От доспехов всех троих знатных веет силой магической, прям зашкаливает. Дух то визжит под сердцем, то прячется.
Спокойно, всё хорошо.
Ещё трое присутствующих тоже не в простом шмотье. Это матёрые, злющие на вид витязи, которые, похоже самыми крутыми в войске считаются. Один из них — Мирослав в кольчуге со щитками из неблестящего металла с широченными плечами и ряхой, да с гривой, как у льва, который за столом у князя больше всех нарывался. Других не знаю, один с глазом белым, второй с челюстью квадратной, оба верзилы, в кольчугах и наручах металлических. У обоих мечи, какими телегу перерубить легко можно.
Тут и мой старый знакомый комендант Безсон в мантии и с посохом. Он первым на меня и уставился, рот раскрыв.
— Запаздывает что–то тульский князь с войском, — слышу от графа Платова.
— Дней на семь, — добавляет витязь с белым глазом.
— Видимо, не торопится…
— Плохо, — вздыхает князь и на меня смотрит вопросительно.
Я как раз к костру примостился, подтаскивая тюк, между магом и витязем с челюстью квадратной.
— Костёр не попутал, барон? — Возмутился Вячеслав.
— Да пусть сидит, — вмешался граф Сосоково Нерослав, посмотревший на меня с интересом. — Небось, слово какое есть сказать, раз пришёл.
— Доброго вечера, господа, — начал я деловито.
— И тебе не хворать, — загалдели. — Ишь ты, вечер добрый у нас.
— Чего хотел–то? — Бросил князь недовольно.
— Пустите в авангард, ваша светлость, — заявляю. — Весь отряд не надо, со мной ещё двое будут.
— У нас разъезд на такой случай, с самыми опытными всадниками. Сигналы знают, как действовать тоже. А ты? Учить тебя некогда, — ответил князь и бросил нетерпеливо: — это всё?
— А лазутчиками? — Пробую этот вариант. — Тут же вон леса сколько. Под носом две сотни половцев у Малорыжково было. А здесь, думаете, не смотрят за нами? Не ждут повода колонну атаковать или диверсию какую–нибудь устроить ночью?
— Вот пристал–то юнец, — прокомментировал орловский граф Платов.
— Мы на своей земле, что ты несёшь? — Взвинтился Вячеслав. — Нам лазутчиками люд простой! Наш люд, русский! Всё доложат, всё донесут у любой деревни. Свои земли лучше всяких залутчиков знают. След подозрительный, деревце срубленное, чужак какой — всё расскажут.
— Ясно, хорошего вечера, — поднимаюсь.
— А ну сиди, — прогремел вдруг витязь с белым глазом.
— Сижу, — соглашаюсь.
— Откуда такой молодой взялся? — Продолжает витязь.
— Да это сын Суслова Дмитрия, — отмахивается князь. — Сам вызвался.
— Нацепил меч с луком зачарованными, да витязем себя мнить стал? — Продолжает наезд белоглазый. — А чего без брони? Стрел не боишься? Копья? Ты в первой же драке врагу хорошие трофеи и подаришь. Может, тебе кольчугу подсобить?
Отчитывает меня что ли? Все молчат в тряпочку. У меня и самого нет желания с ним ссориться. Воин явно крутой.
— Да какая ему кольчуга, — посмеивается князь. — Поглядите на тощего. Так в ней и завалится.
— Точно подмечено, ваше сиятельство, — язвлю.
— А меч неплох, — слышу от витязя с квадратной челюстью. Голос у него такой, еле рот открывает.
— Да это он с половского сотника снял, — вмешался витязь князя Мирослав. — Добил его, стоило Зорану отвлечься.
Я чуть слюной не поперхнулся. Идиот что ли⁈
— Зоран дрался, а ты добил? — Нахмурился белоглазый, с радостью подхватив клевету. — Это ж не по достоинству.
— Так, всё, — возмутился я. — Что за наезды? Зоран ваш от сотника в кювет улетел, как миленький. Может, и не выжил бы, если бы я не отвлёк. Батыйган сам на меня пошёл. Мне Зорана надо было бежать тормошить? Вставай рожа, дерись до конца?
— Не так всё случилось, — бурчит Мирослав.
— А ты там был, мужик? — Язвлю я. — Нет? Ну и умолки. А то как бабка базарная.
— Ах ты, сопляк! — Вскочил верзила.
— Сядь! — Рявкнул князь. — На врагов гнев прибереги.
Упал витязь обратно, мстительно на меня посмотрев.
— Мал да удал? — Шепчу ему. — Понял?
Молчавший в тряпочку комендант вдруг выступил, с другой стороны решив меня клюнуть:
— Говорят, ты чернявку приютил да с собой на ратное дело взял. В Каменцах люд доносил, что она вынюхивала там. А теперь шпионит тут, змеюка.
На меня все посмотрели вопросительно. Один лишь «броненосец» граф сосковский замотал головой как–то даже наставнически.
— Бред несёшь, дед, — возмутился я в ответ сразу, чтоб тему не развивали. — Три десятка половцев на вылазке она прирезала, сам свидетель.
— Для того, чтоб к князю подобраться, и сотни простых оборванцев не жаль, — прокомментировал орловский граф. Млять, ну тот ещё рыжий лис!
Все сразу встрепенулись.
— Изгой эльбрусский в рати не к добру, — пробурчал и витязь с квадратной челюстью.
— Я за неё ручаюсь, — заявляю жёстко.
— Да что с тебя взять? — Снова отчитывает белоглазый. — Вон двадцать человек собрал вместо сотни. А если б каждый барин так? Что б наскребли против половцев?
— Вот как? — Возмутился Платов, посмотрев на меня с укором.
Ну вот, расположение последнего теряю. Хотя и витязь с челюстью квадратной молчит пока.
— Мы за сотню отработаем, — говорю уверенно. — Поэтому и прошу на передовую.
— Твои две чародейки уже отрабатывают в палатках. Где ты нашёл этот сброд? — Слышу от Мирослава с издёвкой.
— Где нашёл, там уже нету, — посмеивается Безсон. — Молодую не знаю, а за Белаву сказать могу. Никчёмный маг, увидит половцев, побежит, куда глаза глядят.
— Вот как ты слово своё держишь, Ярослав, — укорил князь, тяжело вздыхая.
— Вы сейчас о чём, господа? — Развёл руками. — У нас до драки с половцами ещё не дошло, а мой отряд уже трусы и предатели?
— Ярослав, придержи коней, — выдал Головин участливо. — Слова мозгуй, а то не воробей.
— Вылетит, не поймаешь, — усмехнулся я, вылавливая презренные взгляды прочих. — Ладно, до половцев дойдём, всё увидите, господа. А теперь прошу меня простить, откланиваюсь.
Думал с этой перепалки лагерь так всполошился со стороны леса. А не из–за меня.
— Не велено! — Слышу от стражников у костра.
— Прочь, пошёл, а то пятой башкой будешь, — прорычала Гайяэне.
А она что тут делает⁈
— Пусти её! — Вмешался Нерослав, что–то там высмотрев.
У костра все напряглись, когда подружка подошла. И стражники сзади подступили, взяв её в полукруг. Но шары навыкате у всех не сразу понял отчего.
Только когда она четыре чернобородые башки отрезанные в ноги князю кинула, вообще не стесняясь.
— Лазутчики, — прокомментировала спокойно.
— Ты что наделала, дикарка? — Ахнул князь. — А допросить?
— Один живой, привязан к дереву, уже сказала вашим, где, — ответила невозмутимо.
— Это… это… — замялся князь.
— Похвально, — усмехнулся сосковский граф.
— Это моя девочка, поняли? — Поднялся. — И кстати, её Гайянэ зовут. Запомните это имя, господа.
Подхватил её под руку и повёл к своему костру.
— Так их, — сказал ей, когда хоть немного удалились.
Оттолкнула слегка, но с силой.
— Не трогай, если жизнь дорога, — выпалила и вперёд меня пошла.
Дура что ли⁈
— Я ж по–дружески! — Крикнул ей вслед. И выловил взгляды сидящих неподалёку дружинников. — Чего уставились?
— Коль яйца дороги, мальчик, лучше не лезь, — ответил один старый дружинник с ухмылкой.
— Да больно надо, — брякнул себе под нос. Просто эмоциям поддался.
Ночь наступила. Сон дрянной и беспокойный. А там с рассвета двинули дальше.
Ещё четыре дня похода по большой дороге мимо сёл и деревень, забирая оттуда провизию да новые отряды. И под селом большим встали уже на границе Орловского княжества. Где сразу местные жаловаться начали, что половцы обнаглели, что в лесах сидят, да охотников местных поджидают. Но князю хоть бы что.
А вот Гайянэ по привычке умотала под вечер. Я уже перестал с ней ругаться по этому поводу. Она меня не слушает и с собой не берёт. Возвращается хоть и без голов, но всегда в чужой крови. И более одичавшая, нежели, когда уходит. То есть по возвращению к ней вообще лучше не лезть. И не поддаваться на этот довольный вид.
