Зодчий. Книга I (СИ) - Погуляй Юрий Александрович

Что ж… Совместим приятное с полезным. Завернув в тряпьё клинок Фурсова и поправив поясную сумку с часами мёртвого артиллериста, я двинулся в «Логово».

Свободных мест в трактире хватало. Наверное, треть столов пустовала. Из колонок лилась приятная этническая музыка народов Африки, по залу сновали симпатичные официантки, и некоторые улыбались клиентам весьма недвусмысленно. Билли Дигриаза я увидел с порога. Американец сидел в углу заведения, в расстёгнутой рубахе, и, склонившись над столиком, что-то строчил.

Первым моим желанием было присоединиться к нему, но потом я увидел, в каком воодушевлённом раже он царапает бумагу ручкой, и посчитал такое вмешательство со своей стороны — жестоким преступлением. Потому сел за столик неподалёку, планируя поприветствовать барона, как только тот выйдет из творческого исступления.

— Доброго вечера вам, господин Зодчий, — послышалось рядом с моим столиком. Я поднял голову и увидел Паулину Князеву.

— Позвольте мне обслужить вас.

Она чуть наклонилась вперёд, осознанно демонстрируя своё декольте.

— С превеликим удовольствием, — улыбнулся я хозяйке трактира. — Слона бы съел.

— Слонов в меню нет, но… Мы можем что-нибудь придумать.

— Пока я бы остановился на тушёном мясе и кружке хорошего пива.

— Для вас только самое лучшее. Может быть, что-нибудь ещё? — она говорила с придыханием. — Девочку?

Я улыбнулся и помотал головой.

— Двух девочек? — нахмурилась Паулина.

— Вас, госпожа Князева.

— Ммм… Я стою сильно дороже, господин Зодчий, — подмигнула хозяйка трактира.

— У меня есть пара интересных вещей на продажу, госпожа Князева. И мне бы хотелось показать их вам. Но, конечно, не публично.

Взгляд красотки коснулся свёртка с клинком Фурсова.

— Вы знаете, как заинтриговать даму. Но такие дела нужно делать на сытый желудок, господин Зодчий. Поэтому я подойду к вам после ужина. И кстати, — она наклонилась ко мне совсем низко, что я ощутил её дыхание. — Мы убрали тот мусор, оставленный вами в прошлый раз в покоях барона Дигриаза. В знак крепнущей между нами дружбы.

Я проводил хозяйку трактира взглядом, наслаждаясь грацией её движений, а когда повернулся, то передо мной сидел Билли.

— Ты не поздороваться с Билли! — проговорил он, и от него хорошо пахнуло алкоголем. — Вай? Оу… Зачьем?

— Правильно будет — почему, — поправил его я.

— Окей! Почьему?

— Нельзя пугать чужую музу, Билли. Это большой грех!

Американец откинулся, хлопнул ладонью по столу.

— Оу! Если бы мой первая жена слышать это! Миша, я обожаю тебья!

— Вижу, идёт работа?

— Кипит, май френд. Кипит! Выпьем?

Передо мной оказалась кружка с пенистым напитком, и почти сразу же американец слетал за своей. Его рукописи рассыпались по заляпанному столику, пара листов упала на пол и там источала Эхо. Барон икнул, сграбастал их и запихал, довольно грубо, в кожаную папку.

Мы немного поболтали ни о чём, я попытался расспросить про жену Билли, но он очень ловко уходил от любых вопросов на эту тему. Вскоре принесли горячее, и даже не заметил, как умял огромную тарелку ароматного, нежного мяса с овощами. Пиво тоже прекрасно дополнило трапезу. Допив кружку, я отодвинул её в сторону, и тут же рядом оказалась служанка. Наклонилась:

— Госпожа ожидает вас, позвольте, я провожу?

— Ты куда, май френд? — вскинулся американец, когда я поднялся из-за стола.

— Есть у меня небольшое дело к хозяйке.

— Оу! Ноу вопросов, май друг! — расплылся в улыбке Билли. — Ноу вопросов.

Я забрал свёрток с клинком и пошёл вслед за девушкой. Та провела меня на второй этаж, на уже знакомый балкон. Внизу Билли богатырским залпом допил пиво, отыскал меня взглядом и показал два больших пальца, при этом не отпуская кружку.

Официантка провела меня к двери, находящейся в самом конце балкона. Кротко постучала.

— Открыто, — раздался голос Паулины.

— Прошу, господин Зодчий, — поклонилась девушка и ушла. Я потянул за ручку и встал на пороге.

Паулина ждала меня, прислонившись к массивному столу, и из одежды на ней был лишь полупрозрачный пеньюар.

— Хм… — только и смог сказать я.

— Между нами есть напряжение. Если мы хотим говорить о делах, было бы неплохо его снять, господин Зодчий.

Она повела плечом, и невесомый пеньюар опустился на пол.

Я шагнул вперёд и осторожно закрыл за собой дверь.

Глава 17

— Теперь, искренне надеюсь, ничто не помешает нам вести исключительно деловую беседу, господин Зодчий, — сказала Паулина, грациозно выскользнув из кровати. Я повернулся набок, любуясь идеальными изгибами женского тела, и поинтересовался:

— Вы со всеми клиентами так, госпожа Князева?

— Только с теми, где может пострадать моя объективность, — обворожительно улыбнулась хозяйка трактира. — А я бы хотела концентрироваться на деле, а не отбиваться от непристойных фантазий. Ведь иначе могу пойти на уступки.

— Очень деловой подход. Необычный, но деловой. Вы могли бы соблазнять и кружить голову, чтобы я отдал вам всё даром.

— Я считаю, что мужчины достойны большего уважения, чем им обычно оказывают, — подмигнула Паулина. — Но, чего скрывать, моя матушка чему-то такому меня и учила. Я оказалась плохой ученицей. Вы возражаете, ваше благор-р-родие?

— Отнюдь. Честность — лучшая политика.

— И вы бы лучше поднимались, господин Зодчий. Я очень хотела бы увидеть, что у вас там.

Мы оба посмотрели в сторону аккуратно положенного на пол свёртка с мечом Фурсова.

Когда сокровище павшего огневика оказалось на столе Князевой — девушка ахнула.

— Где ты это взял⁈

— Там такого больше нет.

— Господин Зодчий… — набрала воздуха в грудь Паулина, не отрывая взгляда от клинка.

— Можно просто Миша.

— Я знаю этот меч, Миша! Да его вся округа знает!

— Отлично. Тогда у меня два вопроса. Первый: можно ли продать это как есть, и второй: почём возьмёшь кристаллы, если я его разберу?

— Разберёшь⁈ Ты с ума сошёл, Миша?

Она бережно взяла меч Фурсова.

— Он целого состояния стоит! И да, я знаю, это не те слова, которые ты ожидал услышать от торговки, но поверь — ты бы и не получил никогда полную стоимость. Да и есть маленькая загвоздка, Миша-мишка-мишутка…

Я терпеливо ждал, и Паулина прищурилась, наблюдая за мной:

— Хозяина этого меча уже вторые сутки ищут. Так же, как и его брата. Ты, получается, что-то знаешь о судьбе Фурсовых?

— Увы, не понимаю, о чём ты, — тепло улыбнулся ей я. — Я шёл по лесу, вижу: что-то блестит, подошёл, поднял, ушёл. Даже не вспомню, где это было.

— Какая изумительная история! Но я её приму. Потому что Остап Фурсов и его мелкий брат-крысёныш были теми ещё подонками, — проговорила Паулина. — Но Остап, чей меч ты притащил, при этом являлся очень ценным для Игнатьевых подонком. Если кто-то узнает про твою находку, то появится очень много вопросов…

— Поэтому я пришёл к тебе. По моим данным, с тобой можно иметь дело даже в щекотливых ситуациях, — я упёрся ладонями в стол.

Паулина прикусила губу, будто не слушала меня вовсе, а затем выпалила:

— Такой клинок нельзя разбивать на кристаллы. Нельзя. Это… Святотатство!

— Неожиданно слышать такое от женщины, да ещё и по отношению к оружию…

— У меня есть слабости. Как и у каждой порядочной девушки.

Она нахмурилась, побарабанила пальцами по столешнице.

— Мне надо подумать… Есть ещё что-нибудь?

Я вытащил часы венгерского артиллериста, хоть и не собирался их продавать. Просто прицениться.

— Интересно, — Паулина наклонилась к вещице, включила яркую лампу и несколько секунд крутила артефакт в руках. — Я должна показать её своему оценщику. Позволишь?

— Конечно. У тебя здесь даже свой оценщик есть?

— Я живу рядом с Изнанкой, Миша, — покачала головой она. — Мне сюда столько разного барахла притаскивают с той стороны, что трактир — это моё хобби, а не средство заработка. Но знаешь, что объединяет всех тех, кто приходит ко мне? Все уверены в ценности добытого артефакта, но иногда железки — это просто железки. А девушку так и вовсе каждый норовит обидеть. Без оценщика здесь никуда. Не в государственную же комиссию везти.