Сяо Тай и Божества Северного Ковша (СИ) - Хонихоев Виталий

— Теологический диспут вместо битвы? Или вместе с битвой? — Цзю Мэй аккуратно опускается на траву: — я не проиграю тебе ни в том, ни в другом, Темная. Свет — это свет. Порядок, прогресс, счастье. Тьма — это хаос, страдания и разруха. Ты защищаешь свою позицию, говоря о том, что отсутствие выбора — есть зло. Но если у человека нет возможности сделать зло, разве это не благо?

— Когда ты держишь зверя на привязи, не давая ему напасть, делает ли это зверя добродетельным? — Темная садится напротив, усаживается, поджав под себя ноги: — и кто тут добродетелен? Ошейник и цепь? Ну и само по себе определение понятия «благо»… о, ты не слышала про Магнуса Редькина и Саваофа Бааловича? Конечно, не слышала, о чем я… Так вот, говорят, что для достижения абсолютного могущества граничным условием заклинания является абсолютное добро то есть «чтобы чудо не причиняло никому вреда. Никакому разумному существу. Ни на Земле, ни в иной части Вселенной.» А такого чуда никто, даже сам Саваоф Баалович, представить себе не мог. Вот у человека появились деньги, слава, женщины, таланты открылись — благо? Да, для него. Но для его соседа — ужас. Может даже для его жены кошмар, для детей. И опять-таки ты же помнишь историю про старика, который пас своих коней на северной границе? То что сейчас благо, вполне может быть злом в дальней перспективе. Так что давай начнем с того, что понятие «благо» — очень относительное и очень на короткое время. То есть… фактически его и нет. Везде есть и Свет и Тьма, во всем есть добро и зло, инь и ян, женское и мужское начало и вся соль в гармонии. Для Небес нужен и Свет и Тьма, Светлая и я — всего лишь исполняю свою роль. Для вас, Светлых, нет ничего более нужного чем я. Я — это оправдание ваших усилий, ваших страданий, самого вашего существования. Без меня вы все просто чудаки со способностями, которые носятся по свету и играют в игрушки. Со мной — вы Воины Света. Знаешь кто нужен воину больше, чем оружие и товарищи, больше, чем почести и слава, больше, чем ждущая дома жена и дети? Ему нужен Враг.

— У тебя язык как у змеи. — качает головой Цзю Мэй: — и твои слова словно сладкий яд втекают в уши, вливаясь в голову и отравляя сердце. Но ты же сама говорила, что у Тьмы нет выбора… ты пытаешься оправдаться?

— О, нет. Я сделала свой выбор. У Света или у Тьмы — есть свои роли, есть свои правила. Я отказываюсь играть по этим дурацким правилам, Владыка Третьей Звезды. Я делаю то, чего я хочу. И сейчас я хочу дойти по этой дороге из желтого кирпича сперва до Небесного Дворца Матушки Доу Мо и поговорить с ней с глазу на глаз, а потом — встретиться с Нефритовым Императором… потому что у меня есть смутное подозрения что я знаю кто это. И если это так… то все встанет на место. У меня нет желания повергнуть этот мир в пучину хаоса или там революцию совершить… я просто очень любопытна.

— И все-таки у Тьмы нет выбора. — кивает Цзю Мэй: — ты же понимаешь, что если ты проделаешь весь этот путь, то мир неминуемо скатится в хаос. Воля Небес — это воля Нефритового Императора. А он не хочет с тобой встречаться. Пойти против Воли Небес — это одно. Но пойти против Воли Небес и сломить эту волю — это будет концом нашего мира таким, каким мы его знаем. Вот что я тебе скажу, Темная, откажись от этой идеи. Поверни назад. На тебе багряные одежды Адской Невесты, на шее мерцает Атрибут, ты уже подчинила себе один из Трех Миров. И если ты откажешься от своего похода, то я…

— То ты — что? Подаришь мне дворец и рабов? Нефрит и серебро? — поднимает бровь Темная: — думаешь мне это нужно? Ты правильно заметила, мой статус изменился, за моими плечами стоит Господин Яма, Князь Мо Ван и я сама не знаю сколько еще демонов… ты и правда думаешь что меня можно подкупить?

— Нет. — качает головой Цзю Мэй: — но я знаю что так ты сможешь добиться своей цели быстрей.

— Это как? — Темная подается вперед, в ее глазах вспыхивает интерес.

— Тем, кого не ждут в Небесном Дворце его двери никогда не распахнутся. — поясняет Цзю Мэй: — нельзя силой ворваться в покои Матушки Доу Мо. Даже если ты взлетишь на своем мече вверх, туда, где не хватает воздуха в груди и где лицо покрывается ледяной коркой — ты не найдешь вход. Так же и с Нефритовыми Покоями Императора… ты уже десять тысяч лет стремишься туда но у тебя не выходит. А все что тебе нужно, это перестать туда стремится. Ты же знаешь что Господина Яму приглашают на приемы в эти высокие собрания? А ты сейчас…

— … так ты говоришь…

— Осенний Бал Матушки Доу Мо будет на следующей неделе и я уверена, что Господин Яма с супругой будут приглашены на него. Правда сам Владыка Преисподней обычно никуда не ходит, но если его супруга примет приглашение и все же явится…

Глава 16

Глава 16

Яньло-ван, Пятый Царь Ада, Верховный Судия Мертвых, Владыка Города Фэнду, Держатель Свитка Жизни и Смерти, Повелитель Диюй, Вершитель Кармического Правосудия, Восседающий на Троне Черного Нефрита, или как его приближенные, Господин Яма — стоял и смотрел на темный провал портала, который и не думал себе закрываться. Обычно после того, как портал исполнял свою функцию, перенеся кого-то из мира в мир — он схлопывался, исчезал, истаивал в воздухе, но на этот раз иссиня-темная клякса осталась на месте.

— Господин Яма? — робкий голос одного из придворных демонов звучит рядом: — этот ничтожный искренне раскаивается и просит прощения, но дела Мира Мертвых не ждут. Со всей этой свадьбой и… беспорядками, которые случились позже… боюсь, что нам придется приложить некоторые усилия, чтобы все вернулось в свое русло.

— Это без сомнения. — Яма оборачивается и смотрит туда, где когда-то стоял его дворец, а ныне возвышаются дымящиеся руины: — но ты только взгляни! Она никогда не изменяет своим старым привычкам… так предсказуема. И весьма могуча.

— Темная Госпожа несет в себе крупицу Истинного Знания о Трех Мирах. — склоняется в поклоне придворный демон: — те, кто отмечен таким знанием не могут быть побеждены теми, кто живет в иллюзии Майя, это все равно что сравнить зрячего и слепого.

— Хм. — Яма поворачивается и обращает свой взгляд обратно, окидывает им могучую фигуру, стоящую рядом: — а что мне делать с тобой, Мо Ван?

— Бунт против воли Господина Ямы равнозначен бунту против Воли Небес. — говорит придворный демон, снова сгибая свою спину в поклоне, так, чтобы не было видно его глаз: — таковой проступок карается лишением всех званий и почестей, усечением головы и ссылке в пустоту Лимба на десять тысяч лет.

— Воля Небес? Ха! — отвечает Быкоголовый Князь Мо Ван, упрямо склоняя голову: — кому интересна Воля Небес, тот не идет за моей Седьмой Сестрой! Воля Небес! Неужели и Преисподняя должна жить, повинуясь Воле Небес? Имеет ли Нефритовый Император власть здесь? Я слышал, что именно Господин Яма главный здесь и все происходит по его воле… или нет?

— Бунтовщик. — вздыхает Господин Яма: — вот как есть бунтовщик ты, Мо Ван. Казнить бы тебя на главной площади моего дворца… да вот только нету у меня больше дворца. Твоя Седьмая Сестра постаралась.

— В этом она всегда была на редкость последовательна. — соглашается с ним Мо Ван и оборачивается, чтобы бросить взгляд на руины Темного Замка. Господин Яма становится рядом с ним, созерцая картину разрушений.

— Даже песок оплавился. — говорит он себе под нос: — скажи-ка мне, Мо Ван… ты был с ней знаком в прошлой жизни. Как ты думаешь…

— Был знаком? Ха! Да мы вместе с ней чего только не делали! — подбоченивается Мо Ван: — и купцов на дороге грабили и императорские крепости брали и города штурмовали! А как мы с ней пьянствовали в «цветочных домиках»!

— В… в «цветочных домиках»⁈ — нижнее веко на левом глазу у Господина Ямы чувствительно дернулось: — как в «цветочных домиках»⁈ Она же… девушка!

— А она тогда в парня переоделась. — махнул рукой Мо Ван: — я тогда еще был Третьим Братом, а она всегда была не как все. Нужно было спрятаться… и она переоделась! И надо сказать что как парень она пользовалась успехом в «цветочном домике», все три Богини «Персикового Сада» хотели возлечь с ней и…