Зодчий. Книга IV (СИ) - Погуляй Юрий Александрович

— Шустрый, займи тех, кто с деревни идёт! — заорал я, видя, что парень собирается лезть с рыбой врукопашную. Нечего тут самоубийством заниматься. Вольный охотник повернул голову, оценивая обстановку, затем кивнул и побежал прочь от озера, сдёргивая лук. Я же с объятым пламенем клинком поспешил за увлекаемым в пасть монстра Сухим. Взмахнул сталью, чтобы перебить зелёную нить. Рука занемела от удара, пламя аспекта брызнуло во все стороны, но ощущение было таким, будто бы меч врезался в железнодорожный рельс. Причём его-то я бы перерубил!

Сеть, опутавшая жертв, изменилась. Страшно завыл бьющийся Сухой, глаза плакальщика выпучились от ужаса. Пошевелиться он уже не мог, по лицу текли слёзы, усиливая аспект мага, но мощь озёрного монстра глушила стихию охотника, сбивая её невидимыми прибоями. Со стороны витязя отчётливо раздался хруст ломающегося доспеха. Пластикор лопнул от чудо-материала нитей, однако мой телохранитель не издал ни звука. Рыба тем временем вынырнула на берег и положила гигантскую голову, размером с двухэтажный дом, на землю. Пасть порождения Скверны распахнулась и в неё медленно втягивало Снегова. Острые кривые зубы были покрыты водорослями.

Я бросился к монстру, на ходу запитав водяной аспект, но из меня его будто бы выбило гигантской волной чар. Озеро ушло, став грязной жижой. Огромная рыба заколотила плавниками по вонючему илу, в предвкушении. Я схватился за сеть, пытаясь разорвать с помощью земельного аспекта. Даже с усилителями не получилось.

— Помогите! Помогите! — вопил Хаски. Он несколько раз вспыхнул пламенем, являясь мастером аспекта огня, но это была истерика, а не полноценная работа. Воздушная магия тоже не помогла, и я на миг застыл, соображая. Огромная пасть жахнула челюстями, отрезав Снегова от меня. Зубы сомкнулись между витязем и Сухим. Со стороны деревни вой монстров стал громче.

Рыба снова открыла пасть, сглотнув, и кокон с Сухим рывком дёрнулся к ней. Изнутри меня поднялась волна жажды тёмного скульптора. Я толкнул её обратно, не до созидания сейчас. Сейчас надо уничтожать. Понять бы как. Я ускорился и проскользнул под частоколом зубов. Раз снаружи его ничего не берёт, попробуем изнутри. При помощи аспекта земли нанёс сокрушительный удар в нёбо монстра, но снова безуспешно. Тварь не заметила атаки.

Я выдохнул, настроившись на источник Скверны. Непобедимых нет, на каждого найдётся управа. Просто нужно времени. Которого катастрофически нет.

— Во славу Империи, — сдавленно донеслось откуда-то из зловонных недр рыбы. Челюсти вновь сомкнулись, и сеть дёрнулась. Я успел подпрыгнуть, и Сухого протащило подо мной.

Ещё одна волна жажды от старого Баженова, настойчивая. С криком под сводами рыбьего черепа появился объятый огнём Хаски. Пламя зашипело, всё затянуло паром. Охотник не прекращал орать всё то время, пока его тянуло мимо меня. Затем крик изменился и булькнул, дым стал едким.

Я бросился за ним. Ладно, здесь он неуязвим, а что будет дальше? От вони было дурно, однако я с мечом в руках, объятым огнём, бежал во тьму гигантского тела монстра и пытался атаковать при каждом удобном случае.

Мелькнула мысль, что большой ошибкой было нырять в пасть чудовищу и, наверное, я пересмотрел фильмов на эту тему. Однако стоять и наблюдать за тем как погибают мои спутники —было бы в сто раз хуже. Так что, оказавшись внутри твари, я перепробовал всё. Резал льдом, сметаемым магией рыбы, жёг огнём, сужал воздушный поток до острия иглы и пытался резать им плоть монстра, ну и, разумеется, усиливал свои удары клинком магией земли. Тщетно. Крики моих товарищей затихли, внутренний мир рыбы бурлил и булькал.

Тёмный скульптор снова попытался достучаться до меня, и на миг перед глазами заплясали розовые пятна. Я отбился от атаки попутчика, и в тот момент, когда наши сознания сошлись в короткой схватке, в голове будто выстрелило ясностью и пониманием. Баженов не хотел мне мешать. Он хотел помочь.

Под ногами качнулось рыбье тело. Скверна сомкнулась вокруг меня, но я не реагировал на неё, увлечённый новым знанием. Опустился на холодный склизкий пол, глубоко вздыхая. Потушил все аспекты и закрыл глаза, слушая голос попутчика и понимая его замысел.

А когда открыл их в следующий раз, то увидел перед собой мир идеального материала. Удобного, мягкого. Я поднял руку, и вселенная плоти содрогнулась. Рыба, уже опустившаяся обратно в озеро, дёрнулась от того, что почувствовала изменения. Меня же накрыло осознание простоты и красоты вещей. На лице появилась улыбка. Я понимал, из чего состоит эта тварь. Знал, как разделить её. Как поменять саму её суть, для превращения в необходимый для торжества искусства объект. Мы с Баженовым стали единым целым и творили. Вместе.

Я снова повернул рукой, зачерпывая окружающий материал и меняя его место в поисках лучшего расположения. Сверху раздался треск, и на голову хлынула вода. Меня чуть наклонило из-за рывка чудо-рыбы, потом качнуло, когда она врезалась во что-то.

Плоть твари забурлила вокруг меня, и я врос в неё, закрепившись. Теперь от манёвров чудовища меня только слегка покачивало. Сфера воздуха закрыла пузырём от потоков воды. Я-мы продолжали работу, изменяя суть вещей и создавая объект, который будет восхищать, изумлять и ужасать людей. Я-мы хотели показать его миру. Мы-я понимали, где и что необходимо изменить, для нужного эффекта. Рыба же носилась по озеру и, в конце концов, сама выбросилась на берег. Тело чудовища билось в конвульсиях, разваливаясь на части. Наша воля с хрустом разжала гигантские челюсти, как элемент будущей композиции. Я понимал: для чего это делаю, и испытывал невероятный восторг от того, как оно будет смотреться позже. Собранные в бесполезный клубок внутренности твари гигантским камнем устремились в сторону хвоста, прорывая мёртвую плоть, которая в тот же миг обращалась в новую материю с помощью моего земельного аспекта. Я медленно встал на ноги, до того как тело монстра подо мной окаменело. Вокруг меня бурлила мощь, которую невозможно понять. Невозможно повторить. Настоящее чудо, и так не хотелось, чтобы оно заканчивалось.

Продолжая созидать шедевр, я увидел, как сражается Шустрый, бросивший лук и оказавшийся в одиночку против толп тварей с одним мечом. Парень двигался стремительно, разя налево и направо. Моё сознание было затуманено процессом созидания. Я убирал раздражающие излишества из порождения Скверны, выдернув из плоти мёртвого монстра лишние сгустки, опутанные сетями. Зелёные нити разошлись, потеряв силу после гибели носителя. Два свёртка шевелились в выплеснутом на землю иле и освобождаясь от пут. Напоследок я выдернул из тела рыбы мелкую песчинку, своим синим цветом портящую гамму, и отбросил в сторону.

Земля задрожала. Но мне не было дела до происходящего. Я видел то, как всё должно быть. Как должна выглядеть рыба в идеальном состоянии. Представлял, куда поставлю огромное изваяние, сквозь которое можно будет проехать даже на машине. С меня градом лил пот, тело пронзали волны холода и жара. Я был частью сил, которых не понимал.

Шустрый пал, но уже через мгновение в груду окруживших парня монстров врезались несколько всадников со сверкающим от магии оружием. Осквернённые тела разлетелись в разные стороны, а с севера прибывали всё новые воины.

Когда всё было кончено — в разинутую пасть заглянул Вепрь. Потом он что-то крикнул и поспешил ко мне, но не успел. Силы покинули меня, и я грохнулся спиной на камень созданной мной статуи. Сознание заволокло темнотой.

Первым, что встретило меня после возвращения из беспамятства, было небо. Я смотрел чёрные рваные лохмотья, натянутые на голубое тело. Ветер гнал их прочь, будто невидимый веник сдирал паутину. Вокруг гудели голоса, словно я оказался на ярмарке, а не на берегу озера возле «перестроенной» мной твари.

Мысль придала сил, и я резко сел. Голова тут же закружилась. Вокруг меня бурлила обычная жизнь форта. Я находился за уже знакомой ширмой, в сердце Колодца. Рядом пошевелился Вепрь. Лысый здоровяк выглядел усталым.