Поместье для брошенной жены (СИ) - Белова Екатерина

Мой собственный голос успокаивающе бормотал какую-то ерунду:

— Все будет хорошо, мы тебя подлечим и будешь, как новенький…

Что-то подобное я говорила собственным детям, когда те ранились на тренировках.

В какой-то момент темноты в комнате стало так много, что я начала задыхаться, но вместо того, чтобы выбежать из комнаты и позаботиться о собственной жизни, только крепче вцепилась в генерала. Его судороги стали сильнее, и я уже не справлялась с бессознательным телом. Руки онемели.

Шансов справиться со здоровенным мужиком у меня не было.

— А ну лежать! — рявкнула в качестве последнего довода. — Лежать, кому сказано!

На миг Ральфар распахнул свои невозможные золотые глаза, а после обмяк и совершенно неизящно рухнул в постель.

Душная темень ушла, как сон. В комнате снова царило уютное тепло и веселый треск от горящего полена в камине.

С трудом разжав онемевшие руки, окинула генерала взглядом на предмет повреждений. По груди стекала черная и тягучая, как деготь, масса, а скарабея больше не было. До меня не сразу дошло, что кажется в эту мерзкую жижу превратился сам жук.

Решительно вооружившись бинтами, я тщательно стерла страшноватую черноту, а после все бинты и перепачканный пододеяльник стащила с кровати и бросила в камин. Драконы утверждают, что зло горит, потому что если не горит… Этим занимается магическое министерство.

Говорят, темную магию обычным огнем не убить, но я сложила руки и от всей души взмолилась, чтобы темная магия покинула мой дом.

На мою удачу, тряпки, перемазанные тьмой, весело заполыхали фиолетовым.

Я устало рухнула в кресло и обнаружила, что вся с головы до ног дрожу, как желе любимой бабушки. Причем, от самого обыкновенного мышечного напряжения. Потом с трудом доковыляла до бытовой тумбы и затребовала у Лоте хороший крепкий кофе в награду за труды.

Получила сладкую бурду с литром молока в стакане.

Драконы были помешаны на сладком. Клянусь, у них даже суп имел сладковатый привкус, а к мясу подавали фруктовые и ягодные соусы. Повздыхав, махнула рукой и вернулась к генералу.

Меня ждала бессонная ночь.

На деле я уснула сразу, как только упала в кресло, а когда открыла глаза в комнате стояла чернота. И кажется вовсе не из-за того, что настала ночь.

Дом накрыла глухая душная тишина, от которой куда-то в горло забилось сердце.

Казалось, в один миг я ослепла и оглохла. Я встала, не слыша ни шуршания собственного платья, ни звука шагов. Страх забился на подкорку.

Наверное, сработала месячная привычка советоваться с домом по каждому вопросу, потому что я спросила раньше, чем подумала:

— Что происходит?

Голоса я не услышала. Только вибрацию в горле почувствовала.

На меня тут же обрушились картинки, словно кто-то включил в голове диафильм: черный снег, люди, бредущие ломаной, какой-то ненастоящей походкой, мертвые глаза, руки, бьющие в двери и окна дома. И невидимая стена, словно отрезавшая дом от этих… людей. Только эта стена потихоньку поддавалась. Невидимый барьер гнулся и дребезжал под ударами.

От ужаса у меня волосы встали по стойке смирно с прицелом дотянуться до потолка. Косу я свою нежно любила и отрастила до поясницы, так что потолок даже преувеличением не был.

— Какая комната в доме самая безопасная?

В голове образовалась новая серия картинок: первой шла мансарда, где проживала прошлая хозяйка дома, а следом подвал, где у закрытой двери рыдала Лоте, а старик Бай отчаянно спорил с Бертом, около которых бегали мои песики.

Накатило мимолетное облегчение. Прислуге со щенками хватило ума запереться в подвале от непонятной напасти. Странно только, что меня не предупредили, все-таки кухня не настолько далеко от гостевой. Может, не смогли? Или не успели.

Даже мелькнула обида пополам с недоумением, от которых я тут же отмахнулась. Меня собственная семья за порог выставила, а я вздумала требовать верности от слуг, которых меньше месяца знаю. Вот чушь!

Каждый сам себя спасает. Это.… нормально. Для драконов.

Но если искать в ситуации только плюсы, мне незачем волноваться о прислуге, остается спасти только себя и генерала.

Онемевшими руками я осторожно повела вокруг себя, пытаясь определить, где кровать с пациентом. В такой густой тьме мне было не под силу даже саму себя разглядеть.

«Пожалуйста, мне просто нужно хоть что-то видеть, пожалуйста…» — попросила сама не знаю кого.

Небо? Жестоких вальтартских богов? Близких, которые выкинули меня из собственной жизни? Это было по-детски и глупо, и, к моему удивлению, подействовало.

В темноте вдруг проступили очертания резной спинки кровати, кресла, разметавшегося в горячке генерала. Темнота словно расслоилась, и там, куда падал мой взгляд, виднелись слабые очертания комнаты. Одеяло с Ральфара напрочь сползло, и даже в полутьме я видела, как вздымается его грудь в хриплом дыхании.

Теперь, когда я могла худо-бедно видеть в этой кромешной черноте без страха разбить голову, мне почти сразу полегчало. Ум, отточенный годами нервного неравного брака, почти мгновенно кинулся на поиски плана спасения.

— Из этой комнаты есть проход в мансарду? — спросила уже без стеснения.

Дом мгновенно откликнулся. Сбоку отъехал в сторону гобелен с частью стены, открывая проход в темную утробу дома. Я хмуро заглянула внутрь, чтобы полюбоваться на винтовую лестницу. Другого способа подняться с первой на третий этаж драконы не придумали.

Кажется, шансов спастись становилось меньше с каждой секундой.

— Аа.… слышать? — спросила уже осторожнее, чтобы дом не счел меня слишком наглой. — Без слуха я чувствую себя беспомощной.

На меня тут же обрушилась какофония звуков, скрежета, воя, ударов. Дом, казалось, сотрясался под ударами странных образин, фотки которых мне дом переслал минутой раньше. Вроде похожи на людей, но, кажется, все-таки не люди. Существа. И лазают, как коалы.

На секунду меня буквально сковало страхом. Я не воин, я одинокая женщина средних лет с разбитой жизнью. Мне не по силам воевать с судьбой.

Неужели я умру вот так? Здесь, запертая в странном доме, без семьи и детей в компании и без того полумертвого генерала.

«Нет, — мягко откликнулся кто-то невидимый внутри. — Это не наша судьба».

Я мысленно погладила внутренний голос между ушек, который теперь представлялся мне в виде крупного зубастого кота. За мудрость надо благодарить. Даже в самых сложных обстоятельствах.

Ну раз это не наша судьба, мы начинаем акт спасения.

Отрешившись от бешеных ударов и треска, поспешно миновала полоску прикроватной тумбы, на которой были свалены бесполезные зелья, бинты, артефакты — такие же бесполезные, и кинулась к кровати. Попробовала приподнять генерала, но едва не упала на него следом.

Перетащить генерала на кресле или волоком на собственном плаще возможным тоже не представлялось. Не по винтовой лестнице.

— Проснитесь, Ваше Высочество! — я ощутимо тряхнула генерала.

Он почти не отреагировал, завозившись в постели, из губ снова вырвался болезненный стон. Разбудить я его разбудила, но в чувства явно не привела.

За окном затихло, словно те существа тоже услышали мой голос, а после обрушились на дом с новой силой.

Я даже не поняла, что делаю. Рука словно сама собой поднялась и отвесила генералу пощечину, от которой мотнулась голова:

— Вставай, Ральфар, если не собираешься здесь сдохнуть!

18. Пациент с убеждениями. Часть 2

Как ни странно, это подействовало. Золотые глаза распахнулись, расфокусировано глядя в темноту, а я застыла, намертво вцепившись ему в плечи.

Свой кратковременный ступор я охотно извиняла. Не каждый день встретишь парня, у которого глаза светятся в темноте, как у пумы. Выглядело это пугающе и странно, словно генерала хлебом не корми, только дай немного фосфора. Мне бы отшатнуться, а я уставилась, как завороженная.

— Вейра.… из клана Кайш, — взгляд Ральфара стал внимательнее, четче.