"Карильский цикл". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Зинина Татьяна

— Ничего смертельного, — бросил герцог, изобразив мягкую улыбку. — Поверь, тебе понравится.

Ей заранее всё это не нравилось. Более того, она не сомневалась, что идея Эдина обернётся чем-то нехорошим, но… слишком привыкла ему доверять. Иногда ей казалось, что если бы он протянул руку и предложил бы ей прогуляться с ним по канату над пропастью, она бы согласилась, не раздумывая.

Катарина верила в Эдина. Она принимала его таким, каким он был. Она не рисовала иллюзий, не пыталась думать о нём, как о прекрасном принце, не приписывала ему черт, которых у него не имелось. Она просто любила его. И это чувство было настолько глубоким, что иногда ей даже становилось страшно.

А ещё она знала, что Эд любит её. Чувствовала это. Ощущала всем своим существом. Ей казалось, что их души не просто сплелись, а вросли друг в друга. Подобно двум деревьям переплелись корнями, стволами, ветвями и листьями. Они стали единым целым… но при это умудрялись оставаться отдельными существами. Личностями, прекрасно дополняющими друг друга.

В их отношениях никогда не было излишней романтичности, но присутствовало нечто другое — честность, откровенность, полное доверие. Они открывались друг для друга с таких сторон, о которых и сами не подозревали. Они чувствовали друг друга, были настолько близки, насколько это вообще возможно. Они являлись настоящей парой.

Да, Кати верила ему безоговорочно… Но когда в самый разгар бала он передал Мариэллу на попечение своей матери — Императрице Трилинтии (которая странным образом любила Мари, как родную внучку), Кати только уверилась в мысли, что он задумал какую-то авантюру.

— Не переживай. Всё пройдёт, как по нотам, — самоуверенно заявил Эд. — Вот увидишь.

Он вывел супругу в парк. Причём не просто повёл прогуляться, а двигался целенаправленно к одному определённому месту. Кати же была настолько сбита с толку, что не сразу узнала маршрут.

Но когда, повинуясь магии Эдина, перед ними расступились кусты и открылся небольшой пятачок со старой чашей фонтана посередине, Катарина растерялась.

— Это же… — выдала она сдавленным голосом.

— Да, укромное место моего братишки, — хмыкнул Эд, продолжая крепко держать её за руку.

Кати остановилась у небольшой лавочки и посмотрела на Эдина с укором. Он ведь знал, что она уже бывала здесь. Знал — Катарина сама ему рассказывала когда-то. Да, это было уйму лет назад. Кажется, в прошлой жизни. Удивительно лишь то, что за прошедшие двадцать лет здесь ничего не изменилось. Совсем.

— И почему не я заметил тебя первым? — с философским видом проговорил Эдин, глядя на свою Кати. — Представь, если бы мне, а не Дамиру пришло в голову выйти с тобой сюда во время маскарада? Возможно, ты бы ещё тогда оценила, какой я замечательный. Влюбилась бы с первого взгляда. И не было бы всей той истории.

Катарина вздохнула, шагнула ближе к супругу и, обняв его обеими руками, прижалась всем телом.

— Не думаю, что у нас в то время могло бы что-то получиться, — проговорила она, уткнувшись носом в его шею и с наслаждением вдохнув любимый аромат. — Мы с тобой тогда были слишком юными. Мне было восемнадцать. Тебе — тоже. Мы… иначе смотрели на жизнь. А та история с Дамиром… — Катарина вздохнула и, отстранившись, поймала взгляд Эдина. — Она и сделала нас другими. Она изменила наши взгляды на многое. И… мы с тобой смогли показать друг другу истинные лица. Предстать такими, какие есть. Потому, Эд, — она легко погладила его по щеке и, приподнявшись на носочки, поцеловала в губы. — Всё сложилось именно так, как должно было. Мы через многое прошли. И только так смогли оценить то… что есть между нами теперь.

Он смотрел на неё с нежностью. И за один этот взгляд она была готова на всё на свете.

— Я люблю тебя, Эдин. По-настоящему люблю. А тогда… в мои восемнадцать я просто была не способна на такие чувства. Тогда я жила мечтой, которую сама себе придумала. Понимала, что это неправильно, что так нельзя, но предпочитала просто плыть по течению.

Он на мгновение нахмурился, обнял её за талию и снова посмотрел в глаза.

— Но ведь ты любила Дамира. Я видел… как ты тогда на него смотрела, — с серьёзным видом заметил Эд. И, мягко улыбнувшись, добавил: — Как голодный на торт.

— Да он и казался мне кем-то невероятным, — ответила Катарина. — Чудом. Этаким недоступным сказочным существом, обратившим на меня внимание. Я разожгла в себе эти чувства. Полюбила мечту, образ, который сама себе придумала.

Кати отвела взгляд в сторону и вдруг улыбнулась.

— Знаешь, а сравнение с тортом очень правильное. Моя любовь к Дамиру и была, как этот торт. Большой, красивый, но совершенно непригодный для того, чтобы питаться только им постоянно. Мне было хорошо с ним. Уютно, удобно. А тот факт, что ради меня он пошёл против всех, несказанно льстил. Да, между нами существовали чувства, но… кроме них не было ничего — ничего общего. Я восхищалась Дамиром, но не особенно стремилась его понять. Он же… не знаю. Может, просто считал меня красивой. Может, ему нравилось, что я воспринимала его, как какое-то божество? И знаешь, скорее всего, если бы в наши отношения не лезли, если бы ваша матушка тогда относилась ко мне нейтрально, уверена, мы бы быстро наскучили друг другу. Но… всё получилось так, как получилось. Те трудности, противостояние обществу, запреты, опасность — всё это придавало нашему общению остроты и интереса. Мы были молоды, для нас все проблемы казались несерьёзными. Я и вовсе поняла, как вляпалась, только когда ко мне пришёл Его Величество. До того самого момента мне всё казалось лишь игрой.

Кати опустила лицо. Но, наткнувшись взглядом на серебряную пуговицу на пиджаке Эдина, почему-то вспомнила тот самый вечер… когда была с ним впервые. Когда, выпив вертийского вина, почти сошла с ума от желания принадлежать ему. Когда подчинялась его приказам, ловила его грубость, странно сочетающуюся с нежностью, когда осознала, что лучше, чем с ним, ей просто быть не может.

— А ведь если бы не тот твой безрассудный поступок, мы бы могли никогда друг друга не найти, — проговорила Катарина, вновь подняв на него глаза. — Если бы ты не пришёл ко мне с тем вином… Если бы…

— Если бы я не отымел тебя тогда на столе? — уточнил герцог, насмешливо приподняв бровь. — Да, сладкая моя?

Кати кивнула, ни капли не удивившись столь грубой фразе. Просто Эдин не стеснялся называть вещи своими именами, а она… Она давно к нему привыкла.

— Согласен. Тогда я поступил некрасиво, но не могу назвать тот поступок неправильным. Ведь я добился того, чего желал. Дамиру глаза на твою похотливую натуру открыл? Открыл. Отца к решению проблемы привлёк? Привлёк. С братом, правда, на три года поругался, но оно того стоило. А ещё… — он лукаво усмехнулся, чуть закусил губу и притянул Кати к себе. — А ещё, сладкая, я узнал, каким шикарным может быть секс, если отпускаешь все внутренние сдерживающие тормоза. А впоследствии убедился ещё в одной истине.

— В какой же? — лукаво спросила она, покорно прижимаясь к нему и касаясь губами его губ.

— В той, что шикарным для меня он может быть только с одной женщиной — с тобой.

Он всё-таки её поцеловал. Нежно. Трепетно. Со всей той любовью, которую испытывал к Катарине. К той, что когда-то принадлежала его брату, другим мужчинам, а теперь была целиком и полностью в его власти… уже много лет. Она сама отдала ему эту власть и себя в придачу.

— Я твоя, Эдин, — прошептала она ему в губы. — Только твоя. До последнего вздоха.

— Моя, Катарина. А я только твой.

И это на самом деле было так. С тех пор, как в жизнь Кати вошёл Эдин, другие мужчины перестали для неё существовать. Да и ему не были нужны другие женщины. Зачем? Если ни одна из них всё равно не могла сравниться с его Катариной. С той, кто будто бы была создана специально для него. Идеальная пара. Его женщина. Его супруга.

За её спиной что-то зашуршало, послышался странный звук, похожий на стук каблуков, но почти сразу всё стихло. Кати обернулась, осмотрела пустую полукруглую площадку, старый фонтан, который очень много лет не работал. И хотела уже спросить у Эда, не слышал ли он чего, но тот снова поймал её ладонь и, потянув к лавочке, усадил к себе на колени.