Старый, но крепкий 2 (СИ) - Крынов Макс

Дверь лавки травника слегка скрипнула. Я едва успел сделать шаг внутрь, как инстинктивно отступил в сторону — мимо меня, чуть не задевая плечом, пронёсся Асура. Парень с напряжённым лицом нёс несколько громоздких деревянных ящиков, явно тяжёлых даже для него.

— Придержите дверь! — бросил он на ходу, смотря под ноги. Я придержал створку, чтобы та не хлопнула ему по спине.

— Спасибо, — буркнул он, даже не оборачиваясь, и быстро выскользнул наружу. В воздухе после него остался горьковатый аромат полыни.

Внутри лавки царил привычный полумрак. Рой сидел за столом, выписывая что-то в толстую книгу

Я подошёл ближе.

— Добрый день. Есть минутка поговорить?

Рой прищурился и с неохотой отложил книгу.

— Поговорить? — повторил он задумчиво. — Ну что ж… можно и поговорить.

Вообще я хотел сперва поговорить о Барте, который вместо того, чтобы оказаться простым и слабым цзянши, оказался вдруг разумным существом. Но в первую очередь спросил о другом:

— Слушай, а можно как-то укрепить древко копья с помощью настоя какого-нибудь, или отвара трав? Я не так много знаю, чтобы самостоятельно создать что-то подобное.

— С этим тебе к школьным практикам. Что-то точно есть, но я рецептов не знаю.

— Понял. А можно ли нанести на клинок что-нибудь от нежити?

Рой разводит руками. Тогда уже задаю вопрос о Барте.

— Мне говорили о цзянши: Кира объясняла, что это вроде как самая слабая нежить. Медленная, тупая, не особо опасная.

— Слабая? — травник хмыкнул. — Ну, в каком-то смысле да. Когда дух оказался не слишком сильным и крепким, ты видишь мертвеца, который еле ноги передвигает. Но если вдруг погибает практик ранга пробуждения, причем какой-нибудь особенно поганой смертью, да еще и с неоконченными делами, картина другая. А если же дать ему время, позволить развиться и нажраться, устроит такое, мама не горюй. Видишь ли, цзянши ненавидит живых и питается жизнью. Чем больше он убивает живых существ — людей, животных, тем сильнее становится. Поначалу это просто оживший труп, но потом… — Рой замолчал на мгновение, будто вспоминая что-то неприятное. — Представь себе мертвеца, который может убивать прикосновением. Некоторые даже летать умеют.

— Летать? Да ладно тебе! Это не сказки?

— А ты спроси у знакомых тебе практиков, если не веришь. Они тебе расскажут. Бывали случаи, когда подобные твари хозяйничали в лесу, а после и за лес выбирались. Школа рейды устраивала, чтобы уничтожить их.

— А как они из леса выходили? Они же слабеют там, где мало Ци.

— Потому что после определенного момента они сами себе места силы. Если нежить, человек, духовный зверь дорастает до определенного ранга, он создает вокруг себя зону, где его Ци становится всеобъемлющей. И такая зона ничем не отличается от обычного места силы, кроме одного факта: существо, которое испускает эту энергию, может за секунду уничтожить всех слабых существ, кто в этой зоне находится.

Я хмыкнул. Звучало не слишком радужно.

— А как вообще цзянши всех людей не уничтожили, если они развиваются быстрее чем практики и обладают такими интересными способностями?

— Потому что в каждом городе есть секта или школа, в которых глава, как правило, может навалять даже такому мертвецу. Идем дальше. На воротах ведут учет всех, кто уходит в лес или на гору. Кто вернулся, кто нет. Когда пропадает практик высокого ранга, или случается что-то вроде лавины, когда отряды пропадают, практики из школы организуют зачистки — идут и уничтожают все подозрительное. Иногда специально выдвигаются за кем-то: например, за теми, кто слишком долго не вернулся, особенно если это был сильный практик. Потому что нельзя давать нежити время и жизни.

— Погоди. То есть, каждый человек потенциально — цзянши?

— Получается так. Причем даже слабый человек может развиться в сильного мертвяка. Люди, как вид — самые слабые существа в этом мире. Не все люди, конечно: есть практики, которые могут дать отпор любой твари, будь она даже размером с дом. Но если брать человека как обычное существо… да, мы слабее большинства обитателей этого мира.

— Тогда почему нас еще не уничтожили?

— Потому что мы умеем объединяться и защищаться. Потому, что города не сами по себе, а в составе Королевства. Ты знал, что каждый город должен воспитать определенное количество практиков каждый год? Самых лучших отправляют в столицу для дальнейшего обучения. И именно они защищают нас от монстров за пределами королевства. Ты же знал, что наше королевство окружено морями и огромной горной цепью между ними?. Горы велики и непроходимы: они тянутся вверх на километры. Но есть две бреши в этой цепи — два прохода, которые ведут наружу. И именно оттуда рвутся монстры из внешнего мира. Практики живут в городах на границе с дикими землями и защищают нас от этих тварей.

Звучало не слишком радужно.

— Я вот, кстати, думал над тем, что ты ребенка из пожара вытащил. Считай, поступил, как герой. Может, в том твое признание? Стать отличным воином, добраться до хребта, и…

— Думаешь, смогу остановить монстров? — попытался я угадать. И судя по улыбке Роя, не угадал.

— Помочь тамошним воинам, — скалится травник. — Я даже представить не могу, какими способностями должен обладать человек, чтобы остановить монстров. Это как с морем бороться. Тут твоих особых способностей не хватит.

— Кстати, школа на горе форт планирует построить, — припомнил я.

— Ага. А еще они хотели держать это в секрете, но об этом сейчас не знает только ленивый. Как бы не вышло чего плохого.

— А что может быть? Зверей с горы они не сгонят — твари не любят спускаться.

— Причем тут звери, Китт? Они не от них свои планы прятали. Секты, школы — это такое ведро с крабами, где как только один пытается залезть повыше, его двое сразу вниз тянут, не дают выбраться и набраться сил.

— Да… Меня, если честно, печалит, что люди сражаются друг с другом, пока есть духовные звери и мононокэ.

Рой отводит взгляд, задумчиво смотрит в сторону:

— Слышал, что приключилось с отцом Асуры?

— Ага, — киваю.

Смотрю на травника, но тот не выглядит особо расстроенным, как и довольным.

— Знаешь, Асура парень хороший. Но жизнь у него наперекосяк пошла, — травник замолчал, подбирая слова. — В общем, отец Асуры был хорошим человеком, когда не пил. А вот выпивка его и сгубила. Одно хорошо, что одного человека, а не всю семью разом. Я это к чему… Не хочу, чтобы Асура пошел той же дорогой. Парень молодой, толковый, но ему сейчас опора нужна: кто-то, кто покажет, что можно жить иначе. Вот я и думаю: пусть со мной по опушке походит. Травы собирать научу, охоте немного — вдруг пригодится. А там, глядишь, и сам на ноги встанет.

— Сам пойдешь? — удивился я. — А как же лавка?

— Я что, по-твоему, прикован к ней? Лавка простоит. Знаешь, после того, как… в общем, с момента, как моя семья развалилась, я только и делаю, что работаю. Без отдыха, каждый день прихожу сюда, скупаю травы, обрабатываю и продаю их. У меня уже денег… — тут травник замолчал и махнул рукой. — Суть в том, что я уже давно могу делать, что хочу. И вот сейчас я хочу отдохнуть и пройтись с Асурой по опушке.

Я действительно не представлял травника вне лавки. Да что там — я его вне этих стен видел всего дважды, и оба раза на заднем дворе. Я уже и сам подзабыл, что у него может быть другая жизнь.

— Давно пора заняться чем-нибудь для души, — пробормотал Рой. — Может, обучу птиц травы мне таскать.

— Серьезно?

— А что? Ходят слухи, что травники лет сорок назад обучали воронов и сорок приносить редкие травы в обмен на лакомства. Понятное дело, что между «поймать или купить птиц» и «ничего больше не делать, пока они тебе травы таскают» находится грандиозная пропасть. Так же я понимаю, что гладко только на словах, и чтобы выдрессировать птицу нужны многие месяцы, если не года, вдобавок у меня нет никаких записей, как это делать правильно. Но ходят разговоры, что подобное возможно, и я хочу проверить, насколько это правда. Чем это хуже других занятий для души?