Судьба-волчица (СИ) - Макуш Тиана

И любовник подо мной задрожал, издав долгий глухой стон. Чувствительное у них это место все же… А дальше… я целовала, кусала, облизывала, царапала отзывчивое тело – сначала спину, а потом, заставив перевернуться, и грудь с животом, добиваясь стонов и шумного дыхания. Навредить не боялась – полоски, даже слегка кровящие, стремительно заживали прямо на глазах, а яркие реакции оборотня отзывались все сильнее скручивающимся в животе желанием.

Наконец, почувствовав, что не в силах больше терпеть, резко поднялась, бросив Оле короткое: «Лежи так!» – сорвала с себя одежду (и с него – штаны), а после на коленях перебралась вдоль напряженного тела к голове, освободив парня от туники на руках и передвигая эти руки назад, чтоб вдоль тела лежали (для удобства), и, глядя прямо в глаза, опустилась пульсирующим лоном точно на его рот.

Боги… Все же оборотни – замечательные любовники! Оле не остался лежать бревном, покорный моей воле, и я ощутила скольжение широких ладоней сначала по бедрам, затем по заду, и наконец те остановились на спине. Возмутиться никакого желания не возникло, потому что одновременно его язык восхитительно уверенно и правильно двигался то на клиторе, то внутри меня. А после я и оценила подобную поддержку, потому что на бережно держащие ладони было так удобно откидываться, выгибаясь от накатывающего удовольствия…

Которому так и не дали достигнуть вершины – Оле совершенно неожиданно подхватил меня, переместил назад и ловко насадил на твердый член. Быстро, резко, глубоко, вырывая крик… удовольствия. Поганец! Но мне было слишком хорошо, чтобы всерьез сердиться за такое самоуправство, так что просто расслабилась, позволяя любовнику наконец перехватить инициативу. Знала, что в любом случае получу лишь удовольствие.

Заснули мы спустя несколько часов, и я была настолько удовлетворена, что даже не слышала, как ранним утром Оле покидал кровать – лишь проснувшись обнаружила пропажу. Ну да, его очередь идти на охоту же… Что ж, меня ждал наполненный работой день, а потом – наверняка не менее горячая ночь. И это просто замечательно!

Глава 18. Метки и статусы

Зима близилась к середине. Обследование и лечение волчиц шло своим ходом – к концу. Вернее даже, обследовать я уже успела всех, сейчас оставалось только лечение.

Вообще, как оказалось, не понести во время течки – та еще задача. Организм большинства оборотниц в этот момент бросал на подготовку к будущей беременности все силы, и, если не предохраняться специальными зельями, через семь с половиной месяцев будет малыш (обычно мальчик, рождение девочки – редкое и радостное событие). Но, разумеется, были и исключения. Не так много, семь самок всего, однако и этого достаточно для беспокойства.

В прошлом у всех оказались либо тяжелые роды, либо какая-то плохо залеченная болезнь. Истинного бесплодия, слава Белой Госпоже, не было ни у кого, так что я работала с жизненными нитями, постепенно их выправляя. Правда, очень беспокоилась за Тарайю – после длительного отравления она даже с моей помощью восстанавливалась медленно и сложно, но что-то делать со способностью выносить ребенка можно будет позже, когда молодая волчица сама полностью выздоровеет. Харлит – коварная гадость.

– Ала, а расскажи мне про метки, пожалуйста?

Ну вот да, как-то до сих пор мы этого вопроса не касались. Я давно хотела узнать подробнее, но то одно, то другое… Забывала постоянно, в общем. Волчица подобралась и подалась ко мне ближе:

– Хочешь пометить своих? И правильно, детка. Ты не ошиблась, самцы тебе действительно достались хорошие, таких – глупо не привязать к себе всеми силами.

Я даже глаза округлила.

– Что, это привязывает сильнее, чем брак?

Вообще, в традициях оборотней мне помогали разбираться все: и сама Айлата, и ее сестра, и даже Кидо пару раз полезное говорил. Но вопрос меток пока не поднимался, только общие какие-то вещи. Ала хмыкнула и покачала головой.

– Лея, брак можно разорвать. Мужа выгнать, сделать старшего младшим, а вот помеченный самец останется с тобой навсегда. Без него просто будет плохо – тебе, а он без своей Старшей и вовсе может не выжить. Хотя может и выжить, конечно, но безрадостная это будет жизнь. Так что перед тем, как пометить самца, самка подумает гораздо серьезней, чем перед тем, как взять его в мужья. Чего я и тебе советую. Но в остальном… Метка делает секс более ярким, связывает на всех уровнях, ну и по статусу приравнивается к супружеству.

Сильно думать над этим я не собиралась – мои мальчики и так настолько уже пробрались в сердце, что казалось, наша связь просто не может быть еще теснее. Я бы, наверное, и в мужья взяла – не всех, Ло только, как самого сильного, – но Айлата насчет этого предупредила особо. Нельзя. След, запах рабского ритуала и предшествующего проклятья на моей троице остался навсегда, так что брать в мужья такого самца неполезно для статуса. Для будущего. Мне было бы наплевать на это, если бы не дорога к северным волкам и надежда отыскать там родичей.

А вот метку если поставить, это как раз скажет, насколько парни важны для меня. И полностью перечеркнет негативное прошлое. Еще и поэтому я хотела поставить метки – видела, как порой морщили носы и отводили взгляды другие самцы. И близко сойтись, сдружиться у троицы так ни с кем и не вышло. Для меня они ничем посторонним не пахли, но словам Айлаты я не имела причин не верить.

– Понятно. А насчет навсегда… Я не собираюсь от моих самцов отказываться, так что и сомнений нет. Раз уж мужем никого из них взять нельзя.

Сказала, и тут же прикусила язык: вопрос с сыном Главы в наших разговорах больше не поднимался, но я честно присматривалась к мужчине и пока так еще и не решила ничего. Брать мужа «просто потому что» не хотелось, а узнать его поближе все никак не получалось – днем время уходило на волчиц, вечера же я посвящала либо беседам с Алой и другими знакомыми самками, либо своим парням. И даже если где-то Кидо участвовал в разговорах, те были не о личном. Ну как в таких условиях решения принимать? И, словно оправдывая мои опасения, Ала нарочито равнодушно поинтересовалась:

– Их – нельзя. А насчет того, кого можно, так ничего не надумала?

Тяжкий вздох вырвался сам собой.

– Ала, ну не могу я ничего надумать, потому что у нас с ним даже пообщаться толком не получается, узнать друг друга. Я уж не говорю о сексе! Вдруг он мне не подойдет? У меня, знаешь ли, вкусы и потребности специфичные.

Айлата фыркнула:

– Это какие? Власть и боль? – Я невоспитанно открыла рот – ну потому что никак не ожидала! Оставалось лишь кивнуть. – Вот удивила, можно подумать. Да у каждой второй волчицы так! Другое дело, если переживаешь, понравится ли тебе с ним. Оправдает ли ожидания.

Какая-то беседа у нас получается… Смущающе откровенная. Не привыкла я на такие темы разговаривать, хотя заметила, что оборотницы вообще мало чего стесняются.

– Можно и так сказать.

– Так проверь, детка, нашла проблему.

Что? Кажется, сегодня вечер потрясений и откровений.

– В каком смысле?!

В ответ мне пожали плечами и хитро улыбнулись.

– В прямом. Оставайся ночевать у нас, а Кидо составит тебе компанию. Можете просто поговорить, если он все же тебя не заинтересует как любовник, а можешь и взять его в постель, развлечься. Заодно и поймешь, подходит ли.

Я открыла было рот… и закрыла. А что я теряю, в самом деле? Как иначе пойму, стоит ли вообще дальше думать в отношении самца как о будущем муже, или просто дожить до весны и уйти навстречу судьбе? Вдруг и в самом деле он меня не впечатлит? Ло сегодня на охоте, Аро и Оле можно предупредить, чтоб не ждали… Я наконец кивнула поглядывающей на меня с усмешкой волчице.

– Уговорила! Но пусть кто-нибудь сбегает до моих и предупредит, чтоб не волновались.

– Конечно, детка. Подожди немного, я распоряжусь.

Когда Ала вышла, я покачала головой. Она ж могла просто кого-нибудь позвать и озадачить поручением, но нет. Видимо, пошла сына наставлять. Да уж, секса с благословения матери любовника у меня еще не было. Но, думаю, все правильно: чем оттягивать и держать ее в неизвестности, лучше прояснить все (для себя, в первую очередь), раз выдалась возможность. Да и хорошие отношения с Главой стаи лучше не портить. И речь не о возможном отказе, а о состоянии неопределенности, которое точно мало кто любит.