Кукла 4 (СИ) - "Мир"

— Да как вы смеете! — отшвырнула она шприц куда-то в вагон, чудом не попав в кого-то из пассажиров, угодив иголкой в кресло рядом с человеком, — Да я! — соскочила она и пошатнулась, — Я… — и упала обратно на сиденье, а взгляд её начал плыть, — Я… — она начала окончательно терять сознание.

— Тройная доза с маглиментами, — проговорил человек, ставящий укол, обращаясь к своему начальнику, — Такое даже охотников единичек вырубить может! Правда, — почесал он свой затылок, — ненадолго. И стоит дорого. — шмыгнул он носом.

— Все правильно. — одобрил его действия зам начальника поезда, — Иначе… — он поднял взгляд на мою сестренку, все так же смотрящею на них из-за спинки сиденья, — у нас бы на труп стало больше.

После этого он встал и обойдя сиденья обратился к нам:

— Прошу прощения за произошедший инцидент. Мы уже отсмотрели записи с камер, и пусть, там плохо видно саму суть произошедшего, однако то, что убитый нанес или пытался нанести удары по вам видно отчетливо. — склонил он голову в поклоне извинения, а бабка на заднем сидении стала бледнеть, — Наша компания, не имеет к вам никаких претензий. Так же мы передадим все материалы дела, такие как записи с камер и показания сотрудников, в ассоциации охотников и в правоохранительные органы. Однако мне нужно узнать у вас несколько сведенье, для приложения их к имеющимся данным.

— Спрашивайте. — чуть улыбнулся я.

— Как понимаю, вы Копейщиккк и Копейщица? — взглянул он на небольшое устройство-терминал, подобное тем, что было у контролерши на входе в вагон, но боле навороченное и функциональное, висевшее до этого на его поясе словно булава, — Ваши места двадцать третье и двадцать второе… — поглядел он на номера наших мест, и стал что-то еще там читать, замолкая.

— Да, все верно. — решил я нарушить тишину и привлечь к себе его внимание

— Могу я узнать… — он замялся, — что послужило причиной конфликта,

— Кхек! — кхекнула баба на соседнем ряду, но ничего комментировать не стала.

— Их киндер, — взяла слово сестра, что после того, как мужчина поменял ряд сидений, вернула голову на моё плечо, вернув попу на своё сиденье, — прилез к нам, несмотря на протест. Мы отправили его к его родителям, чтобы они за ним следили… — она остановила речь, наслаждаясь «звуком закипающего чайника» с соседнего ряда, — после этого была очень бурная реакция с кулаками. Думаю, — она подняла взгляд на мужчину, — вы все видели на камерах.

Мужик кивнул, но не думаю, что в знак подтверждения, скорее в знак того, что принял нашу речь и позицию.

— Да они швырнули в нас нашего ребенка как… — проорала бабка, вскакивая от негодования, и запинаясь на полуслове, пытаясь подобрать подходящее сравнение, — как грязный подгузник!

— А разве у неё подгузник был чистый? — усмехнулась сестра, не оборачиваюсь и вообще говоря словно бы не с ней, — Или чистым можно кидаться?

— Да ты… да… — вновь не смогла найти ответ тетенька в годах, у которой в душе боролись страх с ярость.

С одной стороны, нужно покарать! Тут же начальство! Нужно объяснить всё как было! Они обидели дитя! А с другой — а если убьют⁈ А если… все пойдет не так?

— Успокойтесь, пожалуйста. — обратился к ней мужчина, всем видом намекая «а если убьют?».

И бабку проняло, и она села на место.

— На само деле, — вновь заговорила сестра, глядя перед собой, — тут могло бы быть сильно больше трупов, — и мужчина понимающе кивнул, — мы охотники, и привыкли быть в окружении всяких тварей, — и сейчас она имела в виду явно не тварей подземелий, но вряд ли её кто именно так понял, — и когда кто-то вторгается в нашу зону комфорта, на дистанцию возможной атаки… мы напрягаемся. А когда кто-то касается нас без разрешения… — она подняла взгляд на мужчину, и тот сглотнул и вновь понятливо кивнул, — наши инстинкты бывают сильнее нас.

— Убийцы. — донеслось с заднего сиденья,

И по вагону прокатилась волна шепотков «убийцы, убийцы, дети убийцы».

— Да, убийцы! — произнесла сестра в полный голос, но все так же спокойно и без крика, — Те самые убийцы, что защищают ваши мирные задницы, рискуя своими.

В ответ на это шепотки стали совсем иными, изменив тональность — да фигли защищают⁈ Да моя мать погибла в прорыве! Да я… да у меня… ну и так далее. Хотя шепотки «Да, без них бы мы погибли, бесславно сдохнув от лап монстров» тоже были слышны, но как-то не особо громко, потонув в общем гомоне.

Но сестрёнке было всё рано, она подняла глаза на мужчину зам начальника и поинтересовалась все тем же тихим ровным голосом:

— От нас еще что-то нужно?

— Узнать, будете ли вы подавать заявление о нападении и нанесении морального вреда, — ответил мужчина, чуть улыбнувшись, явно радуясь такому профессионализму собеседника, которого во всю поносят людские массы, весь вагон, ив се окружающие, а он даже и не реагирует, даже эмоционально оставаясь индифферентным, не говоря уж за действия.

А вот бабка на эти слова аж крякнула и вся обратилась в слух.

— На них? –вильнула сестра глазами вверх, а потом перевела взор на меня, мгновенно все считывая с моего лица. — Да плевать нам на них, если мешаться не будут.

Вагон от этих слов как-то сразу притих, а бака за спинкой почему-то вся раскраснелась.

— Я вас понял, — кивнул мужчина и перешёл обратно на ряд за нами, начав беседу со старушкой, на тему кто они, откуда

Зачем напали и почему, как все было и так далее. И, если не считать отдельных выкриков бабули «Да как они вообще могли⁈» и «А что на еще было делать⁈ Стоять и смотреть?» эта беседа прошла вполне гладко, и без эксцессов.

Зам начальника взял все их данные, телефоны. Узнал место работы супругов, что были «босом и секретаршей», а также подсказал, в какой морг будет направлено тело. Само тело же было снято с состава еще в середине этой беседы, когда поезд остановился на станции. Его снимали хмурые ребята в спецовках с надписью «Морг» под удивлённые взгляды будущих пассажиров вагона, которым только предстояло узнать, что тут случилось.

Ну а узнав, что будут ехать в одном вагон вместе с охотниками-убийцами, некоторые попросились в другой вагон. Им не отказали, как, впрочем, и всем тем, кто пожелали последовать за ними — незанятых мест в других вагонов было полно, даже если не считать вагоны повышенной комфортности.

Но как ни странно, какой-то пусто зоны отчуждения вокруг нас не образовалось, люди, сидящие через проход от нас никуда не побежали, да и вообще, бежали в основном те, кто просто хотел поспать в дороге в тишине, а не слушать вот это вот всё, и был немного обижен за облом, и боялся, что шумиха может повторится.

Да, на нас косились, особенно проходя мимо, особенно в туалет. Наверняка и срали-ссали с оглядкой! Но в целом — всем было плевать, что тут вот такие-сякие охотники убийцы едут! Все, кто умел думать, сразу поняли, что мы не маньяки и умеем себя сдерживать, и если к нам не лезть — мы и не тронем.

Некоторым конечно было непонятно, где граница нашего радиуса агрессии и та черта, за которую нельзя переступать, но справедливо полагая, что раз мы не убиваем проводников и прочих, идущих мимо, и их не тронем, если они будут делать тоже самое, просто существуя-проходя рядом.

Ну а те индивидуумы, что ничего этого не видели и не понимали, и продолжали боятся и осуждать… мне их даже жаль. Ведь они со всей позиций презрения и ненависти, могут нарваться и на тех, кто не так терпелив, как мы. На тех, кто может убить и за косой взгляд, или неласковое слово, не говоря уж о таких вот пересудах как тут. А уж будучи пятеркой… хотя, а ездят ли пятерки в обычном вагоне? Это ведь тоже, тот еще вопрос, которым я никогда не интересовался.

От автора:

Со следующей главы я пожалуй начну продавать книгу, так мне сразу будет понятно, что читают меня вовсе не четыре человека. Ну или обратное. Из плюсов — еще главы две или три за сегодня.

Те, у кого проблемы с оплатой, финансовые или технические, а читать все равно хочется — пишите! Дам промокод!