Странники зазеркалья - Юнязова Ольга Петровна
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
– В смысле?
– Ну, к примеру, что-то случилось или ты предполагаешь, что оно случилось. Как ты узнаёшь, что тебе страшно?
– Странный вопрос! Я это чувствую!
– Понятно, что чувствуешь, но как? Если тебя уколоть иголкой или ударить, ты чувствуешь. А что ты чувствуешь, когда представляешь, что твои пацаны…
– Ой, молчи, молчи! – Рая зажмурилась и взялась за живот в области печени. – Здесь сжимается.
– О! Сжимается. То есть тело реагирует?
– Ещё как! Хотела сказать «типун тебе на язык», да вспомнила, что сама напросилась.
– Само по себе это «сжимание печени» страшно?
– Само по себе? – Рая помяла бок. – Да нет вроде…
– Теперь сконцентрируйся на этом состоянии «сжимания» и вспоминай.
– Что вспоминать? – Рая закрыла глаза.
– Хоть что. Первое, что придёт в голову.
Лицо Раи сначала страдальчески сморщилось, а потом удивлённо вытянулось.
– Анютка вспомнилась, когда она ещё в детский сад ходила.
– Просто Анютка, и всё? Наверное, она что-то делает?
– Сидит в песочнице. Пироженки лепит. Голуби курлычут рядом со скамейкой. Я семечки грызу…
– И всё хорошо?
– Да вроде бы. – Рая пожала плечами.
– Хм… странно. Обычно вспоминается только то, что происходило, когда в душе был точно такой же страх, такое же «сжимание». Ты уверена, что сконцентрировалась на этом чувстве?
Рая кивнула.
– Прямо давит, аж дышать тяжело.
– То есть ты смотришь на Анютку, она играет в песочнице, и тебе при этом тяжело дышать? От страха?
– Это не страх, а какая-то тоска. И Анютка тут ни при чём. Просто мы тогда с отцом её разводились. И Ванюшка… я как раз узнала, что беременна. И думала, что раз так, то надо аборт делать. Уже даже записалась. О господи! – Губы Раи задрожали.
– Отмени это решение. Не надо делать аборт!
– Так я отменила же потом.
– Потом – это потом. Надо отменить в тот момент, который вспомнился. Понимаешь?
На лице Раи проявилось напряжение, словно она пыталась сдвинуть что-то тяжёлое.
– Не отменяется почему-то. Словно мозг парализовало. Ничего не соображаю.
– Выйди из себя.
– Как это?
– Ну, посмотри на себя со стороны.
Рая расслабилась.
– И что? Смотрю. Сидит такая фифа на лавочке, семечки грызёт. Юбка короткая, эхх… тогда ещё могла себе позволить.
– Сядь с ней рядом и скажи, чтобы она отказалась от аборта.
– Сказала.
– И что она?
– Она говорит: «А как я их двоих-то одна поднимать буду?»
– Пятерых как-то поднимаешь же!
– Ну, тогда же я ещё не знала, что смогу.
– То есть ты собиралась пожертвовать сыном, чтобы хватило на содержание дочери. Верно?
– О божечки! – Рая схватилась за щёки. – Выходит, так.
– А чем это отличается от продажи органов одного ребёнка, чтобы вылечить второго?
– Оооооо!!! – застонала Рая. – Но я же этого не сделала!
– А почему, кстати, не сделала?
– Мы помирились. Потом, правда, всё равно разошлись. Но Ванюшка уже родился к тому времени.
– Смотри, что получается: у тебя новый муж, пятеро детей, всё хорошо в жизни, но какая-то часть тебя всё ещё сидит там, возле песочницы и приносит одного ребёнка в жертву другому. И ты понимаешь, что это неправильно, и душе твоей от этого больно. И любое напоминание расковыривает ту коросту. Бессознательно.
– Но почему? Я же не сделала этого!
– Но и не осознала, что не права! Не исправила ошибку, а просто забыла о ней. Но она никуда не делась! Как объяснить? Вот смотри, – Оксана взяла Раю за руку, – это твоя жизнь. Вот ты идёшь по этой жизни. – Оксана зашагала пальцами по Раиному запястью. – Вот в этом месте ты…
– Ой! Ты чего щиплешься? – подпрыгнула на стуле Рая.
– Это не я, это ты своими мыслями сделала себе больно. Нечаянно. Мы-то понимаем, что ты хотела как лучше. И вот ты пошла дальше. – Пальцы Оксаны зашагали по локтю. – Но в том месте осталась боль. Верно? Потому что не важно, в каком месте сейчас находятся пальцы, которые её причинили. Болит рука. Верно? Болит вся жизнь от той глупой раны.
– И что делать?
– Просто вспомнить, вернуться в тот момент и объяснить той молодой и глупой себе, что нет смысла в этом аборте, что всё будет хорошо. Успокоить её. То есть себя. Понимаешь?
– Я попробую, – кивнула Рая и снова закрыла глаза.
Оксана встала, налила себе кофе и села обратно. Глаза Раи метались под веками. Не открывая их, она спросила:
– Не понимаю! Как я должна себе это объяснить? Вот я сижу такая молодая и глупая, вся в тоске. Подсаживаюсь к ней другая я, такая вся толстая и мудрая. Пытаюсь сказать, что не надо. А она на меня смотрит так надменно, типа: «Что ты, тётка, можешь понимать в моих проблемах? Шла бы ты…»
– А ведь всё верно, – усмехнулась Оксана. – Ты ж так ничего и не поняла в той проблеме. Так что… где-то она права. Вернись обратно в «молодую-и-глупую».
– Ну… вернулась. – Губы Раи скривились, переносица сморщилась.
– Вспоминай: зачем тебе было надо делать этот аборт?
– Так а как я одна-то? Дай бог Аньку прокормить!
– Рая! Ну кто бы позволил тебе и детям в советское время умереть с голоду? А?
– Хм… и правда. Что за глупость?!
– Объясни это ей. Точнее, себе.
– Неа… не получается, – сказала Рая чуть погодя. – Он же меня по рукам и ногам свяжет. От этой-то уже никуда не деться, а… О господи! Неужели я и вправду всё это думала?!
– По рукам и ногам свяжет. Откуда такой образ? Можешь представить: ребёнок, который связывает тебя по рукам и ногам?
– Ну не буквально же! Это просто выражение. Имеется в виду, что ограничивает свободу.
– Ага! Значит, тебе нужна была свобода. Так?
Рая кивнула, и лицо её стало виновато-раскаявшимся.
– А для чего тебе нужна свобода?
– Не знаю… для танцулек, наверное.
– Постарайся вспомнить точно. Чего там такого на этих «танцульках», что они для тебя важнее ребёнка.
– Ну как? Свобода…
– То есть свобода нужна ради танцулек, а танцульки – ради свободы?
– Да… ерунда получается. – Рая хихикнула. – Кстати, со своим первым-то я именно на танцах познакомилась.
И сразу такая любовь! И конец свободе. – Рая вздохнула.
– Ага. Значит, танцы равно любовь, а любовь – конец свободе?
– Ну… что-то вроде того.
– Нам не надо «что-то вроде»! – возразила Оксана. – Ты понимаешь, что я сейчас могу завести тебя куда угодно своими подсказками? Надо, чтобы ты шла сама, отслеживала свои чувства и состояния. Понимаешь? Давай вернёмся к вопросу «Зачем тебе свобода?».
Рая долго думала, потом пожала плечами и сказала:
– Выходит, чтобы найти нового мужика.
– А зачем тебе новый мужик?
– Ну как… детей-то как-то поднимать надо. Одной-то…
– То есть не для любви, не для секса, а чтобы поднимать детей?
– Ну и для любви, конечно, тоже.
– Но про любовь-то ты сказала лишь после моей подсказки. Значит, сама об этом не думала?
– Неа. «Надо поднимать детей!» – вот основная мысль.
– И чтобы поднимать детей, надо избавиться от ребёнка?
– Что за бред?! – Рая вздрогнула, словно что-то с себя стряхнула. – Как такое может быть?!
– Вот так и может. В твоём подсознании живёт такой парадокс. Поэтому когда ты думаешь о детях, одновременно обостряется чувство, что надо кого-то принести в жертву.
И это тебя пугает.
– Так надо убрать к чертям этот парадокс!
– Этим мы и занимаемся. Для этого надо понять, что его породило.
– А как понять?
– Всё так же. Сконцентрироваться на состоянии, которое он создаёт, и вспоминать. Возвращайся туда «к песочнице», смотри на Анютку и принимай решение, что никакого аборта делать не будешь. И слушай, в каком месте твоё тело «протестует».
– Вот здесь! – Рая провела рукой от горла до желудка. – Словно тянет… подсасывает как-то. И в печень отдаёт. И фраза в голове крутится: «прокормить бы», хотя я уже понимаю…
– Это фраза-ключ. Где и когда ты её слышала?
– Не помню. – Рая пожала плечами. – Может быть, мать говорила?
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
Похожие книги на "Странники зазеркалья", Юнязова Ольга Петровна
Юнязова Ольга Петровна читать все книги автора по порядку
Юнязова Ольга Петровна - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.