Я (не) буду вашей истинной! (СИ) - Влади Мира

Он не мог не знать. Но я же сама этого хотела? Только теперь не было никого желания продолжать это. И возбуждение не просто ушло. Пришло другое чувство.

Алекс отступил на шаг, его взгляд был тяжёлым, почти невыносимым.

– Прятаться будем? – его голос снова стал жёстким, в нём уже не осталось ни капли прежней нежности. – Или продолжишь бегать по разным кроватям?

Эти слова ударили. Они задели ту часть души, которая уже и так была истерзана. Сердце сжалось от боли, и прежде чем я успела подумать, моя рука резко взметнулась.

Звук хлёсткой пощёчины разнёсся по коридору, как выстрел.

Алекс мог остановить это. Мог перехватить мою руку, даже не напрягаясь. Но он позволил. Его лицо оставалось бесстрастным, даже когда на щеке проступил след от моего удара.

– Никогда больше так не говори, – произнесла я, дрожащим голосом, пытаясь удержаться от слёз.

Он смотрел на меня, в его глазах сверкал целый вихрь эмоций — гнев, боль, разочарование.

– Если бы мне было всё равно, я бы молчал, – бросил он, разворачиваясь и уходя.

Оставшись одна, я почувствовала, как моё тело обмякло. Слабость окутала меня, как тяжёлое одеяло, и я, прислонившись к стене, закрыла лицо руками. Стыд, горечь и злость смешались во мне, превращая всё внутри в хаос. Ладонь горит. И душа горит. Что я делаю? Зачем дразню их?

Я запуталась. Каждая мысль будто резала по-живому. Меня тянет к Алексу, но, чёрт побери, как представлю, что Кир больше никогда не прикоснётся ко мне, никогда не посмотрит так, как он умеет… Этот взгляд, в котором смешано всё: тепло, страсть, безмолвные упрёки и какое-то глубокое, непостижимое понимание.

Мне становится страшно.

Но и представить, что Алекс будет мне чужим? Его улыбка, его голос, его ярость — всё это уже слишком сильно въелось в мою душу.

Надо, правда, выбирать не между ними, а отказаться от них обоих. Отрезать эту путаницу одним махом. Но легче сказать, чем сделать.

С такими невесёлыми мыслями я зашла в номер. Тишина внутри была звенящей, напряжённой. Кир говорил по телефону, повернувшись ко мне спиной. Его голос был низким, чётким, отрывистым, как будто решал что-то важное. Он даже не обернулся, когда я вошла.

Чувствуя себя незаметной тенью, прошмыгнула в свою комнату. Там, стараясь не думать о мучительном выборе, переоделась в купальник, накинула лёгкое парео и направилась на пляж.

На пляже всё было будто с обложки туристического журнала. Лёгкий ветерок с моря приятно холодил кожу, песок был тёплым и мягким, а солнце играло бликами на волнах. Я выбрала себе лежак, устроилась поудобнее и только начала расслабляться, как заметила Алекса.

Алекс в одних шортах выглядел как ожившая фантазия фитнес-журнала. Широкие плечи, словно высеченные из мрамора, переходили в мощные, рельефные бицепсы, которые напрягались даже при самом незначительном движении. Его грудь была покрыта идеальным слоем загара, мускулы играли под кожей с каждым вдохом, а татуировки, украшавшие левую сторону тела, казались живыми.

Чернильные линии плавно оплетали плечо, уходя на грудь и спускаясь по ребрам, словно обнимали его мощный торс. Это был не просто рисунок, а целая история, рассказанная через загадочные символы, завораживающие узоры и резкие линии. Они подчёркивали его силу и харизму, придавая всему облику ещё больше загадочности.

Пресс — отдельный шедевр. Каждая мышца была чётко очерчена, словно скульптор выточил их с особым вниманием. Глубокие линии создавали впечатление, будто у него не живот, а карта рельефа горной местности.

Шорты плотно облегали его бёдра, показывая, насколько всё в нём было гармонично развито. Длинные, мускулистые ноги завершали образ хищника — идеального, подтянутого и готового к действию.

Дамы на пляже не скрывали своего интереса, их взгляды буквально липли к нему, но его это, казалось, нисколько не трогало.

Он занял соседний лежак, лениво закинув одну руку за голову, словно был совершенно равнодушен к вниманию, которое на него обрушивалось.

Молчит. Расслабленный, в солнцезащитных очках, но его щёку украшал красный след. Хорошо я приложилась...

Я тоже молчала. Решила сделать вид, что наслаждаюсь солнцем. Действительно загорала, периодически уходила купаться, а он... он словно стена. Три часа прошли в напряжённой тишине, которая буквально вибрировала между нами.

И все же я не выдержала.

– Алекс? – нарушила молчание, чувствуя, как голос звучит неуверенно. – Ты теперь со мной вообще больше не разговариваешь?

Он лениво повернул голову в мою сторону.

– Разговариваю, – просто ответил он.

И снова тишина.

Я непроизвольно улыбнулась. Вот же упрямый. Характер у него, видимо, портился из-за воздержания, да и ещё курить человек бросил.

Он поднял солнцезащитные очки, его глаза, полные утомлённого раздражения, впились в меня.

– Весело тебе? – бросил он с явным упрёком. – У меня до сих пор отходняк от встречи с тобой в коридоре.

Я проследила за его взглядом, который метнулся вниз, на его пах. Не удержалась и засмеялась.

– Стерва, – выдохнул он, словно у него действительно не хватало сил на большее, и пошёл купаться, оставляя меня одну.

Засмеялась, тихо, почти незаметно для окружающих. Меня отпустило. Снова мой Алекс, вернувшийся с ехидной улыбкой и искрой в глазах, напомнил, что мир не так уж и плох.

Но я знала: есть ещё один человек, с которым необходимо расставить все точки над «i». Кир. Его молчание, его подчёркнутая вежливость — всё это резало по нервам сильнее, чем любой ссоры. Он молчал, но я читала в его глазах, как в книге. Там рождались догадки, опасные, жгучие, разрушительные.

До вечера Кир сохранял ледяное спокойствие. Его вежливость была почти болезненной, будто между нами стояла прозрачная стена. Она меня выводила из себя. Хотелось встряхнуть его, ударить, закричать. Заставить показать хоть что-то, кроме этого безупречного фасада.

Мы пошли ужинать в местный ресторан — уютный, с живой музыкой и ароматами, от которых кружилась голова. Я выбрала голубое платье. Оно было лёгким, воздушным, как весеннее облако, с открытой спиной. Наряд, который мог растаять любую преграду. Но Кир, кажется, не замечал. Его ответы были чёткими, холодными и обрывистыми, как команды. Никакого тепла, никакого движения навстречу.

Зато у Алекса настроение было, что надо. Ухмылки, взгляды, как у кота, который поймал мышь. Он наслаждался ситуацией. А потом к нам подсели Костя и Лео, внося в наш стол ещё больше хаоса.

– Они приехали, – сообщил Костя. Его лицо было серьёзным. – Нужно уходить, ждать нет времени. Либо уезжаем ночью, либо на рассвете.

– В принципе, мы обозначили своё желание о встрече, – Алекс лениво посмотрел на Кира. – Они нас найдут. Вопрос времени.

Кир коротко кивнул.

– Тогда через пару часов, – лаконично заключил он.

И тут зазвучала мелодия. Латиноамериканская, с глубоким, чувственным ритмом. Она заполнила собой весь зал, захватила внимание каждого. Я встала, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее.

– Потанцуй со мной? – спросила почти шёпотом. Вопрос был больше молитвой, чем просьбой.

Кир посмотрел на меня. Мгновение длилось вечность. И всё же он встал, подходя ко мне, как хищник. Сердце сделало сальто. Мы пошли на площадку, оставляя за столом все напряжение, недосказанность, боль.

Я встала спиной к нему, прогнулась, выставив ногу, открывая движение. Его руки, горячие, сильные, обвили мою талию, потянули ближе. Всё вокруг исчезло. Мысли растворились. Оставалась только музыка и он.

Ритм нас захватил. Его руки двигались уверенно, не оставляя ни шанса на сомнение. Пальцы скользили по моему телу — жёсткие, требовательные, властные. Это не был аккуратный, нежный танец, который он показывал раньше. Это была буря. Каждое движение отзывалось мурашками на коже. Я дышала часто, будто не танцевала, а убегала от чего-то, от кого-то. От себя.

Кир вел, как опытный маэстро, его тело двигалось синхронно с моим. Мы были одним целым. Волнения тела, плавные изгибы, страстные повороты — всё это было для него. Только для него. Музыка нарастала, и вместе с ней нарастала наша энергия. Напряжение между нами было почти осязаемым, как ток.