Силюсь, но ничего не лезет в голову. Само собой разумеющееся, что нужно со всем соглашаться и не лезть под кожу, но тут такое дело, что это не главари, а простые шавки, соблюдающие чей-то приказ. Следовательно, делать они мне ничего не станут, чтобы потом три шкуры не содрали.
Волк сидит ко мне спиной и смотрит куда-то в сторону, а я быстро укладываюсь на место, пока он меня не спалил. Возвращение второго волка не заставило себя ждать.
– Зэн говорит, там тихо.
– Да ладно? Даже не дернулись за ней?
– Да кто их знает. Надо убираться отсюда, пока шум не поднялся.
– Осади. Слишком рано. Если Лоерс узнает, что мы действуем не по плану, он нам яица оторвет и заставит их сожрать. Тем более, они в квартале отсюда, засекут и нам будет непросто скрыться.
Лежу, слушаю и понимаю, что меня в принципе искать не собираются. Прав был волчара, когда сказал, что никто по мне плакать не будет.
70
От этой мысли почему-то так плохо становится, что хочется выть. С другой стороны, у меня есть мама и Яша. И первая всему Убою глоки перегрызет, если ей не отдадут ее дочь.
Но все равно так обидно.
Мама как-то рассказывала про моего отца, мол, он тот командир, которого никогда не оставят на поле битвы, а ради его спасения положат свои жизни.
Отца я плохо помню. Несколько счастливых эпизодов в детстве, а затем… Пустота. В какой-то момент он просто пропал. Мама не рассказывает мне ничего об этом, а я понимаю, что это произошло в тот период, который заблокирован в моей памяти.
Иногда я думаю, что в том моменте слишком много травм. Я не понимаю, откуда они могли там взяться, но копаться в воспоминаниях или искать информацию я не пыталась. Мне доходчиво объяснили, каковы могут быть последствия.
– Долго нам так сидеть, Рой? – голос похитителя вырывает меня из потока мыслей.
– Надо переждать.
– Они могут установить наблюдение.
– Хочешь объяснять Лоерсу, почему мы действовали не по плану?
– Я хочу выбраться отсюда без последствий!
Перепалка на ровном месте дает мне немного свободы. Пока он гавкаются, я переворачиваюсь на другой бок и внимательно их разглядываю. Жаль, тряпка во рту мешает вклиниться в их беседу, а так бы я хоть воздушной кукурузы попросила, которую в кино дают.
– Ну так и сиди тихо, чтобы не было этих последствий! – рявкает волк, подрываясь с места и явно намереваясь применить кулаки.
Его дружок осаживает и поднимает руки к верху.
– Да ладно, че ты заводишься-то? Я меня просто парит вся эта ситуация. Одно дело на мелкие задания ходить, другое с Убоем связываться.
Второй волк ничего ему не ответил. Долго смотрел в глаза, а затем сел на место, устремив взгляд на меня.
– Очнулась, – кивает в мою сторону. – Проверь еще раз веревки.
Меня вздернули на ноги, отчего в голове запульсировала боль, а я застонала. Он подёргал веревки на руках и ногах, а затем подтащил меня к столу и швырнул в кресло.
Я зажмурилась и едва не взвыла.
– Да, не хило тебя приложили. Но жить будешь, – усмехнулся, видимо, командир группы.
Он взял со стола яблоко и нож, бросил на меня насмешливый взгляд и принялся срезать кожуру.
– Я так и не понял, что лиса в убое делает.
Да кто бы понимал? Кроме волчары, сие вообще никому не ведомо. Он что-то себе придумал, а мне теперь расхлебывать.
– М–м-м м-м, – вяло мычу я.
– Вытащи тряпку, Стэк.
Волк дергает ткань из моего рта, а я морщусь от сухости внутри.
– Повтори.
– Водички, говорю, дай.
Рой внимательно смотрит мне в глаза, продолжая при этом срезать кожуру острым как бритва ножом.
– А ты дерзкая лиса, да? Знаешь, что я с такими делаю?
Налицо угроза. И в любой другой ситуации я бы, может, и испугалась, но не сейчас.
– Мне неинтересно, – отвечаю я спокойно. – Со мной ты ничего делать не будешь, поэтому прибереги свои угрозы для тех, кто им поверит.
Рой ухмыляется, а я сглатываю, когда он срезает кусок сочного яблока и оправляет себе в рот. Пить хочется жутко!
– Смышленая.
– Не без этого.
Волк не отвечает, продолжая жевать свое яблоко и пристально смотреть на меня, а я все сильнее хмурюсь, разглядывая его.
– Ты кажешься мне знакомой, лисичка. Мы виделись раньше?
71
– Не припомню.
И я вполне серьёзно говорю. Не припомню, чтобы виделись. На память не жалуюсь, если речь не идёт о моём детстве.
Рой положил яблоко на стол, а рядом с ним нож, внимательно глядя на меня. Предупреждает, сволочь.
– За тебя назначили очень хорошую цену, причем предложение поступило от трех разных источников, – он усмехается и откидывается на спинку, положив руки на подлокотники, – И мне жутко любопытно, что же такого ты сделала, что встала всем поперек горла.
Сама не имею ни малейшего представления.
– Родилась на свет, – скалюсь я. – Хочешь на мое место?
Волк поднимает руки, выставив ладони.
– Нет уж. Быть молодой лисой, похищенной непонятно кем и для чего? Мне и на своем неплохо. Денег платят.
И ржет, как дитя кентавра. Вот козел!
Молчу, продолжая сверлить его взглядом. Лихорадочно думаю, что делать и как быть. Попадать в руки его заказчиков и проверять, что им от меня нужно, мне совсем не хочется. Хотя, я бы с удовольствием плюнула в рожу тому, кто собирается ему заплатить за мою тушку.
На ум идут несколько мыслей касательно причин. Кто-то хочет насолить моей матери, или кому-то не нравится, что происходит в Убое. Первое кажется очень логичным, а вот насчет второго у меня имеются сомнения. Я же еще ничего не сделала в учебке, чтобы кто-то решил меня оттуда убрать.
Хотя, насчет “не сделала” можно поспорить…
– Рой! – в помещение вбегает еще один похититель, но я сижу к нему спиной, поэтому не могу увидеть. – Нас обнаружили!!!
Моргаю, глядя на лицо не менее ошалевшего от такой новости Роя.
– Каким, мать его, образом?! Вы там че, по улицам разгуливали, кретины?!
И тут раздаётся оглушающий взрыв, от которого содрогаются стены. С потолка сыпется пыль, которую мне приходится вдыхать. Я кашляю и морщусь, пока волки делают то же самое.
Рой поднимается со своего места, что-то кричит, но я не слышу. Гул в ушах и стремительно разогнавшийся пульс не позволяют.
Оставшись одна, я поднимаюсь из кресла и прыжком перемещаюсь столу. Приходится извернуться, чтобы подобрать нож со стола, но мне и это удается.
Пока режу веревки, слышу крики и выстрелы. Лазерные пушки похитителей довольно звонкие и громкие, а еще нужно держаться от них подальше. Желательно вообще в нескольких кварталах, поэтому я очень переживаю за всех ребят из Убоя, кто пришел мне на помощь. Они хоть и засранцы, но зато свои. Родные!
Веревки прочные, поэтому мне с трудом удается их прорезать. Высвободив запястья, я освобождаю ноги, а затем бегу к единственному выходу, но не тороплюсь высовываться, чтобы не схватить лазерный луч в лоб.
– Они не отступают! – кричит кто-то с этой стороны.
А на что они надеялись? Если бой уже завязался, волки не сдадут позиций. Дело чести же.
Я осторожно выглядываю, буквально одним глазком и тут же прячусь за стеной, чтобы спокойно проанализировать запечатлённую картинку.
Четверо волков, включая Роя, отстреливаются из окон лазерными пушками. В ответ летят обычные эктопули, значит, волки не рискуют применять что-то помощнее, чтобы исключить риск моей внезапной гибели.
Все ничего, но у этих пуль есть значительный такой минус. Зарядов на их использование очень ограниченное количество, а это значит, что скоро они перейдут на что-то существенное. И по-хорошему, мне нужно отсюда драть, но я не имею представления, как мне прошмыгнуть мимо волков с лазерными пушками.
Задачка…
Оглушающий взрыв прижимает меня волной к стене. Снова пыль с потолка, снова одуряющий кашель и огнем горящие легкие. Но на этот раз обвалилась стена внутри этого помещения.
