Адвокат Империи 17 (СИ) - Фабер Ник

— Так пойди и скажи это им! Всем! — воскликнула она. — Давай, Саша! Иди и скажи им это! Или что⁈ Думаешь, что я этого не знаю⁈ Все вокруг только и говорят об этом! О, как хорошо, что у Распутиных имелся ещё один сын! Как хорошо, что они его скрыли! Как хорошо, что мой отец изменял маме! О, как же это замечательно!

Последние слова она уже чуть ли не выплевывала.

— Закончила? — спокойно поинтересовался я, чувствуя, что её сейчас прорвёт.

— Нет, — огрызнулась она в ответ. — Не закончила! И не хочу! Почему я должна все это терпеть⁈ Скажи мне, Саша! Почему⁈ Каждый раз, как я появляюсь на людях, они смотрят на меня и видят отца, который изменял матери… с кем⁈ Я месяц пыталась свыкнуться со смертью дедушки, а теперь ещё и это⁈ Сначала на меня смотрели, как на единственную в семье, а что теперь?

— А что теперь? — в тон ей спросил я.

— А ничего! Вообще! Зачем я нужна, когда есть Виктор! Саша, я крутилась, пыталась понять, что мне делать дальше. Как-то старалась влезть в те дела, которые вёл дедушка… Знаешь, что? Я сегодня утром была на собрании совета директоров нашей фармацевтической компании. Знаешь, что они спросили у меня, когда я приехала туда? Знаешь, что? А когда появится его сиятельство, граф Распутин⁈ На меня буквально смотрели, как на пустое место! Будто вообще там не было!

Столько боли и унижения было всё словах, что я с трудом удержался от того, чтобы не поёжиться. Её ведь правда от этого корёжило. Почти физически было больно, и я прекрасно это чувствовал.

— Елена, послушай…

— Нет! — она подняла руку и ткнула меня тонким пальчиков в грудь. — Нет, Саша! Это ты послушай! Я устала, понимаешь⁈ Я так больше не могу! Каждый раз! Одно и тоже! Стоит мне прийти куда-то и все только и говорят: Виктор то, Виктор это! А приедет ли его сиятельство граф Распутин? А что он скажет на счёт того или этого. Меня теперь словно нет вообще! И я теперь должна мириться с этой… с этой ложью! О том, что мой отец был обманщиком… И даже не могу сказать им правду!

Она уже находилась на последнем издыхании. Заключительные слова своей проникновенной, переполненной гневом и возмущением речи она выкрикивала последних остатках воздуха в лёгких. Похоже, что моё появление, вместо того, чтобы просто вывести её на спокойный разговора просто превратилось для неё в возможность наконец высказать всё, что накопилось. Всё, что наболело за последний месяц.

Я ощущал это так же явно, как лёгкий аромат её духов. Облегчение от высказанного прорывалось из неё вместе с бьющими фонтаном обидой и возмущением. А теперь, выговорившись, замерла в ожидании и с робкой надеждой в душе.

Но я это надежду оправдывать не собирался.

— Елена, а ты подумала о том, как сейчас себя чувствует Виктор? — вместо этого спросил я, отчего её брови поползли вверх.

— Ч… чего⁈

— Ты меня слышала…

— Да почему я вообще должна думать о том, что он чувствует, это я…

— Что, ты? — перебил я её. — Думаешь, что тебе тут одной тяжело? Ты подумала о том, в каком положении он находится? Или, что? Думаешь, что он упрашивал твоего деда отдать ему твой дар? Упрашивал Императора дать ему титул?

Она уставилась на меня.

— Да причем здесь это, Саша! Я о том…

— А я об этом, — вновь перебил её я. — Елена, послушай меня, пожалуйста. Я понимаю, что тебе сейчас очень тяжело. Правда. Если ты не заметила, то за последние полтора месяца я звонил тебе каждую неделю. По два раза. Можешь в телефон залезть и проверить. Давай, прямо сейчас. Я каждый раз звонил тебе. Пытался поддержать тебя. Спрашивал, как ты? Как у тебя дела? Нужна ли тебе помощь? И каждый чёртов раз я получал от тебя пустые односложные ответы!

— Потому, что я…

— Была занята? — закончил я за неё. — Это ты хочешь сказать?

— Саша, я…

— Ты хоть понимаешь, что решение Императора не только твоего отца поставило под удар. Как ты думаешь, что сейчас чувствует его мать? Не знаешь? Так я тебе отвечу. Паршиво! Очень. Елена, он никогда не хотел оказаться там, где оказался, пойми это. Он не просил этот дар. Не просил титула. Не хотел носить фамилию твоей семьи. Всё чего он хотел… о чём всегда мечтал — стать врачом и помогать людям, понимаешь? Стать самым обычным врачом в самой обычной больнице! Но эти решения приняли за него! Точно так же, как их приняли за тебя. И всё, что вам остаётся — это принять сложившуюся ситуацию и жить дальше. Хочешь ты того или нет, но вы с ним теперь родственники…

— И кто это сказал⁈ — капризно выпалила она. К сожалению, ответ у меня имелся. И далеко не самый приятный для неё.

— Император.

Уже собиравшаяся было что-то сказать, Елена быстро закрыла рот. Всё таки какой-то трезвый взгляд на ситуацию у неё ещё оставался. Я по её эмоциям чувствовал, что рассудительная часть начинает брать верх над эмоциям.

— Знаю, что тебе больно, — уже куда спокойнее и тише продолжил я. — Мы все скорбели о смерти Григория. Но не надо перекладывать свой гнев и обиду от этой потери на Виктора, Лен. Я прошу тебя об этом. Он этого не заслужил…

— Потому, что он твой лучший друг?

Этот вопрос прозвучал настолько неожиданно, что я на мгновение растерялся. Всё то ощущение, что она вот-вот наконец одумается, взглянет на ситуацию с трезвой головой, разбилось в дребезги. Будто упавший на мраморный пол хрустальный бокал.

И я не понимал. Откуда это всплыло. Почему? Что стало причиной такой резкой смены её мыслей. По крайней мере не понимал по началу. А потом до меня всё-таки дошло.

— Знаешь, когда я впервые тебя встретил, ты показалась мне чуть ли не ребенком, Лен. Весёлой. Озорной. Себе на уме. Милая и добрая девчонка. А десят минут назад я открыл дверь и удивился тому, насколько повзрослевшей ты выглядишь.

— Саша, что ты…

— Но, похоже, что я ошибся, — покачал я головой и пододвинул к ней бутылку вина, которую всё ещё держал в руке. — Ты всё ещё всё та же капризная и ревнивая девчонка. Пей своё вино, Лен.

С этими словами я развернулся и пошёл к выходу.

— Саша, подожди, я…

Этой просьбе я не внял. Просто дошёл до двери, надел обувь и открыл её. И, нет. Я не боялся, что она сейчас бросится вслед за мной. Схватит за куртку и попытается остановить. Скажет что-то… не, не скажет.

Потому, что никакой решимости в ней не осталось.

Только лишь услышав щелчок закрывшейся двери, я тяжело вздохнул.

— Я так понимаю, что разговор вышел не очень? — осторожно спросил стоящий в коридоре Добрынин.

— Подслушивал? — беззлобно спросил я в ответ, на что он сразу же замотал головой.

— Ни в коем случае, ваше сиятельство! Просто мы порой дежурим у её двери. На всякий случай.

— Понятно. А хороший начальник всегда показывает достойный пример своим подчинённым.

— Что-то вроде того, ваше сиятельство, — осторожно улыбнулся он. — Как она?

— Плохо. Валер, приглядывайте за ней, хорошо?

— Глаз не спустим, ваше сиятельство, — с полной серьезностью в голосе сказал он.

Попрощавшись с ним я направился к лифтам. Настроение теперь стало паршивое. Я бы даже добавил, что оно было вообще отвратительное. Рассчитывал на то, что смогу с ней нормально поговорить, а в итоге натолкнулся на истерику.

С одной стороны — несправедливо так говорить. Елена пережила тяжёлое горе. И видит бог, я хотел ей помочь. Другое дело, что она сама не позволяла мне этого сделать. Это я тоже понимал. Не понимал я другого — причины. То есть, её злость и обиду на Виктора — да. Но откуда в её в самом конце разговора вспыхнула обида уже на меня? Потому, что я заступался за друга в попытке открыть ей глаза?

Нет. Проблема крылась совсем в другом и я осознал это запоздало. С удивлением. Причина крылась в ревности.

Сложно. Слишком сложно. Буду надеяться на то, что она она сама дойдёт до правильных мыслей. Я помогу, если Елена позволит, но подступиться к этому она должна сама. Из-под палки тут ничего не выйдет. А до тех пор Валерий за ней присмотрит.

Спустившись на лифте, как раз дошёл до машины, когда лежащий в кармане пальто телефон зазвонил. Глянул на номер, сел в машину и ответил.