Рабыня аравийца (СИ) - Ременцова Лана Александровна

Сейчас всё начиналось как то не так. Она, похоже, боялась принятого решения. Он – боялся испугать её. Они почти не дышали, глядя друг на друга. Молчание затянулось. И всё же Аланда сделала первый шаг, будто плывя по гладко–начищенному полу. На лодыжках звякнули браслеты. Второй шаг… третий… десятый. И вот она уже стоит в нескольких метрах от него. Мужчина её мечты – сильный, красивый, мужественный и сексуальный. В голове клейстер и только тонкие ароматы витают в каждой извилине, будто затягивают куда–то в сердцевину яркого цветка. Какого? Взгляд невольно поймал единственный цветок, стоящий на столе.

– Ценарит мой… – Наконец выдохнул он и раскрыл объятия. Аланда ещё раз вздохнула.

«Я хочу этого. Очень хочу. Пусть он целует меня, ласкает и… войдёт».

Миг. Сладостный миг и она сняла с себя халат. Он лёг вокруг ног, как волны, и девушка предстала перед ним в обнажённом виде. Не перед повелителем Аравии и она сейчас не правитель Валивии. А перед любимым мужчиной простая женщина, желающая всем сердцем стать его.

Касий снова потерял дар речи, глаза уже ласкали желанное тело: полную грудь с тёмными сосками, тонкую талию плавно переходящую в округлые широкие бёдра и гладкий манящий треугольник. Минута… две… три…

– Подойди… – Его глубокий тембр врезался в её сознание, и ноги задрожали.

Она сделала ещё пару робких шагов и оказалась совсем близко, настолько, что Касий дотянулся ртом до одного соска и засосал его. «О, Ворганг, как же приятно! Я хочу, чтобы он не останавливался».

Аланда протянула руки и положила ему на голову, теребя пальцами волосы. Ощущение таких чистых, будто шёлковых волос серого оттенка, ещё больше возбуждало девичье сознание. Касий плыл по песчаным барханам, с каждой минутой, погружаясь в серебряную пыль. Его руки легли ей на спину, а губы начали блуждать по груди. Она откинула голову, и дыхание стало глубже. А когда он схватил её и уложил спиной на постель, расставляя ей ноги, и кладя правую ладонь на лобок, застонала.

– Касий…

Как же она ждала этих ласк, сводящих с ума: эти проворные пальцы играли с самой чувствительной точкой, проходили по внешним и внутренним губам. Нажимали на вход и возвращались к лобку, продолжая сладостные нажимы, будто хозяин показывает эта часть тела – моя и только моя, и скоро в неё зайдёт его часть. Аланда в какой–то момент осознала, что готова к полному соитию и прошептала:

– Возьми меня…

Касий сбросил халат и, подложив правую ладонь ей под бёдра, пристроился. Они смотрели друг другу в глаза в этот миг, когда он медленно вошёл в неё. Девственная преграда встретила его на пути в глубину, и он замер. По телу пронёсся душевный тёплый ветерок.

– Ты чиста..?

– Да.

Он простонал, плавно закрывая глаза, и вошёл глубже, разрывая преграду.

Огни свечей, дым курительницы и их стоны смешались в единое блаженство. Мужчина бережно приподнял её и переместился в позу сидя. Губы потянулись к губам, и поцелуй сблизил их ещё сильнее. В третьей позе, где девушка оказалась сверху, а он сам продолжал толчки бёдрами, они взорвались почти одновременно. Сначала она, а через минуту и Касий, сжимая упругие ягодицы любимой.

Говорить не хотелось. Тела, будто плавали в чистейшем озере, которое он так обожал. Они легли на спины и уставились в потолок, изукрашенный искусной орнаментной леплиной.

Прошло минут пять. Свечи мерно горели. Аромат из курительницы витал по комнате. Серебристое покрывало сбилось в кучу складок и свисло с одной стороны. Постель осталась стоять на том же месте на крепких витых ножках.

– Я люблю тебя.

Аланда чуть не подпрыгнула от этой фразы.

– Касий! – Приподнялась на локте и лукаво заморгала длинными ресницами.

– Я заметил, что ты отдала мне не только тело, но и душу? – в его глазах, отражалось неподдельное восхищение.

– Да.

– Ты мой ценарит, самый драгоценный. Тебя разместят в отдельной башне гарема. В ней никогда ещё никого не было. Я построил её для тебя. Наши дети будут там воспитываться до трёх лет, а после, мальчиков начнут обучать военному искусству, а девочек этикету принцесс. А ещё… там будут расти зохосы. Их цветы как ты, такие же яркие и ароматные.

Она зарделась, и он поцеловал её в сочные губы.

– Я…

– Что волнует мой прекрасный зохос?

– Переживаю. У тебя огромный гарем и… искусные наложницы. Ты – такой сексуальный и… наверное, развратен до предела. Что я могу тебе дать, чтобы надолго остаться в твоём сердце?

Мужчина улыбнулся и обнял любимую.

– Глупая. Ты – моё сокровище. Пойми же. Душа. А душе нужен не разврат, а любовь. Чистая и светлая. Ты родишь мне детей, и наш сын станет моим наследником.

Сердце девушки успокоилось. Его слова ласкали также как и недавно руки, губы. Ей хотелось остаться с ним навсегда. В той башне, что он для неё построил. В его жизни, постели, объятиях. Она тонула в этих глазах, смотрящих с истинными чувствами. Её крохотный мир был здесь. Рядом с ним. Но… это невозможно. Аланда – повелитель Валивии, и не может стать наложницей, пусть даже самой любимой и главной. Валийцы никогда этого не примут и пойдут войной. Годжаки теперь охраняют не только его, но и её. И эта война принесёт много потерь и рек крови. Она не могла этого позволить и ей придётся уйти.

«Прости… прости…» – кричало сознание, а душа уже начинала обливаться слезами. – «Я не могу тебе сказать этого и, таким образом, вонзить валийский кинжал в твоё сердце. Пусть ты узнаешь обо всём от моих воинов. Думаю, наш караван скоро будет здесь».

– О чём ты задумалась, душа моя? – Рука любимого мужчины заботливо убрала локон с её лица. Его губы прикоснулись к нему, а ноздри вдохнули аромат.

– О нас любимый.

Голос выдал волнение.

Он поцеловал в лоб.

– У нас всё будет хорошо. Не переживай. С твоей головы не упадёт не единого волоска. Тебя будут круглосуточно охранять. Не одна наложница не причинит тебе вреда.

Аланда промолчала. «Прости, любимый».

Касий взял её грудь в ладонь и его язык запорхал по ней. Развернул к себе спиной, прогладил от затылка до ягодиц, слегка массируя, и медленно вошёл во влажную лунку. Пятно девственной крови алело на покрывале и ему это нравилось. Он смотрел на него и умилялся. «Моя чистая горная река. Мой глоток свежего воздуха». Стоны девушки и подсознательные движения бёдрами, распалили его до более глубоких толчков, но ему ещё приходилось сдерживаться, чтобы не навредить ей, только сегодня ставшей женщиной. Его женщиной – горячей, желанной, страстной.

Толчок. Её стон. Толчок. Его стон. Глубже. Нет. Легче. Глубже, глубже, глубже. Взрыв. Двойной стон.

Главнокомандующий валийцев вёл караван в Аравию. Его сопровождали линиры. Валийцы держались спокойно. Каждый был уверен, что повелитель жива, и находится уже в Аравии.

По дороге над ними не раз летали годжаки. Люди напрягались, готовясь в любой момент к нападению, но звери не нападали, а казалось, будто сопровождали громким рёвом.

– Невероятные существа. Раньше я думал они тупые хищники, а сейчас понимаю, это мудрые существа. Похоже, они нас охраняют.

– Ты прав, Далан. Похоже, эти звери ведут нас в Аравию.

Годжаки действительно охраняли караван, имеющий запах Аланды. Они чувствовали его даже на таком огромном расстоянии. И то отлетали вперёд, то снова возвращались. Спустя двое суток пути уже почти на территории Аравии, на караван попытались напасть дикие годжаки и на удивление людей, получили достойный отпор. Трое зверей сопровождающих их, дрались в небе как безумные и разорвали на куски одного из чужаков, сожрав прямо на лету. Люди не стреляли, наблюдая за боем более сильных. И когда чужаки улетели, вздохнули с облегчением. Те же трое годжаков опустились значительно ниже и летели так близко, что все слышали взмахи мощных крыльев.

Караван прошёл обширную долину, почти лишённую растительности. Горы вокруг, будто служили здесь неким природным забором. И, несмотря на сплошную серебристую пыль, покрывающую всю территорию, всё же угадывалась дорога, точно ведущая к невероятно огромным воротам, в примерно пять метров. Далан в прошлый раз толком не разглядел этого мрачного великолепия. На них красовался густой орнамент угольного цвета, а сверху угрожающе нависал металлический годжак с распахнутыми крыльями, с наклоненной мордой. Они подошли и тут над городом заревел летающий зверь. Люди опять напряглись. За ними в небе находились те же трое сопровождающих годжаков и они проревели в ответ. Касий, услышав беспокойство своего «питомца», вышел на балкон и посмотрел в небо. Сегодня оно казалось особенным – ультра мариновым и даже постоянные тёмно–розовые всполохи уступили место плотным синим.