Код идеальной магии 3 (СИ) - Котляров Лев

— Семен! — рявкнули с той стороны.

Семен Юрьевич ручьем стек, упав задницей на пол, все еще подпирая телом дверь.

— Это все он! Он главный! — на одной ноте взвыл он.

— Прочь с дороги! — крикнул я, сделав пас рукой, будто собирался бросить свой шарик.

— Нет! Только не лабораторию! — Семен Юрьевич подскочил, начал метаться из стороны в сторону, собирая свои медицинские инструменты.

На лежащего в забытьи парня он даже не обратил внимание. И это еще добавило мне злости. Ведь я точно так же лежал на столе.

Наконец, дверь открылась.

— Уходите, Зарницкий, — процедил Брусиленко. — Вам нечего здесь делать.

— Ошибаетесь, — прорычал я. — Хватит уже искать совершенную магию.

— Абсолютную. И нет, я не остановлюсь. Сейчас вы мне очень сильно мешаете.

— Буря уже в пике, я знаю. Но я не уйду.

— Да что вам от меня нужно⁈ — рассвирепел он. — Тогда не давали работать, сейчас под ногами мешаетесь! Я сделал вас таким! Уникальным магом! Невероятной силы! С колоссальным количеством магии! И что? Хоть слово благодарности я услышал⁈ Нет! Наглый выскочка!

Он кричал и кричал, но не двигался от двери, заслонив ее своим тучным телом. Седые и кустистые брови Брусиленко ходили ходуном по лбу.

— И отец такой же! Оба хороши! Вечно суете свой нос куда не следует!

— Что, простите? — я наклонил голову к плечу. — Мой отец? Совал свой нос?

Голос у меня был глухой от едва сдерживаемого бешенства. Значит, он виноват в смерти Виктора Зарницкого⁈ Нет, я не считал его полноценным отцом, но тут в дело вступили эмоции самого Тимофея, про которого я давно не вспоминал.

Но я не дал ему перехватить управление над телом. Мысли носились в голове с безумной скоростью. Но убивать Брусиленко было нельзя. Нельзя!

Из горла вырвался жуткий рык, полный злости. Я не должен его убивать! Нужно отдать под суд! Сознание разрывалось на части.

Он выкрутится из любого дела, ему на власть плевать!

Лишить силы. Как и он тогда, отдав меня на растерзание толпе. Но для этого мне нужен мой помощник.

Пальцы схлопнули огненное заклинание и потянулись к затылку. Одна красная закорючка.

Брусиленко, увидев, что я остановился, выдохнул и прикрикнул на Семена Юрьевича, требуя, чтобы тот продолжил работу. Доктор же стоял ни жив ни мертв, прижимая к груди свои дорогие инструменты.

Ветер и Калинин ничего не понимали, но все еще ждали моего приказа. А я уже почти закончил. Во мне бурлила безумная ненависть к этим людям. Она подтачивала контроль и почти лишила меня разума. Но я был быстрее.

— Алекса! — крикнул я, убирая горячие пальцы от собственного затылка.

Мне пришлось выжечь кусочек рисунка, что сделал мне артефактор, чтобы вызволить помощника из плена.

Рядом со мной появился смазанный образ. Глаза Алексы пылали огненными искрами. Она точно понимала, что я собирался сделать.

— Назад! — новая команда уже для стоящих позади магов.

Брусиленко и доктор во все глаза смотрели на моего помощника, не понимая, что происходит. Семен Юрьевич от удивления выронил свои инструменты, и они с грохотом посыпались на пол. Это привело моих врагов в чувства.

— Это еще кто? — Никита Степанович почти был уверен, что у меня для него ничего нет.

Пусть он и создатель моей силы, но я давно разорвал эти «родственные» связи. Давно уже вырвался из-под контроля.

— Слушай мой голос, — Брусиленко подошел ближе, видя, что я дезориентирован. — Слушай только мой голос.

— Молчать! — крик Алексы чуть не взорвал мне мозги. — Активация протокола «Божественное очищение». Четыре, три, два…

— Оставьте нас, дамочка! — Брусиленко попытался сдвинуть ее с места, но его руки прошли сквозь нее.

— Один, — сказала она уже спокойнее, а потом я щелкнул пальцами.

Реальность в тот же миг замерла, потому что вокруг меня начали закручиваться тугие сиреневые спирали. Они ползли от меня в сторону Брусиленко и доктора, обвивая их руки и ноги.

— Что за чертовщина⁈ — наконец, Никита Степанович понял, что ситуация вышла из-под контроля. — Семен! Сделай что-нибудь!

— Я не могу! — визжал он.

— Поднимай Сергея! Живо!

— Он еще не готов! Не та дозировка!

— Быстро!

Семен Юрьевич изогнулся ужом и быстро выхватил из кармана шприц. Моя магия еще не так плотно сковала его, к сожалению, оставив некоторую свободу действий.

Но я сжал пальцы в кулак, и доктор застыл, не дотянувшись к лежащему на столе Сергею, каких-то пяти сантиметров.

— Я не могу пошевелиться… — прохрипел он.

— Зарницкий! Ты все испортил! — заорал Брусиленко. — Это тот самый шаг, которого магия ждала сотню лет! Я убью тебя!

— Нет, — злость вдруг куда-то испарилась, оставив место холодному расчету. — Не сможете. И ничего больше не сможете.

Я обернулся к Ветру и Калинину и просто кивнул им на кабинет Брусиленко. Иван сорвался первый, а воздушник остался на месте.

— Именем богини всех ведьм, я забираю вашу магию, — тихо сказал я. — Навсегда.

Сиреневые вихри заметались, поднялись к самому потолку и обрушились на две застывшие фигуры. Семен Юрьевич истошно закричал, а Брусиленко прожигал меня взглядом. Он все еще не верил в то, что я делаю.

— Я сделал тебя таким. Я.

— Все верно, Никита Степанович, — кивнул я. — Все верно. Если бы вы не трогали мою семью, все было бы иначе. Ваши эксперименты извращают понятие магии. Все должно идти своим чередом.

— Каким чередом? Что ты несешь? Миры сливаются! Нас скоро уничтожит, если мы не станем сильнее.

— Вы уже не станете.

— Еще как стану! Сними это дурацкое заклинание, я покажу, на что я способен.

Вместо ответа я поднял руку выше, и сиреневые порывы добрались до горла Брусиленко.

— У тебя больше нет сил, — повторил я. — Я забрал их. Как и ты, когда отправил меня с конвоем к кристаллу.

— Но ты вернул себе магию! Как⁈ — прохрипел он, хватая ртом воздух. — Нельзя сейчас никак вмешиваться в ход истории! Это опасно…

В этот момент я остановился и с интересом посмотрел на него.

— Конкретнее, — сказал я.

— Освободи меня.

— Нет. Говори.

— Хотя бы горло! — у него не оставалось воздуха в легких, и я ослабил хватку. — Магическая буря означает, что миры сблизились.

Он гулко закашлялся, покраснел и выпучил глаза, но продолжал говорить, цепляясь за эту соломинку.

— Разные миры! Сближаются так близко, что магия становится пластичной. У меня уже несколько раз получилось. Вы тому пример, — от глотка сладкого воздуха он снова вернулся к вежливому «вы». — И с другими тоже получилось.

— Вы возомнили себя богом.

— Я больше, чем бог, — он хрипло расхохотался. — Я могу повелевать силой. Это никому не доступно.

Я наклонил голову к плечу, а потом резко вскинул руку. Сиреневая магия колыхнулась, задрожала и потекла к моим ногам. Через минуту рядом со мной появился образ богини.

— Ты звал меня? — ее голос со звоном отскочил от стен и неприятно отозвался набатом в середине грудной клетки.

— Он говорит, что сопряжение миров делает магию пластичной, — не обращая внимания на хрипящего Брусиленко. — И использовал это, чтобы изменять силу подростков.

Я кивнул на лежащего на столе Сергея. Богиня молча подлетела к нему и провела рукой над его телом. Оно выгнулось дугой и упало.

— Плохая работа, — гулко прокатилось по лаборатории. — Грубая. Не жилец.

Она обернулась и подлетела к Брусиленко и стоящему рядом Семену Юрьевичу.

— Кто из них? — она не дождалась ответа и остановила взгляд на Никите Степановиче. — Ты. Плохо. Зря.

Ее слова звучали отрывисто, она будто отрывала куски от реальности. Вокруг ее сила в моих руках тревожно звенела и рвалась из пальцев. Но я держал крепко.

— Зачем ты меня звал? — вопрос был адресован мне.

— За правдой.

— Хорошо, — кивнула она. — Да, он прав, что магия пластична. Такой ее делает близость между мирами. Но это не значит, что это можно использовать!

Последнюю фразу она выкрикнула.