Пусть всегда будут танки - Хорсун Максим

– Глухарь, это Лева.

– Слышу отчетливо, Лева.

– Что это за место?

– Старая арена для «Арены смерти», локация под названием «Мясорубка». На самом деле – одно из первых поселений в Океане Бурь, полностью передислоцировано в полость Леонова-Бина в начале девяностых.

– Из-за чего?

– Говорят, вроде в полости практически нет метеоритной и радиационной опасности. А здесь аванпост был как на ладони.

– Удобная штука все-таки – полость.

– Да. Кармашек с секретом.

«Лис» Глухаря вынырнул на арену: узкий котлован с бетонными склонами, на которых дыры, оставленные метеоритами, чередовались с пробоинами от снарядов «Рельсотронов» и «Шарки». Котлован накрывала густая тень, холодно горели звезды, виднелось размытое пятно пролетающей мимо Марса кометы, но Антон представлял яркий свет прожекторов, освещающих танковую дуэль, и назойливое мерцание неоновых реклам. Представлял зрителей, наблюдающих за сражением из специальных кабинок и из собственных планетоходов и танков. Блуждающие звезды беспилотников, вооруженных камерами с высоким разрешением.

– Уже почти на месте, сбавь газ!

Холодный голос Глухаря вернул Антона в реальность. Из-за груды бетонных обломков выехали три ветхих «Тирана» без опознавательных знаков. Два были вооружены «Магмами», один – «Рельсотроном».

– Нелегалы, чтоб мне сдохнуть… – пробурчал Антон, прикидывая, как быстрее слинять, если «Тираны» атакуют.

– Рассла-а-абься, – протянул Глухарь. – Это свои. Корпорации уверены, что контролируют всю Луну, но чем сильнее они сжимают кулаки, тем больше территорий высыпается сквозь пальцы.

– Хватает поживиться стервятникам помельче?

– Не борзей, юноша. Поменяй частоту.

Антон коснулся сенсорной панели. В наушниках зазвучал незнакомый голос. У нелегала был сильный восточный акцент, почти такой же, как у марокканца Верблюда.

– Знаешь Чупачупса?

– Нет, – ответил Антон и открыл банку «Пепси» – гонка на чужом танке его утомила.

– Чубакку?

– Слышал по телику, как он комментирует. – Антон откинул забрало шлема и принялся пить.

– Тогда зачем приехал?

– Потому что пригласили.

В разговор вмешался Глухарь:

– Его знает Вера.

В наушниках Антона раздался новый голос: второй нелегал говорил чисто, без всякого акцента. В его речи слышались ноты усталости и разочарования.

– Мы спросили Веру, она сказала, что не уверена, можно ли доверять ему.

– Его знаю я, – сказал тогда Глухарь. – К тому же и вам известно, чей он внук.

Антон едва не подавился «Пепси».

– А при чем тут мой старпер? – не понял он.

Но его реплику проигнорировали.

– Ладно. Примем в клуб с испытательным сроком, – сказал «марокканец».

– Лева, – обратился к Антону Глухарь. – Сейчас проедемся чуток за этими дружелюбными ребятами.

Ехать оказалось совсем недалеко. За очередным бетонным монолитом прятался новострой: неказистое строение, сложенное косо-криво из блоков. Один из «Тиранов» подъехал к сваренным из танковой брони воротам, подцепил крюк на створке и потянул. Ворота открылись. В глубине строения зажглись, словно глаза затаившегося во тьме зверя, фары.

– А вот тебе, Лева, настоящий чужак! – Глухарь проговорил так горячо и убежденно, что Антона прошибла дрожь, а большой палец сам лег на гашетку, хотя стрелять было нечем.

Оно осторожно выехало из темницы – в том, что это сооружение использовалось вместо тюрьмы, Антон уже не сомневался. На низких траках, почти плоское, Антон оценил едва поднимающийся над грунтом силуэт: наверняка в плененную машину было тяжело попасть. Башня «чужака» имела странный вид: ствол орудия отсутствовал, вместо него выдавались двузубой вилкой два агрегата. Не то – непонятный излучатель, не то – устройство, к которому что-то должно было монтироваться.

«Чужак» медленно ехал между «Тиранами», и его траки скользили живой черной лентой, а броня неприятно напоминала экзоскелет насекомого. Он был ниже и легче, но не менее опасен: так говорила Антону его верная чуйка. Внезапно понимание переросло в наплыв иррационального ужаса. Антону показалось, что корпус его «Лиса» стремительно истончается, рассыпается пылью, а черный борт «чужака», словно магнитом, притягивает эту металлическую пыль, залатывает ею микроскопические трещины, заравнивает сколы и вмятины, затем – наращивает толщину своего бронирования, небыстро – по миллиметру, – но неуклонно.

Но ничего из этого на самом деле не происходило. Ни один датчик «Лиса» не фиксировал повреждений брони.

«Чужак», отъехав от «Тиранов», добавил ходу. Из-под черных траков брызнуло бетонное крошево.

И тут же в его корму врезалась серебристая молния рельсового заряда. Сверкнуло плазменно-белое пламя, «чужака» подбросило и развернуло. В освещенный электрической дугой борт ударил снаряд, выпущенный из «Магмы».

Обломки «чужака» из-за низкой гравитации взлетели к звездам. Быть может, после тысячелетних блужданий в космосе им суждено рухнуть метеоритным дождем на Землю или другую планету Солнечной системы.

Изувеченный корпус странной машины все еще стрелял искрами и газовыми струями, когда один из «Тиранов» стал пихать его носом примерно так, как это делал Бульдозер с поверженными врагами, подталкивая к открытым воротам строения из блоков.

Антон вздохнул, смочил глотку колой и проговорил с досадой:

– Глухарь, я совершил несанкционированный выезд из города корпоративного подчинения на танке без номеров, чтобы посмотреть, как несколько обалдуев расстреливают, словно в тире, какую-то хренотень, у которой-то и оружия не было!

– Что ты знаешь об оружии чужаков! Было или не было – не твоя забота! Впрочем, Лева, ты бы заткнулся и направил все камеры на этого мутанта, не то пропустишь самое вкусное!

– Оно живое! – завопил один из нелегалов простуженным голосом. – Ха-ха! Сколько же у него еще жизней?

С подбитой машиной что-то происходило. Как горячий воздух раздувает опавший воздушный шар, возвращая ему форму, так какая-то сила, действующая изнутри, выравнивала деформированный корпус. Изменения происходили стремительно. Это походило на взрыв, заснятый на видео и воспроизведенный в обратную сторону. Пробоины зарастали, словно корпус был не из металла, а живой тканью, стремящейся регенерироваться. Еще секунда-две, и черные траки снова оживут, а странная башня с агрегатом, похожим на двузубую вилку, начнет искать цель.

«Чужака» втолкнули в гараж-темницу, суетливо притворили ворота. За миг до того как створки сошлись, Антон увидел, что в темноте вспыхнули зловещим красноватым светом фары загадочной машины.

– Ты видел? – спросил, смеясь, Глухарь. – Видел?

– Да, – буркнул Антон, глядя на закрытые створки и теребя гашетку. – Только я не выкупил, что именно я видел. Какие-то глюки.

– Это не глюки, дружище, – ответил ему нелегал-марокканец. – Эта штука может восстанавливаться прямо на поле боя.

– Совершенно фантастическая технология, – добавил второй нелегал. – Даю зуб, мы не скоро сможем ее скопировать.

– Да уж, – невольно поддакнул Антон. – Представляю, сколько «лимонов» отвалил бы за этот фокус «Гелий Про», – а потом, спохватившись, добавил: – А сколько бы отвалил «Крюгер»! – И он присвистнул.

– Сечешь тему, – одобрил Глухарь. – Ладно, пищу для размышления ты получил. Возвращаемся в Лагуну!

– Само собой, не нужно напоминать, что болтунов мы не любим, – сказал простуженный нелегал.

– Ясен перец! – ответил Антон. – Да и что я могу рассказать: видел три танка без опознавательных знаков? Танкисты мне не представились?

– Если припрут к стене, – сказал марокканец, – соври, что вышел на «Лисе» погонять в «песочнице».

– М-м? – не понял Антон. – Зачем это мне?

– Так делают все, кто решил рискнуть в «Арене смерти» на незнакомом танке, – пояснил Глухарь.

Глава 11

«Я дарю тебе свой первый след на Луне!» – такую телеграмму собирался отправить Прокофьев жене, чтобы поздравить ее с днем рождения. Но начальник особого отдела КГБ, курировавший работу НИП-10, полковник Рюмин лишь покачал головой да посмотрел на нашего командира, как на расшалившегося несмышленыша.