Чужой наследник 6 (СИ) - Коган Данил

— Ну, как бы, перекрыть подачу пены в систему. Самое простое. Датчики отключить, типа. Найти, как тута все включается удаленно, и тоже блокировать, как бы.

— Работай. У тебя десять минут, потом скажешь: будем все таскать или ты нашел, как всю эту зергню отключить.

Я же пошел в финансовую часть архива. Десять минут у меня ушло на то, чтобы найти нужные накладные и поменять их на другие. Ну теперь и здесь комар носу не подточит. Я не собираюсь давать им ни малейшего шанса выкрутиться. Тем более что Заметов, заместитель Распутина по незаконным вопросам имел глупость записывать все свои разговоры. Телефонные и частные. Не знаю, зачем он это делал. Скорее всего, хотел иметь средство давления на исполнителей. Или просто — он идиот. Но у него обнаружился огромный аудиоархив, который мы скопировали. И там было столько интересного! Теперь нужно было легализовать все эти записи, как допустимое доказательство, как и другие электронные материалы, которые мои ИИ-шники все это время выгребали из коммов кампании, и личных коммов начальства. Я собирался поднести все это следакам Знаменского на блюдечке с голубой каемочкой.

— Есть идеи? — Спросил я Попкова, вернувшись к нему.

— Да, — ответил он. — Тут как бы несложно.

— Мне нужны гарантии.

— Все будет круто, глава. Я сейчас трубу разрежу. Вставлю в нее заглушку. А потом сращу все обратно. Если не будут специально искать, то и не поймут че-почем, типа. Ну и датчики я уже отключил. Типа отключил. Чтобы их обратно включить, надо весь щиток распределительный менять будет. Короч. С запасом нагадил.

— Отлично. Действуй. Я пойду пока что подготовлю тайник для резервного сервера.

Мы решили не мудрить. А слить всю цифровую информацию на «секретный сервер», о котором владельцы здания, естественно, ничего знать не будут. Пусть они уничтожают инфу на своих коммах и основном серваке. Если смогут. А потом следствию доказывают, что этот сервер «им подбросили». Документы на его приобретение я только что положил в их же архив. Почти все материалы на сервере подлинные. За исключением поддельных, которые сляпал я. Но их от подлинных отличить было нельзя. Запись голоса, есть запись голоса. А четко связал поддельными записями одного из членов правления «Нитями», Распутина, Залесского и исполнителя покушений на меня. Железное стопроцентное доказательство приготовления к преступлению, ведущее цепочку до заказчика. Я же говорил, что я парень мстительный? Ну вот. Экспертиза подтвердит аутентичность голоса. Так, там еще и метки коммов в записи Оля умудрилась вставить. Для взятия под стражу фигурантов, этих записей вполне достаточно. А дальше все зависит от связей адвокатов в судебной системе. И наши связи, в виде Знаменского, покруче будут, чем у «Нитей».

Пока я готовил тайник для сервера, Альберт портил «систему пожаротушения» в архиве, а Ольга подменяла коды срочного уничтожения цифровой информации в системе «Защитника». К сожалению, сделать это завтра мы не сможем. Перед уходом мы демонтируем все наше оборудование, а потом Ольгины шпионские программы уничтожат следы нашего присутствия в их системе. Даже несмотря на то, что искать их будет некому, ведь оборудование наверняка конфискуют, я не хотел рисковать.

В конце концов Альберт подключил «секретный» сервер к основному. Я вытащил наше шпионское оборудование и невидимые кабели, и мы с Попковым свалили обратно на склад. На все — про все ушло почти пять часов, не так уж и мало.

Утром грузовик доставки забрал предназначенные к отправке ящики, и мы покинули территорию противника так же, как и проникли на нее. Не оставив следов. После того как заведующий складом поставил в электронной накладной отметку, напротив наших ящиков: «отправлено», ольгины программы должны были начать чистку информации о ее пребывании в системе противника. Ну почти. Нам еще финансовую компенсацию с них получать. От денег я тоже не отказываюсь.

* * *

Я даже выспаться успел перед встречей. Мои ребята повесили повсюду таблички: «Внимание ведется видео и аудиозапись»!

Программисты «Нитей» тоже не зря свой хлеб ели. Еще неделю назад они влезли в нашу систему безопасности. Причем, если бы я не попросил Ольгу проверить, мы бы даже не заметили. Но я попросил. И теперь они были уверены, что контролируют все наши немногочисленные видеокамеры. А мы знали, что это не так. Это их стиль, как я понял. Действовать грубо, напористо. На грани или даже за гранью закона. Вот на этой их манере ведения дел и самоуверенности я и хотел сыграть. Корабчевский дал добро.

С утра мне пришло подтверждение, что ликвидирована третья очередь слежки за мной и офисом, а также засада, устроенная на ликвидаторов. Ну что я могу сказать. Ночной клан отрабатывал свою легализацию по полной программе. И те ребята, что придут на переговоры, я, надеюсь, будут очень раздражены. Все-таки не каждый день теряешь квалифицированные команды службы безопасности, да и еще и всухую. И кучу дорогого шпионского оборудования. Мелочь, конечно, а приятно. Мне приятно, конечно. Я хочу, чтобы они пришли ко мне заряженные, раздраженные. Готовые прихлопнуть надоедливую муху в моем лице одним ударом. Чтобы они начали ошибаться и делать глупости. Я не собирался останавливаться на достигнутом и почивать на лаврах. Курочка по зернышку клюет, а весь двор в дерьме.

Без пяти минут час в скромном дворе нашей четырехэтажки остановилась кавалькада из дорогих мобилей. Я хмыкнул и отошел от окна, присев в свое кресло. Обвел взглядом переговорную. Обстановка довольно скромная. Мы даже гигантский монитор временно со стены убрали, чтобы сделать обстановку еще более убогой. Чего нас боятся? Нищеброды, которые даже нормальную контору себе не смогли найти! Ату нас! Ну пожалуйста.

В коридоре четвертого этажа послышалась перебранка. Понятно. Хотели внаглую с охраной пройти, но мои не пустили. Я подавил позыв выйти и навести порядок, ребята из моей охраны пусть сами справляются. Через некоторое время звуки затихли, и в переговорку постучался Прутов.

— Олег Витальевич. К вам пришли. Из «Связующих нитей».

— Зови, Кузьма. Раньше сядем, раньше закончим.

Нити направили ко мне представительную делегацию. Возглавлял ее директор по развитию корпорации, тот самый Селиверстов, который звонил мне три дня назад. С ним был референт, адвокат Павел Лазарев из очень знаменитой адвокатской конторы, помощник адвоката. А пятый был не кто иной, как член совета правления «Нитей», отвечающий у них за тайную сторону жизни. Его представили, как «консультанта». Ростислав Ковальский. Решил своими глазами на меня посмотреть. Похвально.

— Присаживайтесь, господа. — Я показал на вторую сторону стола, где были приготовлены стулья для посетителей. Именно стулья, причем жесткие и неудобные. Я занимал единственное комфортабельное кресло в комнате. Да. Я мелко мстительный. Они сразу должны понять, что им здесь не рады. А еще, когда человеку неудобно, а человек привык к комфорту и уважению, он раздражается. — Мой юрист задерживается. Но я не вижу ничего страшного, чтобы приступить к делу без него. У меня много дел, и я не хочу тратить время на мелочи. Предупреждаю. Ведется аудио и видеозапись нашей встречи — я махнул рукой на камеру, висящую в углу переговорки, которая к этому времени уже ничего не записывала. Программисты «Нитей» заблокировали нам всю систему безопасности еще десять минут назад.

Селиверстов переглянулся с адвокатом, тот ему едва заметно кивнул. Они расположились на стульях напротив меня, и Силиверстов начал дозволенные речи.

— Хорошо. Если вы настаиваете…

— Я не настаиваю. — Ответил я. — Я не понимаю, зачем мне юрист на этой встрече. Никаких сделок с вашей компанией я заключать не собираюсь. Я вообще сегодня подал на вас жалобу, кстати. Так что считайте мы с вами эти… оппоненты. — Это все сценарий Корабчевского. Я не очень понимаю, даже, зачем все это говорю. Но если светило юриспруденции говорит, что так надо, значит надо.