Рождение королевы (СИ) - Сдобберг Дина

У каменной ограды, ограничивающей засыпаную песком площадку, появился молодой блондин, богато одетый. И не лишённый некоторого излишества в одежде, что превращало его в этого жеманного франта.

Однако, упрекать канцлера королевства и ближайшего друга короля в излишнем увлечении украшательствами, никто ее рисковал. Ирвин Роттенблад слыл обладателем прескверного и злопамятного нрава.

— Ваше величество, ваш совет уже четверть часа ждёт вашего появления, — напомнил канцлер королю. — Коннетабль Д’Арвиньи возмущён вашим пренебрежением.

— Ты не мог напомнить раньше? — отпустил рыцарей, с которыми упражнялся, король.

— Ты знаешь моё мнение, — скривился Ирвин. — Я вообще не понимаю, для чего собираются эти поросшие мхом старики. Д’Арвиньи старше твоего покойного отца на пару лет. Ну какой он коннетабль?

— Королевский совет, это орган, созданный королевой Исмеральд. В него входят самые родовитые, прославленные и доказавшие свою преданность лорды. Они дают советы и делятся мудростью. — Процитировал король. — А Колин Д’Арвиньи родился, когда его мать, сопровождала его отца в победоносном походе на варлавцев. С тех пор он в армии. Ему принадлежит авторство трёх реформ, которые привели к усилению нашей армии. В том числе и закон об обязательной воинской повинности аристократов. С тех пор, как он сменил своего отца на посту коннетабля, Лангория вела одиннадцать войн. Десять из которых были выиграны лордом Д’Арвиньи. Одна закончилась примирением. Уверен, мой отец был уверен, что коннетабль это особо ценная часть моего наследства. Почти как корона.

— Он нудный старик живущий даже не прошлым, а позапрошлым веком, — фыркнул канцлер.

— Которому ты никак не можешь простить его язвительности и того, что именно он регулярно отправлял нас обоих на конюшни за порцией розг, — усмехнулся король. — Его возмущение оаравданно. Тем более, что я сам просил его прибыть. Ситуация на севере нуждается в обсуждении и решении. Иначе это грозит началом гражданской войны. Если рыцари не усмирят бунтующюю из-за королевы провинцию…

— Я не говорил тебе, — остановился канцлер. — Надеялся на ошибку. Но новости с севера… Боюсь, что скверные. Войсковой капеллан готов сообщить все подробности. Как раз на Совете.

— Ирвин, — нахмурился король. — Я уже предупреждал, чтобы мне сообщали малейшие новости с севера незамедлительно!

— Прости, — отвернулся в сторону канцлер. — Я ещё не до конца оправился после последних новостей из Тиесдола.

— Поверь, я разделяю твоё горе и эти потери, — сжал плечо друга король.

— Я верю, что твои соболезнования искренни. Ты знаешь, что такое потерять брата. Одетта же… Это для меня она была младшей сестрой, для тебя же чем-то большим, — посмотрел в глаза королю канцлер. — Рождение долгожданного наследника было уже так близко. Я был уверен, что это будет мальчик, сын. Ведь сестра так тебя любила!

Чуть позже король стремительными шагами вошёл в большой светлый кабинет. Наскоро ополоснувшись в бочке, чтобы смыть запах пота и песок после упражнений с оружием, времени на прочие церемонии он решил не тратить. Оттого и камзол застёгивал на ходу, и волосы не удосужился высушить.

— Прошу прощения, лорды, задержался на площадке для фехтования. — С порога объяснил причину опоздания король. — Давайте начнём заседание Совета. Что не так?

— Единственная леди, которой принадлежало право присутствовать на Совете, была королева Исмеральд. — Глядя в окно произнёс коннетабль, пожилой, но ещё весьма крепкий лорд.

— Если вы намекаете на присутствие моей матери, то она по очень важному вопросу, — ответил ему канцлер. — Если его величество согласится уделить ей немного времени.

— Леди Дейра, что у вас за вопрос? — решил не терять времени на споры о своевременности король.

— По традиции, ваше величество, право жить при дворе любой женщине даёт правящая королева. После того, как ваша матушка скончалась, его величество утверждал так называемые женские списки. — Торопливо объясняла леди Роттенблад. — Сейчас же… Есть коронованная королева, но эта преступница…

— Вы в своём уме, леди Роттенблад? — перебил её лорд Д’Арвиньи. — На данный момент, королева законно носит этот титул. И приписывая ей какие-то преступления, вы оскорбляете монаршую особу.

— Но… — задохнулась от возмущения и злости леди.

— Никаких «но» быть не может! — резко ответил коннетабль. — Есть буква закона, на этом всё. Не стоит выдавать желаемое за действительное!

— Моя мать в трауре, она потеряла двоих детей. Её горе не заслуживает снисхождения? — резко обернулся к нему канцлер.

— Это вы в знак траура по сестре нацепили на себя половину её шкатулки с побрякушками? — поинтересовался коннетабль.

— Позвольте, я продолжу, уважаемые лорды, — непривычно смиренно попросила леди Дейра. — Во избежание различных обвинений, я прошу у вас, ваше величество, дозволения моей двоюродной племяннице занять место придворной дамы. Она так напоминает мне мою Одетту ликом и тихим нравом… Она будет моим утешением и поддержкой в эти дни.

— Действительно, невероятно важный вопрос. — Вздохнул коннетабль. — На Севере всё ярче пожар настоящей войны, казна из-за отсутствия платежей с северных провинций красуется отчётливо видимыс дном, знать королевства приспускает родовые знамёна. А на Совете обсуждается ещё одна девица и семейства Роттенблад!

— Я же говорил, — закатил глаза канцлер. — Лорд Д’Арвиньи, вас желчь не беспокоит? Может попросить королевских лекарей поставить вам пиявок?

— Пиявки тоже ваши родственники, лорд-канцлер? Что вы так о них печëтесь? — поинтересовался коннетабль.

— Хватит, — остановил споры король. — Леди Роттенблад, я не думаю, что это действительно столь необходимо. Никто не придал бы значения. Но зная вашу щепетельность, я понимаю ваши действия. Если ваша племянница сможет облегчить вам тяжесть потери, я не вижу причин отказывать ей от двора. На этом, я надеюсь, мы вернёмся к делам королевства.

Глава 31

Под внимательным взглядом лордов Совета леди Роттенблад присела в реверансе и вышла. Но похоже, что произошедшим она была недовольна, хотя вроде и добилась того, чего хотела.

— Не желаете ли последовать за своей матушкой? — указал канцлеру на дверь коннетабль.

— Лорд Д’Арвиньи, Ирвин мой ближайший друг, заменивший мне брата. Он канцлер и мой доверенный советник, — напомнил ему король. — Да, в Совете состояли только те, кому доверяла моя далёкая прабабка. И так как, королева Исмеральд происходила из гореанского королевского рода, то и окружала себя аристократией Гореании. И до сегодняшнего дня это негласное правило действовало. Поэтому аристократов Севера в Совете не было. Но не кажется ли вам, что это правило изжило само себя за тысячу лет, прошедшую с момента объединения? Более того, если меня не подводят детские воспоминания, именно вы, как и ваш отец, указывали на этот факт, как на ошибку. И буквально требовали ввода в совет лордов Севера.

— Главное правило включения в Совет было и есть неизменно. Верность короне и заслуги перед королевством. Наличие доказанных качеств! Единственное достоинство вашего приятеля, которого вы наградили должностью канцлера, чтобы возвысить, это дружба с вами. И ещё ничем не подтверждён вариант, что привязанность Роттенблада к вам, не объясняется личной выгодой. — Пожал плечами коннетабль.

— Колин, — пытался скрыть смех за кашлем лорд Дю Свалор. — Ты как всегда, дипломатичен и церемониален как большой осадный таран.

— Тут и без меня есть кому бесконечно плести кружева лести и обходительности, Артур, — ответил коннетабль.

— Тем не менее, как мой канцлер, лорд Роттенблад будет присутствовать на заседаниях Совета, — прекратил спор король. — И так, господа, корона нуждается в вашей преданности!

Церемониальная фраза начала совета прозвучала. С этого момента лорды и король становились равными. Вопрос обсуждения рассматривался со всех сторон, в мельчайших подробностях. Варианты решений рождались в спорах, зёрна возможностей обнажались в потоках рассуждений. А король решал, что принимать к действию.