Пламя на двоих (СИ) - Ярошинская Ольга

— Дорогое, наверное, — спохватилась я, покрутившись, и бирюзовая ткань взметнулась морскими волнами.

— За счет Драхаса, я спишу как расходы на выходную форму, — успокоила меня Хильда, подкалывая ткань булавками. — Ты как будто еще похудела. Надо сказать Элаю, что не стоит гонять по горам будущую… эмм… невесту. Ну а что? — поймала она мой возмущенный взгляд. — Нельзя помечтать? Элайджен — сын моей лучшей подруги. Она умерла, к сожалению, уже давно. Он очень выгодная партия, Вивиана. А некоторая пылкость — даже в плюс мужчине, поверь.

В итоге мне едва удалось вырваться из ее портняжных сетей. А когда я вернулась в комнату, Бардак скакал по подоконнику, возмущенно каркая и постукивая клювом в стекло.

— Я принесла тебе мяса, — торопливо сказала я, открывая балкон и разворачивая сверток, припасенный в столовке. — Ты прожорливый как индюк!

И так и замерла, потому что на полу стоял объемный пакет, перевязанный бантом. Плотная бумага, золотая лента — и все это явно мне.

Я медленно провела пальцами по упаковке — плотная шершавая бумага с едва заметным тиснением выглядела солидно. Если это какая-то шутка, то к ней подошли всерьез. Вряд ли Ингрид стала бы вязать для меня бант.

Не удержавшись, я потянула конец золотой ленты, и та развернулась точно змея — плавно и быстро. Пакет приоткрылся, и я глянула внутрь.

Шкатулка. Большая, черная, с золотыми уголками.

— Как думаешь, что там? — спросила у Барри, но он увлеченно обедал и не обращал на меня внимания.

Я унесла пакет в комнату и вытащила шкатулку. Поставила ее на стол, погладила гладкую крышку. А потом, решившись, открыла.

Охнув от восхищения, я непроизвольно попятилась, сжимая зачесавшиеся пальцы в кулаки.

Краски в изящных флаконах выстроились ровными рядами, как элитное войско солдат. Зрелый гранат густого винного цвета, лавандовый рай — для тончайшей воздушной дымки, зелень Ривены — глубокий изумрудный оттенок, таусин… Полный флакон таусина, самого синего в мире, стоял в одном ряду с золотом, пурпуром и кармином.

Я захлопнула крышку и тут же открыла. Я не могу это принять! Или могу?

Я походила возле шкатулки как кошка вокруг сметаны. Очевидно, это от Элая. Уместно ли принимать такой дорогой подарок? Это будет означать, что я его простила.

Вообще-то я и правда больше не злилась. Но раз я не сержусь, то и подарки — зачем?

— О драконье яйцо, — пробормотала я, заметив, что шкатулка разделена на две части.

Я потянула за небольшое золотое колечко, выдвигая нижний ярус. Кисти, уложенные в алое бархатное нутро, казались порочно соблазнительными. Вот эта идеальна для тончайших линий, а эта — для размывки переходов цвета. Сколько их? О боги! Двенадцать! Лаконичные рукоятки выполнены из черного дерева, без всяких инкрустаций, — и в этом скрывается настоящая роскошь.

Я решительно задвинула нижний ярус, захлопнула крышку и, подхватив шкатулку, вышла из комнаты.

— Где Элай? — рявкнула так сердито, что Рони подпрыгнул, и иллюзорная стрекоза растаяла как дым.

— У себя, вроде, — пробормотал он.

— И нечего так орать, — страдальчески попросил Иней, развалившись в любимом кресле. — Я еще после Ингрид не отошел.

Подхватив шкатулку удобнее, я поднялась по лестнице и постучала в дверь. А когда Элай открыл, протянула его подарок.

— Не надо вот этого, — потребовала я.

Элай прислонился к косяку, сложил руки на груди, явно демонстрируя, что не собирается ничего забирать.

— Почему? — спросил коротко.

— Потому что это слишком дорогой подарок, и я не могу его принять! — отчеканила я.

Или могу? Может, взять хотя бы баночку таусина?

— Послушай, Вив, это ни к чему тебя не обязывает, — сказал Элай. — Если ты думаешь, что я пытаюсь купить твое расположение, то нет.

— Нет?

— Это всего лишь краски.

— Я знаю, сколько они стоят! — воскликнула я.

— Ну, я ведь упоминал однажды, что не стеснен в средствах.

Когда предлагал мне дом и содержание, только чтобы я исчезла. Я прижала к себе шкатулку и сердито посмотрела на Элая. Наверное, если бы он снова спросил — простила ли я его, пойду ли с ним на свидание — я бы отдала шкатулку и ушла. Но Элай никак не намекал на ответную благодарность, наоборот — он нахмурил брови, и строго сказал:

— Ты чем вообще думала — потащить парней в ущелье, чтобы там собирать жуков под носом у карганов! Ты понимаешь, что рисковала их жизнями? И ради чего?!

— Я же не знала, что все так случится, — ответила я, слегка сбитая с толку переменой тона. — Мы были совсем близко у входа. Если б не тот сумасшедший дракон…

— Могло случиться всякое. Вам очень повезло. Хоть я и не одобряю методы Инея, но его реакция вас спасла.

— Я понимаю, — пролепетала я. — Элай, я не хотела…

— Если б не хотела, то сидела бы в башне. Я считаю, что будет разумным подстраховаться, — отрезал он. — Вот тебе краски, бери и рисуй. И чтоб никаких больше вылазок!

— Да я и не собиралась!

— Ну, мало ли, — пожал он плечами. — Вдруг ты считаешь, что таусин дороже жизней соратников.

— Да нет же!

— Значит, вопрос решен, — подытожил Элай. — А то снова взбредет в голову добывать краски самостоятельно. Из глаза дракона, слюны каргана…

— Ладно! — выпалила я. — Поняла! Хватит меня отчитывать! Хорошо, я возьму краски и не буду подвергать парней риску.

— А если чего-то еще не хватает — скажи, — добавил он мягко и, протянув руку и убрав с моего лица выбившуюся прядь, легонько погладил щеку. — В Айдане отличный выбор: холсты, карандаши, масло. Слетаем на Дымке...

Я с подозрением на него посмотрела, и Элай посторонился.

— Хочешь зайти?

Не удержавшись от любопытства, я бросила быстрый взгляд в его комнату. Похожа на мою, и кровать стоит там же. Удобное на вид кресло, широкий письменный стол, книжный шкаф в углу, а на полу ковер.

— Нет, я пойду, — отказалась я. — Спасибо.

— Пожалуйста, — ответил он и закрыл дверь.

А я выдохнула и чуть не расплакалась от облегчения — мне не пришлось расставаться с драгоценными красками! Мои! Они все мои! И таусин, и пурпур, и кисточки!

Я сбежала по лестнице, прижимая к груди шкатулку, и скомандовала Инею:

— Готовься! Будем рисовать твой портрет!

***

Вив творила, полностью погрузившись в процесс, и в том, как сосредоточенно она наносила мазки, как покусывала нижнюю губу, как скользил по ее шее рыжий локон, выбившийся из небрежного пучка, была какая-то особая магия. Вив словно отрешилась от мира, и Элай даже перестал делать вид, что читает, — все равно она не обращала на него никакого внимания.

Она так трогательно обрадовалась краскам, и теперь он ломал голову, что бы сделать еще… Конечно, в глубине души Элай надеялся, что подарок ему зачтется, но даже если нет — восторг в ее глазах достаточная плата.

Рони колдовал с иллюзиями, Туч отпросился в Айдану — всего на часок, Иней пытался строить умное лицо, и выходило забавно. А Элай размышлял, не подойти ли к Вив и, заглянув в картину, будто случайно обнять. Выдать пару комментариев, сдержанно похвалить, а самому тайком втянуть сладкий запах волос и, быть может, убрать упрямый локон и погладить шею… Но в гостиную вошла Ингрид, и атмосфера тут же накалилась.

— Мило, — оценила она, окинув взглядом портрет. — Пытаешься отбить моего парня?

— Нет, — ответила Вив.

— Не пытается, — поддакнул Иней. — Она же теперь с Элайджей!

— Я сама по себе, — возразила Вивиана, смешивая краски в палитре. — Ингрид, скажи на милость, с какой это стати ты сломала мои цветы?

Элай удивленно вздернул брови. А его девушка не собирается пасовать.

Ингрид хмыкнула, покружила по гостиной, словно высматривая удобную позицию для нападения.

— Не заметила, чтобы они тебе нравились, — протянула она, усевшись на подлокотник кресла и по-хозяйски обвив шею Инея рукой. — Нарисуй нас вдвоем. Я попозирую.

— Не хочу я тебя рисовать, — отрезала Вив. — Какое тебе дело — понравились мне цветы или нет. Швырялась бы своими вещами, если захотелось попсиховать. Или считаешь, что тебе все дозволено?