Карп в сухой колее. Том 1 - Ленская Софья

Неужели демоница?

Юн Шэнь решил проследовать за ней. Лавируя меж многочисленных посетителей Павильона, он старался быть незаметным настолько, насколько это вообще возможно, но и барышня, казалось, не обращала никакого внимания на снующих вокруг людей. Босая, она шла легко и грациозно, словно была невесомым лепестком цветка, что подхвачен весенним ветром, но, помимо очарования, в ней скрывалось нечто другое. Нечто опасное. Как прекрасная роза, чьи острые и ядовитые шипы замечаешь не сразу.

Барышня незаметно скользнула за плотный полог, висевший на одной из стен. Тайный проход? Юн Шэнь ускорил шаг. Он был близок к потере своей цели! Если это в действительности была демоница, в чем Юн Шэнь почти что не сомневался, то ему нужно знать, куда она отправилась!

Он подошел совсем близко, его рука почти коснулась нежной ткани занавеси, как перед ним выскочили две юные прелестницы. С двух сторон его подхватили тонкие и гибкие, точно ивовые ветви, руки. Широко улыбаясь, барышни принялись щебетать наперебой:

— Гэгэ, тебя так давно не было! Где пропадал гэгэ?

— А-Мяо и А-Нян переживали. Гэгэ в порядке?

Щебет двух женских голосов, говорящих в унисон, ворвался в уши. Юн Шэня окутал сладкий аромат цветов, благовоний и пудры, исходящий от барышень. Голова вдруг закружилась сильнее, но его крепко удерживали под руки, потому упасть он не смог бы при всем желании. Пудра сыпалась с лиц юных дев от их резких движений, их волосы были убраны в сложные прически, пестрящие украшениями, а полупрозрачные платья, перетянутые на груди широкими лентами, не оставляли пространства воображению, прикрывая лишь срамные части их тел. Юн Шэнь почувствовал подступающую тошноту.

— Ах, гэгэ так слаб! Руки гэгэ такие холодные! Позволь А-Нян поухаживать за тобой!

— Не стоит, — сухо ответил Юн Шэнь и попытался выпутаться из чужой хватки.

Одна из вцепившихся в Юн Шэня девушек, А-Нян, протянула свободную руку, чтобы погладить его по голове. Но он ловко увернулся от чужого прикосновения и дернул локтями, чтобы высвободиться из хватки, вот только ничего не вышло. От взгляда А-Мяо это не укрылось, поэтому она сразу же принялась отчитывать А-Нян:

— Куда ты руки распускаешь?! Бесстыжая!

— Помолчала бы лучше!

— Нет, это ты помолчи, а лучше уйди, твое страшное лицо все только портит. Вдруг гэгэ станет хуже от твоего уродства? Гэгэ, не смотри на нее!

А-Мяо с силой дернула Юн Шэня на себя, и он, оступившись, навалился на барышню. Та, восприняв это как сигнал к действию, словно дикая лоза, крепко оплела плечи и шею Юн Шэня, чуть ли не залезая на него.

— Ты кого уродиной назвала?! Дура!

— Сама дура!

— Куда ты руки тянешь! А ну иди прочь!

— Ну уж нет! Отцепись!

Юн Шэня начало мотать из стороны в сторону, а визгливые голоса цветочных дев смешались в единый раздражающий звон. Они продолжали перепалку, перетягивая Юн Шэня словно канат, пока он наконец не собрался с силами и не сбросил с себя цепкие женские объятия. Он зло оглядел А-Мяо и А-Нян, которые оторопело хлопали глазами, и не успел прикрикнуть на них, как обе разразились криками вперемежку со скорбными завываниями и вновь бросились к нему:

— Гэгэ! Гэгэ! Прости этих глупых А-Нян и А-Мяо! Мы такие глупые! Прости-прости-прости! Мы были слишком настойчивы! Гэгэ, не сердись!

Пустоголовые девицы! И с ними Хэ Циюй проводил вечера?!

Юн Шэнь стиснул зубы, каждый их выкрик был словно удар колокола в его голове, он выставил руки вперед и попятился от напирающих и любвеобильных сестричек, чтобы вскоре упереться спиной во что-то твердое и теплое. Нет, не стена, это...

Кто-то прокашлялся, явно маскируя смех, прямо рядом с его головой.

— Так вот куда вы запропастились! Господин Хэ сегодня нарасхват! — хохотнул Цао Сяошэ, делая шаг назад и тем самым давая Юн Шэню больше пространства. — Прекрасные барышни, не позволите мне украсть вашего гэгэ ненадолго?

Юн Шэнь вдруг подумал, что в данный момент согласился бы быть украденным надолго.

Не дожидаясь ответа растерянных ивовых сестричек, Цао Сяошэ дернул Юн Шэня за край длинного рукава накидки, увлекая за собой. Они вышли к лестнице, что вела на второй ярус. Несмотря на довольно широкий проход, порой приходилось прижиматься к перилам, пропуская тех, кто шел вниз. Юн Шэнь то и дело оборачивался, глядя на ту занавесь, за которой скрылась рыжеволосая демоница. Быть может, у него еще будет возможность проникнуть туда.

Вскоре они поднялись на второй ярус Павильона. Тут было посвободнее от людей и немногим тише, чем ниже. В отличие от яркого первого яруса, обстановка здесь была не такой кричащей и пестрой. Ярус был укрыт полумраком, создававшим томную атмосферу. Та самая работница, ранее разговаривавшая с Цао Сяошэ, как оказалось, все то время шла впереди и вела молодых достопочтенных господ за собой.

Она вывела их к особому месту, окруженному несколькими жемчужными и газовыми пологами. Когда занавесь приподняли, Юн Шэнь увидел вытянутую кушетку из темного дерева, покрытого лаком, усеянную многочисленными подушками, напротив стоял низкий столик из похожего дерева, который ломился от многочисленных яств.

— Наслаждайтесь своим времяпровождением в Павильоне ароматов! — с улыбкой сказала работница и, поклонившись, ушла.

— Ах, и правда, должно быть, само Небо будет наблюдать за этим представлением, — протянул Цао, подходя к краю яруса и опираясь на перила. — Подойдите ближе, отсюда откроется лучший вид.

Юн Шэнь лишь закатил глаза. Цао Сяошэ вел себя так, будто они вышли на увеселительную прогулку, и это не могло не раздражать.

Он предпочел занять место на кушетке среди мягких подушек. От поездки в довольно неудобной повозке у него все еще ныли поясница и ноги, так что стоять долго было непросто. Очередное напоминание о никчемности этого тела. Нужно было отдохнуть хоть немного, прежде чем они приступят к делу.

Не прошло и цзы, как барышня, что их провожала, вернулась. На сей раз в ее руках был поднос с медным кувшином и двумя чарками.

— Вино для достопочтенных господ, прошу. Сегодня госпожа Чэнь лично угощает всех гостей.

— Не сто... — махнул рукой Юн Шэнь, но его почти сразу перебили:

— О! Как замечательно! А что за вино? — спросил Цао Сяошэ с живым интересом и подошел ближе к работнице Павильона.

— Ароматное снежное вино, господин. Сладкое как мед, — сказала служанка, наполняя поочередно обе чарки вином до краев.

— Благодарю от всей души госпожу Чэнь за гостеприимство и щедрость. Будет ли возможность повидаться с ней сегодня лично? — Цао Сяошэ поднял одну из чарок и поднес к носу, вдыхая аромат вина полной грудью.

Юн Шэнь скрестил руки на груди и уставился на Цао Сяошэ недовольным и выжидающим взглядом. Неужто правда пить будет?

— Ах, — девушка замялась, неловко переступив с ноги на ногу, — госпоже Чэнь нездоровится, поэтому сегодня она не приветствует гостей.

— Очень жаль! Передайте ей мои пожелания скорейшего выздоровления, — кивнул Цао, возвращая чарку нетронутой на поднос.

— Господин не выпил вина, ему не понравился аромат?

— Вовсе нет! Я выпью позже, хочется сначала посмотреть, что приготовили ваши искусные танцовщицы.

Барышня поколебалась, но, видя, как Цао Сяошэ потерял интерес к разговору и вновь повернулся к сцене, все же поставила поднос на стол и, глубоко поклонившись, ушла прочь.

Стоило тонкой девичьей фигуре скрыться из виду, как Юн Шэнь задал вопрос:

— К чему вино? — Он поднял одну из чарок и также поднес ближе к себе, легко вдыхая аромат.

Густой и сладкий, но через приторность пробивалось не благоухание цветов, как он думал, а простой запах... земли или, точнее, влажного леса. Юн Шэнь сморщил нос, чуть было не чихнув. Странно, но в этом вине не чувствовалось и следа обычного алкогольного духа, как это было в вине из поместья Хэ.

— А почему нет? Мы же молодые господа, пришедшие приятно провести вечер, нужно соответствовать!