Первый среди равных. Книга XV (СИ) - Бор Жорж

— Слушаю, ваша светлость, — прозвучал из динамика напряжённый голос Ратая. За последнее время я уже успел забыть, когда звонил главе родовой дружины без серьёзного повода или смертельной проблемы. И это очень чувствовалось по настроению собеседника. — Что случилось?

— Петрович, а пикап твой на ходу ещё? — спросил я и услышал удивительно длинную паузу. Ратай пытался просчитать все возможные варианты и понять, что конкретно мне нужно, но у него не получилось.

— На ходу конечно, Ярослав Константинович, — осторожно ответил Шатун. — Что ему сделается? Мне Анастасия Константиновна командирский вездеход купила, но он в Горынино так и стоит. Мне на своём привычнее… Но, если надо, то я пересяду обязательно…

— Приезжай за мной, Николай Петрович, — с улыбкой приказал я. — В баню к Кострову поедем.

— Сколько бойцов сопровождения брать? Вооружение? — поняв задачу, с некоторым облегчением спросил Ратай.

— Никого не надо, — ответил я. — Вдвоём поедем.

— Как тогда? — почему-то уточнил Аршавин, и я вдруг понял, что глава родовой дружины тоже улыбнулся. О каком «тогда» шла речь я понял без пояснений.

— Да.

— Буду через двадцать минут, господин, — сообщил Аршавин. — Как раз после осмотра постов возвращался.

Собираться или что-то брать с собой, кроме телефона, посчитал излишним. Мечи и боевые артефакты брать с собой точно не стоило. Даже амулет с ментальным паразитом оставил дома. Каждым таким решением я будто старался вернуть себя к тому состоянию, когда это действительно имело значение. Когда всю страну не покрывало единое поле, в котором я мог свободно перемещаться. Когда я не мог просто открыть портал домой и взять с полки любую нужную мне вещь. Это день я не хотел силы и надеялся побыть просто человеком среди старых друзей и знакомых.

Ратай был удивительно пунктуален и прибыл во двор имения за пару минут до назначенного времени. Я уже стоял во дворе. В потёртом камуфляже, который был на мне ещё в первые вылазки в аномальную зону. Аршавин оценил мой наряд и одобрительно кивнул. Странно было это осознать, то несколько месяцев назад это был чуть ли не единственная моя одежда.

Как только сел в машину, Шатун с хрустом вбил передачу, и мы покатили к воротам. Несколько минут в салоне слышался только гул мотора и шелест камней под колёсами пикапа. Я в очередной раз невольно восхитился выносливостью это машины и даже провёл рукой по старенькой обивке.

— Надёжный агрегат, Ярослав Константинович, — заметив мой жест, произнёс Аршавин. — Сейчас таких уже не делают. Отец ваш подарил, когда я ранг Ратая получил. Сказал, что эта машина отражение меня самого…

— Он был прав, — улыбнулся я. — Надёжный, верный и неубиваемый… Петрович, я могу на тебя оставить своё владение?

— Так… Справляемся же и так, ваша светлость… — взглянул на меня Ратай. — Вы пока в отъезде, у нас всё чин по чину тут. Или…

— Или, — спокойно кивнул я. За окнами проплывал осенний лес. Запах влажного леса пробивался даже через вонь солярки и выхлопных газов. На душе было хорошо и спокойно. Когда я ехал по этой дороге впервые, за окнами зеленела молодая листва. Это было начало жизненного цикла этого места. А сейчас наступил период увядания. Несмотря на все магические катаклизмы, природа продолжала жить в своём ритме и ей было плевать на все тревоги людей.

В отличии от меня, с Ратая моментально слетел весь расслабленный настрой и до самого имения барона Кострова мы ехали молча. Никакой границы между нашими владениями больше не было и теперь, по сути, Аршавин мог командовать вообще любым военным соединением Союза в пределах первого круга обороны Тверской аномальной зоны. И только когда впереди показались стены родовой крепости соседа, Ратай посмотрел на мне и решительно произнёс:

— Господин, вы можете положиться на меня в любой ситуации. Но я заклинаю вас — не рискуйте понапрасну. Это место и всё вокруг — результат ваших трудов. Никогда ещё я не видел род Разумовских в такой силе. Впереди долгие годы процветания, но они не принесут никому счастья, если ценой станет жизнь главы рода.

— Жизнь иногда преподносит самые неожиданные сюрпризы, Петрович, — с улыбкой ответил я. — Не стоит так переживать, Николай Петрович. Я просто спросил…

Под хмурым взглядом Ратая, я вышел из машины и увидел во дворе имения барона Кострова. Игорь Юрьевич беседовал с князем Антиповым, который успел приехать немного раньше меня. Похоже, Антон Алексеевич тоже решил, что территория Кострова считается полностью нейтральной зоной и приехал только с Прохором.

Кожедуб тут же направился к пикапу Шатуна, на ходу поздоровавшись со мной. Главам дружин всегда было что обсудить, а случай просто пообщаться выдавался не так часто. Разговор между князем и барон прекратился как только я подошёл ближе. Оба начали улыбаться, а Антон даже помахал мне рукой.

— Добрый день, господа, — по очереди пожимая руки обоим соседям, поздоровался я. — Спасибо, что так быстро откликнулись на мой призыв.

— Разве можно было отказаться, ваша светлость, — весело ответил князь Антипов. — Особенно после того, как Игорь Юрьевич обозначил все особенности этой встречи.

Барон довольно крякнул и жестом пригласил нас в баню. Из трубы уже вовсю валил дым, и во дворе крепости пахло берёзовыми дровами. В сочетании с осенней прохладой, ощущения были просто потрясающие и хотелось поскорее зайти в парилку, чтобы там нагреться до красноты.

— Не думаю, что стоит здесь ждать остальных, — произнёс Костров. — Евгений Александрович едет из Твери и будет немного позже. Новиков, Эльдаров и Корчаковский будут только минут через двадцать. Старковский…

Договорить барон не успел. От ворот послышался резкий сигнал клаксона. Массивные створки пошли в стороны, и мы увидели герб графа Старковского на крупном внедорожнике. За рулём, к своему удивлению, я увидел самого Ивана Николаевича. Граф сиял ослепительной улыбкой и издалека начал махать нам рукой, а потом рванул с места и лихо затормозил рядом.

— Здравствуйте, уважаемые соседи! — выйдя из машины, воскликнул Старковский. — Счастлив видеть вас всех в добром здравии.

— Здравствуйте, Иван Николаевич, — глядя на перепачканный грязью и слегка помятый правый бок внедорожника, улыбнулся я. — Не знал, что вы умеете водить.

— Да вот… — чуть смущённо улыбнулся в ответ граф. — Двадцать лет за руль не садился и тут как нашло что-то. Вы не поверите, ваша светлость, но двадцать лет назад я сюда же прихал за рулём. Только баня у Игоря Юрьевича другая была.

— Мы тогда ещё поехали кататься вдоль границы после бани… — хмыкнул Костров. — Под утро. С тех пор его сиятельство за руль и не садился. Мы прахоедку встретили — тварь третьего ранга аспекта Смерти.

— Как бабка нашептала с тех пор, — передёрнулся Старковский. — Двадцать лет на руль смотреть даже не мог.

— Кто тогда с нами ещё был, Иван Николаевич? — чуть нахмурившись, будто пытаясь припомнить детали, посмотрел на графа Костров.

— Разумовский был со старшим сыном, — слегка помрачнел граф. — Костя тогда и убил монстра.

Все трое соседей посмотрели на меня, но я не стал заострять внимание на истории о своём отце. Вместо этого глубоко вдохнул и двинулся к гостеприимно открытым дверям бани. Остальные потянулись следом за мной, по пути обсуждая какие-то детали совместных проектов.

Я неожиданно для себя осознал, что совершенно выпал из жизни своих соседей. Они продолжали строить политику своих родов и развивать бизнес, будто оставшись где-то в изолированной складке пространства. И я вынужден был признать, что мне очень хорошо в этом маленьком омуте, который не затронули шторма большого мира.

Первый заход в парилку оказался ожидаемо роскошным. Игорь Юрьевич сам руководил процессом, а я просто наслаждался. Сознательно отключил всю защиту организма и Источника, чтобы прочувствовать жар всем телом. Благодаря аномальным травам, пот лил с меня градом, а мана восстанавливалась сумасшедшими темпами.

Где-то через час приехал светлейший князь Пожарский, который был последним из членов Союза, собранный мной в гостях у барона Кострова. Разговоры шли исключительно о незначительных мелочах и былых победах гостей Игоря Юрьевича. Я наблюдал за этими людьми и не стремился что-то рассказывать сам. Однако, в какой-то момент князь Эльдаров проницательно посмотрел на меня и сделал то, на что другие не решались.