Медленные пули - Рейнольдс Аластер
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
Он ничего плохого не сделал. Единственная его ошибка заключалась в том, что он ненароком взорвал Кардифф в параллельной вселенной. Нет, даже это сказано слишком сильно. В закладке бомбы он не участвовал. Всего лишь предоставил, по наивности, жилье тем, кто ее заложил. Может, и знал о готовящихся делах, но не менее вероятно, что преступники не посвящали его в свои тайны.
Сейчас у них уже не спросить, поскольку – вот незадача! – все они мертвы. Когда взорвалась бомба, их двойники в том Кардиффе погибли. В нашей версии террористы покончили с собой, когда из-за крошечного дефекта в пайке их бомба не взорвалась как надо и задела обоих. Все цепочки, что вели к разветвленной сети экспертов и финансистов, оборвались. Мы можем прозвонить другие версии Кардиффа, но в каждой из них теперь тот же набор событий, что и у нас, и, значит, террористы тоже погибли. В итоге единственный человек, которого может сцапать государство (и единственный, кому может быть известно хоть что-то), – тот, кто предоставил преступникам жилье.
Он все отрицал – судя по крохам информации, которые мне удалось выудить из сообщения в газете, – и его слова звучат довольно правдоподобно. Он общался с одним из бомбистов, но не лично, и ничто в прошлом обвиняемого не позволяло сделать вывод о его связи с экстремистскими организациями. Никак не могу понять: в нашем временно́м потоке бомба не взорвалась, ранила двух террористов и в результате вынудила их к самоубийству. Жертв среди мирного населения – ноль. Радиационное воздействие – пренебрежимо малое. Ущерб имуществу – несущественный.
Если бы мы не знали, что случилось со вторым Кардиффом, мы бы сказали: дело закрыто. Нет обвинения, которое можно предъявить задержанному. Правосудие уже свершилось.
Проблема в том, что мы знаем. Знаем, и нам нравится, когда есть виноватый.
Согласно сообщению в газете, задержанный умер от осложнений после сердечного приступа, случившегося во время нахождения под стражей. Правительство придерживается мнения, что у обвиняемого была предрасположенность, обострение могло случиться в любой момент.
Ну а я размышляю, что же они сделали с этим невезучим, ни в чем не виноватым бедолагой.
Я складываю газету, допиваю кофе и еду на трамвае в университет. Вышло так, что сегодня опять воскресенье. Факультет пуст, если не считать парочки нависших над головой роботов. Все, у кого остался хоть грамм здравого смысла, сейчас в других местах. Радуются погоде, любуются своим городом.
Я набираю код и спускаюсь в подвал. Надо мной высятся машины прозвона – гудящие горизонтальные цилиндры, огромные, холодные на ощупь. В них всегда было что-то неуловимо зловещее, хотя вслух я бы в этом не признался. Я думаю о правительственной линии, которая ведет в подвал, к машинам, благодаря которым сигналы преодолевают брешь между реальностями. Если бы не эта связь, на того бедолагу не обрушилась бы вся мощь государства.
На мгновение мне в голову приходит идея: запереться здесь и отключить циркулятор воздуха. Уйти тем же способом, что второй Джо, зажав в холодной мертвой руке предсмертную записку, адресованную самому себе, и двадцать фунтов. Пинта пива и пакет чипсов. Ведь это же нельзя считать самоубийством? Даже если я умру здесь и сейчас, бесчисленные версии Джона Ливерсэджа останутся в живых. Все мы не примем одновременно одного и того же решения.
Но потом я вспоминаю, что сказала Рэйчел, перед тем как собрать чемоданы. Мы – не куклы Барби. Если я сползаю в состояние, в котором могу так думать (что смерть – это когда ты отрезаешь всего одну ветку от бесконечного, бессмертного дерева), то, может быть, в ее словах что-то есть. Может быть, я слишком долго всем этим занимаюсь. Мое самоубийство – какими бы благородными ни были намерения – лишь укрепит ее во мнении, что я позволил себе увязнуть слишком глубоко.
Не для того, чтобы снова заслужить расположение Рейчел. Слишком поздно. Но сопротивляться я все-таки могу, и не обязательно при этом умирать, как другой Джо.
Сирены завопят сразу, как только я начну крушить машины. Рано или поздно сюда придут и меня обнаружат – в подвал они проникнут что с кодом, что без кода. Потом меня арестуют – а потом… Кто знает! Но что бы со мной ни стало, рано или поздно они сумеют починить машины. И тем не менее: я – Джо Ливерсэдж. Я ж, зараза, изобретательный. И разгром учиню о-го-го, если мозгами пораскинуть.
На стене, рядом с огнетушителем, висит тяжелый топор.
Ну что, хряснем как следует?
Этот очень короткий рассказ – фактически зарисовка – был написан для валлийского издания «Big Issue», журнала, который продают в Великобритании бездомные и обездоленные. Живущий в Кардиффе писатель-детективщик Джон Уильямс попросил меня написать что-нибудь для специальной серии летних рассказов валлийских писателей. Замысел состоял в том, что рассказ должен быть связан с Уэльсом. Мне было очень непросто, пока я не вспомнил, что уже создавал валлийский антураж из близкого будущего для повести «Помехи». В той истории йоркширец Джо Ливерсэдж был второстепенным персонажем, но в этом коротком тексте я поместил его (или, если уж быть совсем точным, его копии) на передний план – действие происходит через несколько лет после событий, описанных в повести. Как только все встало на свои места, рассказ был написан очень быстро (что само по себе неплохо, поскольку сроки были сжатыми) и послужил бодрящей разминкой между большими произведениями, над которыми я тогда работал. Заглавие, конечно же, украдено у группы «Мэник Стрит Причерз», как и заголовок рассказа «Неистощимость» (Everlasting), который тоже есть в этом сборнике. Ну фанат я, чего уж там…
Ангелы праха
Марсианское небо, где сейчас летел Серхио, было цвета окровавленного снега. Прошлой ночью заснуть он так и не смог, и теперь усталость брала свое, хоть он и пытался отгонять дрему кивидинокийскими литургиями из рекомендованного духовником требника. Незадолго перед тем его обогнал караван – странно было видеть клановщиков так далеко на запад от Викингвилля. Их осененные знаменами машины летели плотной стаей, и, завидев их, он подумал об Индрани: насколько же ее лицо красивее постных физиономий семинаристов. Ему даже показалось, будто она спрашивает из бескрайнего далека, как его зовут. При каждом звуке сердце подпрыгивало в груди – но вдруг голос Индрани исчез, а ему на смену пришел рев Бога, такой глубокий и раскатистый, что казалось, будто он исходит отовсюду кругом.
– НЕОПОЗНАННЫЙ ЛЕТАТЕЛЬНЫЙ АППАРАТ, – рек глас Божий, – ВЫ ПЕРЕСЕКАЕТЕ ОСВЯЩЕННОЕ ВОЗДУШНОЕ ПРОСТРАНСТВО.
Серхио встряхнулся, осознал давящую на колени тяжесть. Он обонял запах Индрани, словно тому дано было перейти из видений в явь. Латинский шрифт требника больше не прокручивался по сетчатке, зато на горизонте возникла отметка пункта назначения. Ближе, чем Серхио мог ожидать. То был стометровый алебастровый обелиск, укрытый атмосферным куполом и увенчанный частоколом меньших шпилей. Между шпилями виднелись подвесные дорожки и контрфорсы. Но признаков человеческого присутствия он не замечал.
– ПЕРЕДАЙТЕ ОПОЗНАВАТЕЛЬНЫЕ КРИПТОГРАММЫ, В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ ЗАЩИТНЫЕ СИСТЕМЫ ХРАМА БУДУТ ПЕРЕВЕДЕНЫ В БОЕВОЙ РЕЖИМ, – продолжал Бог, но слова уже не производили сильного впечатления – Серхио сообразил, что это всего лишь духовник, чем-то родственный его личному имплантату, полученному в пользование на рукоположении.
Голос на миг умолк и прибавил:
– У ВАС ДЕСЯТЬ СЕКУНД, ЧТОБЫ ВЫПОЛНИТЬ НАШЕ ТРЕБОВАНИЕ ИЛИ ИЗМЕНИТЬ ВЕКТОР…
– Я понимаю, – сказал Серхио. – Минуточку…
Он приказал орнитоптеру испустить кодовую трель, которая бы убедила храм в его благонадежности. Оборонительные горгульи скатали высунутые языки и сомкнули клыкастые челюсти, лучевые пушки вернулись в ноздри, сиявшие рубиновым огнем глазные лазеры наведения померкли.
– ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, БРАТ МЕНЕНДЕС, – произнес голос. – ДА СНИЗОЙДЕТ НА ВАС БЛАГОДАТЬ ГОСПОДНЯ. ВАС ВСТРЕТИТ СОБРАТ ПО ОРДЕНУ.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
Похожие книги на "Медленные пули", Рейнольдс Аластер
Рейнольдс Аластер читать все книги автора по порядку
Рейнольдс Аластер - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.