Точка Бифуркации XIII (СИ) - Смит Дейлор

Во-первых, этот мерзкий рогатый ублюдок как никто другой знал, куда надавить, чтобы я, словно бешеный пёс, срывался в новую атаку, напрочь забывая про голод, усталость и желание нормально выспаться.

— Сначала я трахну твою сестру. Она у тебя такая стройненькая… и возраст уже подходящий. Хотя… меня бы и это не остановило. Ха-ха-ха! — насмехался демон, буравя меня полным наслаждения взглядом, пока я, откатываясь назад, пытался прийти в себя и не позволял ему сократить дистанцию. Голос у него был хриплым, вибрирующим от собственного возбуждения, словно ему доставляло удовольствие каждое слово, каждый мой нервный взгляд. — Потом отвечу на звонок Алисы. Эта миленькая сучка до сих пор тебе звонит. Она останется мне на десерт, — ухмыляясь своей мерзкой, зубастой улыбкой, продолжал меня провоцировать этот урод. — Только признай поражение, червь.

И, чёрт возьми, обычно этого с лихвой хватало, чтобы следующие сутки я пытался убить его всеми возможными способами. С безумной, рвущей изнутри яростью, я, не жалея маны, жёг его своими светлячками, в такие моменты становившимися крупными тёмно-бордовыми шершнями. Несколько раз я так даже умудрялся получить магическое истощение — настолько нещадно и долго его атаковал, что потом по нескольку дней не мог призвать ни одной искры. Даже дышать было больно. Даже мысли отдавались жаром в затылке.

Таким образом архидемон проходился вообще по всем моим знакомым, не брезгуя в красках описывать мне то, что планирует делать с оказавшимися в моём окружении девушками. Доходило даже до того, что этот урод пару раз припоминал пожилую графиню Де Лавальер…

Я не пытался отвечать. Просто нападал, как зверь. Мне в некоторые моменты даже казалось, что я на мгновение теряю человеческий облик.

Возвращаясь к перемириям — кончались они по-разному. Были моменты, когда мы оба буквально падали без сил, и вместо очередной драки садились по разным углам песочного пляжа, тяжело дыша и не сводя друг с друга внимательных глаз. Но первый настоящий случай «перемирия» произошёл внезапно. Мы сцепились как обычно, я перебирал различные тактики и их комбинации, как вдруг демон неожиданно расслабился посреди боя и, отступив на пару шагов, лениво махнул когтистой лапой и спокойным голосом произнёс:

— Гляди, чё покажу.

Я нахмурился, опасливо оглядываясь по сторонам. Запах обмана витал в воздухе, будто навозная вонь за несколько километров перед птицефермой. Но ничего не происходило. До той секунды, пока картинка перед моими глазами неожиданно не изменилась.

В следующую секунду я практически наяву увидел сцену, где я же сам бьюсь со Светлицким. Это казалось чем-то средним между виденьем своими глазами и просмотром фильма в кинотеатре: изображение было полупрозрачным, но до дрожи реальным. Тело, конечно, меня не слушалось. Но зрелище было настолько притягательным и увлекательным, что в какой-то момент я даже перестал пытаться вернуть себе контроль — это был тот редкий случай, когда хотелось наоборот помочь ему довершить начатое. Тем более, что сил на возврат тела у меня, к сожалению, явно не хватало.

— Погоди, герой… — донеслось от демона, когда я в порыве чувств потянулся даром, чтобы сжечь всех в той комнате.

Сцена в итоге закончилась кровавой смертью мерзкого Патриарха и окончательным уничтожением двух бесов. Один из них находился в самом Светлицком, звали его Велиар, а второго я знал ранее — это был Ваал. Теперь все они мертвы. Я видел их конец собственными глазами. Демон убил их моей же техникой со светлячками, и с явным удовольствием. Презирал их?

Это было удивительно, но архидемон, назвавшийся мне именем Самаэль, даже снизошёл до кое-каких объяснений. Как оказалось, Патриарх и Велиар вступили в добровольный союз! То есть, это был не принудительный захват тела одарённого демоном, не стандартная одержимость, а именно что сознательное согласие Светлицкого на такого рода симбиоз. Он пустил в себя тьму. Не как жертва, а как компаньон.

Сказать, что я удивился — значит ничего не сказать. Меня, мягко говоря, это потрясло. Учитывая церковный сан Вильгельма и ненависть светлых не только к бесам, но и вообще ко всем тёмным, в том числе к супрессорам, эта новость звучала как сущий бред. Но, несмотря на абсурдность, она объясняла многое. Именно эта деталь, по словам Самаэля, давала ключ к пониманию той чудовищной силы, которой обладал Патриарх. Берёшь сильного демона, впускаешь его в тело сильного одарённого, заручившись его одобрением, и вуаля — получившаяся тварь будет не только невероятно сильна, но и почти бессмертна.

Этим же самым мой собеседник объяснял не менее, а правильнее сказать — ещё более запредельную силу моего нынешнего тела, которое примерил не какой-то там жалкий бес, к слову, когда-то предавший мой род, а самый настоящий архидемон. В их иерархии эта тварь была совсем другого калибра, и судя по тому, как Самаэль легко и непринуждённо расправлялся с врагами в тот самый день, титул Верховного гада в своём мире он носил не напрасно. Жаль, что мне от этого было отнюдь не легче.

Демон в моём теле превращался в настоящую машину смерти и ужаса, несущую смерть всем, кто опрометчиво стоял на пути. Ублюдок был способен одновременно сражаться здесь со мной и с сильными врагами там, в реальном мире. Осознание этого факта не могло не вводить меня в уныние, от которого, порой, было очень трудно просто взять и отмахнуться.

Правда, есть одна тонкость. В отличие от Светлицкого, я-то никакого согласия на союз не давал. Ни прямого, ни косвенного. Но тёмный быстро расставил все точки над «и», обернув мой протест в насмешку.

— Ты дал согласие на это, когда надел кольцо, — прозвучало в моей голове.

Без напряжения, почти буднично. Но эти слова будто плетью ударили по мозгу. Я тогда стоял, ошарашенный, глядя перед собой в пустоту, и не сразу понял, что он имел в виду.

В тот момент мне почудилось, что пелена вражды между нами начала спадать. Казалось, что вот она — прекрасная возможность договориться, найти точки соприкосновения. Быть может, даже понять друг друга, пусть через боль, через кровь, через взаимную ненависть. У меня даже зародилась глупая, наивная мысль: возможно, архидемона можно приручить или хотя бы заручиться его поддержкой в каких-то ситуациях… Ведь по его же словам, у них с моим отцом было какое-то соглашение? Возможно, он поймёт мою мотивацию, мою цель, мой путь?

Но нет. Этот ублюдок считал иначе. Он просто выжидал. И когда я, ослабив бдительность, формулировал очередной вопрос про Ваала и Велиара, которые, как оказалось, в прошлом служили моему роду и, судя по всему, его предали, став ещё одним винтиком, приведшим к геноциду Черногвардейцевых — он воспользовался моментом. Подло. Грязно. Как и подобает существу, которое называет себя архидемоном.

Я даже не успел понять, что произошло. В голове всё смешалось. Речь прервалась на полуслове. Пустота. Тьма. Взрыв боли.

Помню, рану я тогда получил серьёзную и был вынужден следующие несколько часов из последних сил отбиваться, а порой даже откровенно убегать от громадной трёхметровой твари, чтобы просто выжить. Каким-то чудом, но выкарабкался. К слову, именно тогда полученный урок — ни при каких обстоятельствах не доверять тёмному — не раз спасал меня в будущем. Он врезался в сознание, как раскалённое клеймо: даже самый мирный миг с демоном — это всегда затишье перед бурей. Жесты дружелюбия, даже если казались искренним душевным порывом, всегда являлись ловушкой.

Временные перемирия у нас после этого периодически ещё не раз случались: я видел совет в императорском дворце, на который заявился демон в моём теле. Он вальяжно прошёлся по залу, как будто всегда был его частью, и, ничуть не переживая о том, как это выглядит, поставил голову Патриарха на стол прямо перед Романовым. Следом обвёл всех таким хищным, леденящим душу взглядом, что даже у некоторых генералов дрогнули пальцы. Он говорил уверенно, чётко, с той же интонацией, что и я — и это порой очень пугало. Слова, мимика, манеры… Внутри этого театра я был всего лишь зрителем, закованным в цепи.