вот-вот норовил сорваться с неба. К этому времени Эйсон успел возвести все защитные массивы и сети, а Илай, благодаря стихии земли, организовал над расщелиной нечто похожее на крышу, а также сотворил пару кроватей.