Первый из рода: Страж империи (СИ) - Крыс Виктор

— Я сообщу совету, — ухмыльнулся наставник и начал таять в воздухе, истончаясь и пропадая, словно его и не было.

Я смотрел вдаль, где возвышался императорский дворец, и улыбался, вновь наматывая бинты на свое тело. Неужели они думали, что я совсем ослеп и не вижу, что творится вокруг меня? Или же в их глазах я столь туп? Если я о чем-то не говорю, это не значит, что я ничего не вижу. Бедная девочка нашла свою любовь, и если бы кое-кто не положил на одаренную тьмой свой старый глаз, то совсем скоро, возможно, на зимние праздники, случилась бы свадьба. Но этого теперь не случится.

Исау не простит медноголового монаха, а монах не простит себя, и все это из-за того, что кто-то применил заклинание возбуждения. И я знаю, что есть всего лишь несколько человек, которые способны на подобное. Простым заклинанием контроля тут не обойдешься, монахи устойчивы к подобному.

Кирсана, я и Айно, Император и, конечно же, наставник. На медноголовом были видны следы воздействия темного символа, а значит, Кирсана исключается, правитель же… Как он лично приблизится к монаху? Остается Айно и Наставник. Ну не сама же шлюха купила у них символ, начертанный на дорогущей бумаге?

— Ха и еще раз ха, — рассмеялся я устало, бинтуя свою руку и смотря на далекий императорский замок, который окрашивался красным от заката. — Айно жесток, но благороден, а такой сучий поступок… Ха, дело осталось за малым, вот только надо ли знать про это ей?

— Не знаю, — вдруг ответила мне Лия, что, оказывается, уже сидела рядом со мной.

— Ты уже вернулась?

— Вернулась, расскажи мне, зачем? Зачем они так улыбались мне? Зачем это все?

— Они тоже люди, точно такие же, как и во дворце, но есть одно но, — улыбнулся я, касаясь своих ножей. — Они бы с радостью смотрели, как тебя смешивают с грязью, насилуют и вешают. Их улыбки быстро могут смениться оскалом, и все же не стоит забывать…

— Они люди, — выдохнула печально Лия. — Трудом добывают хлеб, но все также остаются животными, как и во дворце.

— Во дворце животные опаснее, ибо уже давно забыли, что они люди и что жизни других что-то да стоят.

— Ты узнал про поверенную в делах моего отца, Исау?

— Узнал.

— Она слишком сильна, чтобы достаться какому-то безродному монаху.

— Знаю, — печально ответил я, вставая с камня. — Но каждый хочет любить и быть любимым по велению судьбы, а не по чьему-то приказу или умыслу.

— Хоть знаешь, кому ты это говоришь? — рассмеялась Лия. — Меня могут в жены отдать за остров, за пару полков солдат или за кусок золота. По велению судьбы, ха-ха-ха! Рык, ты иногда такой…

— Ваше величество, а вы пожелали бы по судьбе, а не по приказу?− перебил я принцессу.

— У каждого своя судьба, а я не хочу быть принцессой, — проговорила Лия и замолчала, и я её понимал, отрубленная голова брата сильно повлияла принцессу.

Мы шли по столице молча, каждый думал о своем, а у ворот в мое поместье нас ждала Исау. Она пришла не за мной, а за Лией, её вызывал отец.

— Исау, завтра зайдешь ко мне, я отдам тебе руны защиты от влияния приворотов и зелий любви, и попрошу Кирсану сделать несколько медальонов-защитников, — тихо проговорил я и увидел блеск черных глаз.

— Он не виноват? — с надеждой в голосе прошептала Исау.

— Уже не важно.

— Кто?

— Не важно. Вини лучше меня, это я недосмотрел.

— Ты не мог уследить за всем, — прошептала Исау и удалилась вслед за Лией в глубокой задумчивости, как и сама принцесса.

— Не мог, — усмехнулся я и, войдя в поместье, направился в сад камней.

Мне надо было обдумать некоторые вещи и решить, что же делать со своим то ли любовным треугольником, то ли иной неведомой фигурой. Да и немного расслабиться не помешало бы, в поместье мне ничто не угрожает, ни один безумец не сунется ни к Рине, ни к Кирсане, а Сира уже отметилась ледяными скалами, что торчат из огромного дома и несмотря на жару даже не думают таять.

Сидя среди каменных глыб, я наслаждался вечерней прохладой, та грань мира, что неуловима, грань изменчивости, появляется лишь дважды в сутки, когда ты чувствуешь, что может произойти в будущем. Закат и рассвет. И мне не нравилось, что я не чувствовал приближения бури. Там, в катакомбах, я чувствовал и видел своими глазами силу, что готова вырваться из глубин и посеять смерть в столице. Короткий же отчет императору о том, что там монстры, изгои и прочие твари готовятся к войне, не впечатлил игрока в шахматы.

Когда я сегодня шел в каменоломни, я видел, как в столицу заходит пятый корпус императорской армии, в которой я проходил службу. Все говорило о том, что ночью, в то время, когда монстрам не помешает непривычный для них солнечный свет, разразится битва. Я видел, как легионы тварей в катакомбах усиленно готовились, как формировались пятерки и десятки отрядов из особо опасных монстров, и встретили они меня тепло, я бы даже сказал, ожесточенно, но письмо я передал и остался жив. И мне дали уйти, не пытаясь задержать…

— Рык! — донесся до меня голос Рины.

— Где Кирсана и Сира? — тихо проговорил я, не открывая глаз. — В поместье их нет, я не чувствую их сердцебиения.

— Уехали, на семь дней, — тихо проговорила Рина и вошла в сад камней. Приоткрыв глаза, я отметил ее алые волосы, белое кимоно с розовыми краями и черный пояс.

— Куда?

— На горячие источники, Кирсане должны помочь места силы в тех местах.

— С рассветом тебе запрещено покидать поместье.

— Я знаю, — села рядом со мной на камень Рина и коснулась моей руки. — Ты опять ранен, тебя надо перебинтовать.

— Позже, — тихо проговорил я. — Расскажешь о проблеме, о которой ты до сих пор молчала?

— Это не проблема, просто голод, — выдохнула Рина. — Я хочу тебя, Рык, каждую ночь, и все ухудшилось с того момента, как я спустилась в катакомбы за тобой в твой день рождения и преобразилась.

— Понятно.

— Да что ты можешь понимать? — усмехнулась Рина. — Пошли в дом, я ужин приготовлю.

Рина встала с камня и строго на меня посмотрела.

— Пошли уже, зверь, я тебя голодным не оставлю.

Небольшой медный столик в кухне, я нагрел камень плиты ладонью докрасна, а Рина с огромным мастерством начала готовить кусочки мяса и овощей. Для удобства Рина сплела свои красные волосы в толстую косу, которую перекинула через плечо и от того смотрелась изящно и красиво.

— Ну что ты так смотришь? — смутилась Рина

— Ты ведь не все рассказала, свой голод ты долго могла сдерживать, но затем твои волосы, клыки…

— Уф-ф-ф-ф-ф! — тяжело выдохнула Рина. — Трансформация проходила тяжело, а ты почти не спал. Ты, конечно, не заметил, спишь ведь как камень да храпишь на все поместье, а тут вдруг перестал спать целую неделю…

Щечки Рины покраснели, она слегка смутилась и отвела свой взор.

— Ты крепко спишь, и каждую ночь, когда ты дома, я спала с тобой под одеялком, — шмыгнула носиком Рина. — А перед рассветом уходила, в этом мне помогала Сира, но в какой-то момент мы заигрались и вся страсть, что во мне проснулась от ночных игр с Сирой, перестроила мое тело.

Я молчал, смотря на Рину и переваривая то, что она сказала, но Рина продолжила, не давая мне времени.

— Вчера я спала в твоей спальне, и собираюсь ночевать там и сегодня, — вынесла вердикт Рина и, отойдя от плиты, начала снимать с меня кимоно, поставив чашу с бинтами рядом.

— Рина.

— Да? — прижавшись щекой к моей спине, ответила девушка.

— У меня нет выбора?

— Это у меня нет выбора, Зверь, — выдохнула Рина и я почувствовал запах. Девушка атаковала, а ее ручки начали гладя снимать с меня бинты. — И не нужен мне этот выбор. А Сира… Мы это решим позже внутри семьи.

— А у нас семья?

— Ты не считаешь нас семьей? — спросила Рина и ее коготочки больно сжали мою кожу на спине.

— Я хотел бы от тебя услышать, — тихо ответил я. — Кого ты считаешь семьей.

— Кирсана, Сира, Исау и Агау, ну и Ария.

— А она-то как попала в нашу семью? — удивился я.