Жена некроманта (СИ) - Эстай Хельга

Я лежала на спине, когда Симеон снял с себя рубашку и, нагнувшись надо мной, поцеловал в губы. Знакомый вкус мёда и корицы моментально начал сводить с ума, и я обвила его за шею. Некромант целовал упоительно, его нежные руки гладили моё тело, рассудок медленно отключался. Симеон стянул с меня последнюю одежду и теперь покрывал поцелуями всё тело, сантиметр за сантиметром.

Вскоре мне перестала нравиться эта ситуация и я решила сменить положение, резким движением я опрокинула его на постель и забралась сверху, зажав между своих бёдер его. Я начала гладить его грудь, у него было очень красивое тело, хоть и худое, рёбра так и чувствовались под руками. Впервые я могла его разглядеть вот так, никуда не торопясь, ведь все наши предыдущие встречи были урывочными. Мои пальцы потянулись к шнуровке на брюках, и я смогла с ней расправиться. Прогресс, я научилась избавляться от мужских брюк, хотя, признаю, достижение более чем сомнительное.

Мои пальцы начали гладить его восставший ствол, он был очень твёрдым и бугристым, отчётливо прощупывались все венки. Я видела, как мои прикосновения доставляют Симеону удовольствие, он лежал на подушках с довольным видом и периодически закусывал нижнюю губу. Я склонилась, чтобы поцеловать его в губы, а он воспользовался этим и опрокинул меня, вновь оказавшись сверху. Теперь он развёл мои бёдра и медленно вошёл в меня, сорвав с губ блаженный стон. Мастер смерти был отличным любовником. В такие моменты я никогда не думала о его предназначении, о том, чем он занимается в обычной жизни.

Симеон двигался медленно, при этом наши руки были сцеплены в объятиях, мы не переставали целоваться, и я даже не заметила, как начала двигаться с ним в одном темпе. Ритмичность начала ускоряться по мере приближения пика сладострастия, и когда он наступил, наверное, своим криком я переполошила бы всех, но некромант сорвал его своим поцелуем, и я почувствовала охватившую его дрожь, через мгновение после собственной разрядки.

Мы ещё долго лежали на постели и просто гладили друг друга. Никогда не думала, что мне может нравиться просто лежать и смотреть на обнажённого парня рядом. Я слышала потрескивание огня в камине, видела, как Симеон мне улыбается и, словно глупая идиотка, улыбалась ему в ответ… Влюблённость замечательное чувство, даже если ты понимаешь, что твоя любовь безнадёжна. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем мы провалились в сон, но это была лучшая ночь в моей жизни.

Глава 24. Симеон

Утро для меня наступило рано, ещё задолго до того, как первые солнечные лучи озарили небосвод. Я лежал и смотрел на спящую девушку рядом, она была очень красивой. Вчера, когда я увидел Анну за столом, я понял, что она – самая прекрасная женщина на свете, и её красота способна затмить даже юность принцессы. Я никогда раньше не просыпался с девушкой в одной постели, несмотря на то, что у меня было много женщин. В основном это бордельные шлюхи и юные девы, что ради выгоды были выданы за старых хрящей и теперь, в поисках любви, сами соглашались на любые безумства.

Наверное, я до вечера мог бы вот так лежать и смотреть на Анну, гладить её по волосам, но меня ждала работа. Дело принцессы Рьяны так и не сдвинулось с места, хотя я только им и занимаюсь с утра до ночи, порой и вовсе без сна, подпитываясь лишь энергией. Аккуратно поднявшись с постели, быстро оделся и отправился прочь из спальни, бросив у выхода ещё один взгляд на улыбающуюся во сне девушку. В коридоре мне встретился отец, на какое-то время между нами возникла безмолвная сцена, он просто стоял и смотрел на меня.

– Ты даже не спросишь, почему я это сделал? – спросил я у отца. Мне действительно было интересно, ведь он до сих пор так и не обсудил со мной тему моей внезапной женитьбы.

– Нет, если ты так поступил, значит, у тебя на то были причины, – спокойно сказал отец. – Тебе доверяет король Эдун, а я уж и подавно.

– Она поживёт какое-то время здесь, – сказал я ему, сам не поняв, то ли спрашивая разрешения, то ли ставя перед фактом.

– Разумеется, теперь она член нашей семьи, – произнёс отец.

Я не стал ничего отвечать, а просто отправился в Канцелярию, где и провёл весь день, который, стоит заметить, оказался довольно напряжённым. Момбер наконец-то предоставил мне отчёт из архива, где не оказалось ничего, что могло бы мне помочь с раскрытием преступления. Все родные Эделмунда погибли, и, соответственно, не могли скрывать его, что, в свою очередь, подтверждало слова сослуживцев о его одинокой жизни. А, значит, где искать управляющего конюшней, я по-прежнему не знал. Шталмейстер словно сквозь землю провалился.

– Прогуляемся? – предложил я Анне после ужина.

Девушка сегодня было снова восхитительна и мне нравилось любоваться ею. А ещё меня успокаивала её компания, она не была дурнушкой или кисейной барышней, я не мог назвать её скромницей, но и не смотря ни на что, распутницей – тоже. Она была идеальна, словно та самая женщина, которую я так жаждал найти, нечто среднее между бордельной шлюхой и выпускницей пансиона, как я раньше это называл. Теперь я знаю, как это будет правильно – она просто была естественной, настоящей, живой. Умная и эмоциональная, страстная и нежная, столько граней в одном человеке, даже удивительно, как они все так гармонично уживаются.

– С удовольствием, – согласилась моя жена.

Сегодня была удивительная ночь, тихая, безветренная и ярко освещённая полной луной. Воздух был прохладным и свежим. Я люблю гулять такими вечерами, не знаю, почему бытует мнение, что некроманты любят грозу.

– Как там Флокс? – спросила Анна, присаживаясь на лавочку возле фонаря.

– Рвёт и мечет, но сделать ничего не может, – довольно сообщил я ей.

Сегодня и вправду он несколько раз за день заходил в мой кабинет и сыпал угрозами, вплоть до вызова к Его Величеству, на что я ему возразил, что он – глупец. Ну серьёзно, какой *** вызов к королю, если тот сам нас поженил? Порой меня добивает логика этого расфуфыренного павлина.

– Он меня больше не допрашивал, – произнесла моя жена.

– И не будет. В этом больше нет смысла, теперь ты под защитой рода Ламберд, и тебя не имеют права допрашивать даже устно без моего присутствия. Ёзиф прекрасно понимает, что я не дам ему ничего сделать, а потому больше он к тебе не сунется, – заверил я её в безопасности.

Посидев ещё некоторое время, мы пошли вдоль парковой дорожки, и я понял, что впервые за всё время, я могу поговорить с кем-то о том, как прошёл мой день, как идут дела на работе. Рассказать всё, как тогда, в её мире на кухне, просто быть собой, что я и сделал. Поведал ей о своём расследовании и тупиках, в которые упираюсь каждый раз.

– Я уже не знаю, что мне ещё проверять, – признался я ей, когда закончил свой рассказ. – Аннабель в твоём мире, и пока она недоступна, Эделмунд вообще неизвестно где.

– А запретная магия? – спросила Анна.

– Тоже тупик, никаких доказательств её применения нет, – сказал, медленно шагая вперёд по освещённой лунным светом дорожке. – Возможно, Бенедикт вообще ошибся, и я только зря трачу время на это направление в деле, – я уже даже об этом думал. То, что он – самый главный маг Эрнарии, ещё не говорит о том, что он всё всегда делает верно. Каждый может ошибиться, тем более, что кроме его слов у меня и нет ничего.

– А если нет? Если он всё же прав? – вопрошала Анна.

– Тогда все очень плохо и в чьих-то руках сосредоточилась самая смертоносная сила миров, – эпично произнёс я и сам устрашился того, как это прозвучало.

– Запретную магию использовал тот, кто поменял меня с Аннабель местами. Нужно понять, кому это было выгодно, – продолжала размышлять Анна. Я видел, что она искренне желает мне помочь и тоже пытается высказывать свои версии и предположения. Мне нравилась эта дискуссия, нравилось выслушивать её мнение. Никогда раньше не подумал бы, что мне может быть настолько интересно общаться с женщиной. – Необходимо найти того, кто спас девушку, если древняя магия действительно была использована, то только «спасателем горничной», соответственно он и владеет ею. Нужно подумать, кому это было выгодно.