Дорогой ценой - Вернер Эльза (Элизабет)

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67

– Разве положение так опасно? – спросил полковник.

– Опасно? – Равен пожал плечами. – Кричат и шумят больше прежнего и при всяком удобном случае дают мне почувствовать недовольство милого города Р. моей личностью и моим управлением. Некоторых из особенно громких крикунов, требовавших в общественном собрании моей отставки, я велел схватить и засадить, куда следует, и этим возмущаются на всех углах и перекрестах. Сам городской голова был у меня и требовал «во имя справедливости» освобождения задержанных. Я принужден был заметить этому господину, что мое терпение истощилось и что скоро я буду действовать иначе, чем до сих пор.

– Брожение продолжается уже несколько месяцев, – серьезно заметил Вильтен, – и если до сих пор дело не дошло до крупных столкновений, то мы обязаны этим исключительно искусной тактике полицмейстера.

– Но и он, и его помощники скоро будут не в состоянии справляться с волнением; полицмейстер слишком любит полумеры, и потому я не могу серьезно положиться на него. Что бы я ни приказал, я встречаю всегда покорную готовность, но как только дело доходит до исполнения этих приказаний, сейчас же встречаются препятствия, начинаются промедления, и мы не двигаемся с места. Я рад, что вы завтра возвращаетесь в город, а то мне пришлось бы попросить вас сократить ваш отпуск. Вы командир гарнизона, а я не знаю, не придется ли мне вскоре прибегнуть к вооруженной силе.

– Ваше превосходительство лучше сделали бы, если бы постарались избежать таких мер, – убедительно произнес полковник. – Результаты насилия потом трудно будет исправить, а вы знаете, что мои инструкции…

– Предписывают вам, чтобы гарнизон был в моем распоряжении, – прервал его барон.

– Нет, они предписывают мне оказывать вам содействие только в крайнем случае, и в Главном военном управлении желают по возможности не прибегать к крайним мерам. Вообще трудно определить границу, где кончается ваша ответственность и начинается моя. Я еще очень серьезно подумал бы, прежде чем прибегнуть к военной силе.

– Разумеется, – коротко возразил барон, – вы солдат и привыкли подчиняться дисциплине. Я же в занимаемой мною должности давно привык действовать свободно и независимо. Но будьте уверены, что я сделаю все от меня зависящее, чтобы избавить вас от затруднения.

– Будем надеяться, что дело не дойдет до крайностей, – уклончиво ответил полковник. В эту минуту он менее всего желал рассердить барона. Как раз именно теперь он рассчитывал на его дружбу, а так как предвидел, что предмет разговора может только еще сильнее рассердить Равена, то поспешил переменить тему и перешел к тому, что его сейчас больше всего интересовало. – Во всяком случае я возвращаюсь завтра на свой пост. Мой Альберт уже несколько дней в городе. На этот раз ему было очень нелегко выбраться отсюда и вернуться к обязанностям службы. Он совсем очарован одной знакомой девушкой.

Равен молчал; он как будто случайно остановился у балконной двери и, слегка отвернувшись, смотрел в сад.

– Я позволяю себе надеяться, что вам не безызвестны желания и надежды моего сына, – продолжал Вильтен, – желания, которые вполне разделяем и я, и моя жена. Если бы мы при этом могли рассчитывать на вашу поддержку…

– Поручик Вильтен уже сделал предложение? – прямо спросил барон.

– Нет еще. Фрейлейн фон Гардер немного сдержанна, и потому Альберт не решился пока обратиться к ней со своей просьбой, к вам же он явится в один из ближайших дней. Он надеется, что вы замолвите за него слово; слово отца – сильная поддержка.

– Отца! – повторил Равен, и в его голосе прозвучала ирония.

– Или человека, заступающего его место. Баронесса также думает, что ваше слово будет иметь для ее дочери очень большое значение.

Равен провел рукой по лбу и медленно повернулся.

– Как только поручик Вильтен объяснится со мной, я передам Габриэли его слова и попрошу ответа. Но влиять на молодую девушку я не хочу и не могу.

– Об этом не может быть и речи, – возразил полковник. – Если молодая баронесса согласится, то прежде всего понадобится согласие опекуна. Баронесса обнадежила моего сына.

– Я уже сказал свояченице, что не имею ничего против, – ответил барон, губы которого дрогнули, как от скрытой боли, – но решение всецело зависит от Габриэли. Если мать хочет влиять на нее, пусть влияет, я же воздержусь от личного вмешательства.

Полковник, по-видимому, был удивлен и даже немного обижен таким холодным отношением к своим планам, но приписал это озабоченности Равена, вызванной событиями в городе.

– Я понимаю, что у вас теперь голова занята совсем иным, – сказал он. – Но если такая горячая натура, как мой Альберт, влюбится, то совершенно не спросит о том, благоприятствуют ли время и обстоятельства его сватовству, или нет, и ни за что не согласится ждать. Однако вернемся снова к отъезду: не лучше ли оставить ваших дам еще на некоторое время здесь? Пребывание в Р. теперь не особенно приятно, и моя жена с радостью согласилась бы продолжить свое пребывание в имении ради дорогих гостей.

– Благодарю вас, – уклончиво ответил Равен, – но мне не хотелось бы, чтобы говорили, будто мои родственницы не возвращаются в город потому, что я нахожу положение опасным. Подобные слухи уже ходят по городу, и теперь самое время опровергнуть их.

Полковник вынужден был согласиться. Отъезд был решен, и несколько часов спустя барон отправился с племянницей в город.

Стоял прохладный, немного ветреный осенний день; с утра дождик чередовался с солнечным сиянием, после обеда дождь перестал, но солнце, уже близившееся к закату, все еще боролось с тучами, застилавшими все небо. Равен по своему обыкновению приехал в открытой коляске, и прекрасные лошади с поразительной скоростью несли легкий экипаж. Большую часть пути спутники молчали; барон был, по-видимому, поглощен своими мыслями, а Габриэль молча смотрела по сторонам дороги. С гор дул резкий ветер, и молодая девушка плотнее закуталась в свою накидку. Равен заметил это.

– Ты озябла? – спросил он. – Мне следовало подумать о том, что ты не привыкла ездить в такую погоду в открытом экипаже. Я велю поднять верх.

Он хотел отдать приказание кучеру, но Габриэль удержала его.

– Благодарю, я сама предпочитаю свежий воздух закрытому экипажу, а накидка защищает меня от холода. Дядя Арно, – тихо, почти робко продолжала она, – у меня к тебе есть просьба. Если это близкое знакомство с семейством полковника Вильтена будет продолжаться и в городе, избавь меня от участия в нем.

– Почему?

– Потому что во время нашего пребывания в их имении я поняла, что мама преследовала определенную цель, принимая их приглашение, цель, которую и ты одобряешь.

– Я ничего не одобряю, – холодно ответил Равен, – твоя мать действует на свою собственную ответственность. Я тут ни при чем.

– Но ведь потребуется твое согласие, – возразила Габриэль. – По крайней мере, мама намекнула мне, что Альберт фон Вильтен скоро обратится к тебе с просьбой, которая…

– Касается тебя, – добавил Равен, когда она запнулась. – Это вполне возможно, но ты одна должна решить, каков будет ответ, и я попрошу молодого барона обратиться за ним к тебе.

– Избавь от этого и его, и меня! – воскликнула молодая девушка. – Ему так же оскорбительно будет услышать «нет» от меня, как мне неприятно произнести его.

– Значит, ты твердо решила отклонить его предложение?

– Зачем ты спрашиваешь об этом? Ведь я дала слово другому.

– Ты знаешь, что я не смотрю на слишком поспешно данное тобой обещание, как на нечто, связывающее тебя. «Потому что я дала слово другому» – звучит слишком формально. Прежде ты говорила: «Потому что я люблю другого».

Замечание, видимо, попало в цель – Габриэль сильно покраснела и ничего не ответила на слова дяди, но затем промолвила:

– Альберт фон Вильтен был мне до сих пор совершенно безразличен, но с тех пор как я знаю, что мне хотят навязать его в мужья, я почувствовала к нему отвращение. Я никогда не буду его женой.

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67