Легенды морей (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

— Тогда вам нет смысла охотиться за клиентом!

— Это так не работает, — усмехнулся Кафхэн Нофре. — Любой заказ имеет сроки исполнения. Орден дорожит репутацией. Значит, рано или поздно виконт умрёт.

— Вы мне не оставляете шансов, амиль, — сказал я напрямую. — Агосто мой друг. Он в тяжёлую минут попросил помощи, и я согласился, понимая, что сам подвергнусь опасности. Я не дам убить его.

Амиль промолчал, остановился возле скамьи, сбросил с неё листья и мусор ладонью. Подумав, не стал садиться на холодный камень, повернулся ко мне.

— Для этого вы притащили сюда отщепенца Наби-Сина? Каким образом, командор, вам удалось снять клятву верности братству низаритов у этого человека?

— Наби-Син стал моим слугой и телохранителем после поединка, в котором мой клинок попробовал его кровь.

— Но это ничего не значит. Любой поединок — всего лишь поединок, — пожал плечами амиль. — Этот человек остаётся предателем, как ни крути.

— А в каких случаях клятва снимается? — полюбопытствовал я.

— На священном железе.

— Хм, в таком случае… Наби- Син, подай мне кортик!

Низарит, которому я доверил своё оружие перед операцией, отцепил ножны от своего пояса и протянул их мне обеими руками. Дернувшийся в нашу сторону из-за колонн халь-фаюмец был остановлен властным жестом амиля. А ведь он даже не смотрел, что происходит позади него!

Я вытащил кортик из ножен и уловил напряжённо-любопытный взгляд пожилого низарита. Он, кажется, понял, что я хочу продемонстрировать, но с видимым спокойствием продолжал перебирать чётки. Положив ножны на скамью, я взмахнул крест-накрест клинком, и дождавшись, когда тот начнёт белеть, властно приказал:

— Наби-Син, обнажи грудь.

Ни слова не говоря, мой низарит одним движением разорвал сюртук, оголяя крепкую грудь с перекатывающимися мускулами. И застыл в ожидании.

— Клинок, выкованный сильнейшим магом-кузнецом, является священным, — проговорил я и резко взмахнул кортиком. Его кончик прошёлся по груди Наби-Сина наискось от левого плеча вниз до правого подреберья. Алая полоска набухла кровью. Лицо халь-фаюмца не дрогнуло, оставшись неподвижным. Я приложил плашмя лезвие кортика к ране, и клинок мгновенно завибрировал и невыносимо засиял белейшим светом, от которого резало глаза.

— Наби-Син признал своё поражение и готов был умереть, — сказал я, не отнимая кортик от груди телохранителя. — Но я предложил ему служить моей крови, отринув прежние клятвы. Магия кортика подтвердила его честность и благородство, а у меня не поднялась рука убить его. Посему клятва, данная Ордену низаритов, низложена. Этого достаточно, чтобы не признавать Наби-Сина предателем?

— Мой господин, которому я дал клятву служить до самой смерти, достиг каль-шарри[1]. Кто я такой, чтобы сопротивляться великому воину?

Низарит, к моему удовлетворению, говорил на понятном языке, чтобы дать мне возможность участвовать в переговорах и не заподозрить его в измене. Амиль очень внимательно разглядывал кортик, который потускнел до обычного состояния, когда я его вкладывал в ножны.

— Твой клинок — часть большего, — задумчиво проговорил Нофре. — Я не знаю, как он тебе достался, но вижу соединение двух душ. Оружие не подчиняется, его сила и волшебство передаются по наследству. Выходит, ты тот, кого прежний хозяин нашёл из бесконечного числа людей, населяющих этот мир.

Кафхэн Нофре подтвердил мою гипотезу о Кракене, как о человеке, пришедшем в мир Тефии таким же способом, что и я. Косвенно об этом говорил и Куратор. Но пожилого низарита привлёк кортик, а не человек, владеющий им. Значит, оружие, имеющее магическую основу, является неким атрибутом богов или власти, поэтому оно и отреагировало так на клятву Наби-Сина. А я-то, наивный, думал об искусной игре наёмника-убийцы, тогда как он не допускал ни малейшей мысли обмануть меня. Что ж, так даже лучше. Интересно, что значат слова амиля о соединении двух душ?

— Так что вы скажете, амиль, о снятии обета с Наби-Сина?

— Ты сам можешь снять его, если стал митра[2], как утверждает отступник, — улыбнулся Нофре, и его улыбка мне не понравилась.

— Каким образом я могу узнать, что стал митра? — я нахмурился, вспомнив разговор со своим телохранителем, когда мы тренировались на палубе «Тиры». — Может быть, им являетесь вы, почтеннейший?

— Только священный бой покажет истину, — амиль расправил плечи и ловким движением сбросил с себя хламиду, оставшись в серой рубахе и просторных штанах, заправленных в кожаные сапоги — в той одежде, которую предпочитают носить аксумские пираты. — Вы же не откажете мне в праве принять смерть от великого воина? Если, конечно, в вас есть настоящая каль-шарри!

Ах ты ж, старый интриган! Выяснил для себя всё необходимое и решил, что сможет победить в очном поединке, а заодно и забрать мой кортик. Но по логике Кураторов я могу передать магическое оружие только тому, кто придёт мне на смену таким же способом, как и майор Игнат Сиротин.

— Где будем биться? — спросил я деловито.

— Этот бой должны видеть все, чтобы не возникло никаких вопросов, — амиль улыбнулся и показал жестом в сторону арки.

Наше появление все встретили гробовым молчанием. Мой жест Рич воспринял с тревогой. Он сразу же напрягся и подошёл ко мне. Я окинул взглядом двор и заметил, что Дор Хадан, охранник у ворот и раненный низарит стоят на коленях под бдительным присмотром нескольких моих бойцов. Самое забавное, что обитательниц особняка прибавилось. Теперь к двум женщинам, кутавшимся в ткани, прибавились две молодые девицы. Они все толпились у входа в особняк, и при виде амиля оживились. Хорошо, моим бойцам хватило ума отобрать ружья у воинственных дур.

— Я приказал убить пленников, если хоть один дёрнется в нашу сторону, — тихо сказал Рич. — Игнат, а ты не скажешь, что происходит?

— Амиль не захотел отпускать Наби-Сина, — громко сказал я, привлекая всеобщее внимание. — Он заявил, что только митра может единолично решать его судьбу и выносить своё суждение о правильности поступка.

Низариты заухмылялись, и это убедило меня в предположении, что Кафхэн Нофре обладает умением каль-шарри. А я только-только научился владеть им. Хотелось обругать Наби-Сина за его излишнюю щепетильность в вопросе снятия обета. Чего проще: зайти в особняк и перебить всех его дружков. Нет, нужно выбрать наиболее сложный путь!

Как ни странно, я не переживал за исход боя. Сколько их уже у меня было? Кураторы всего лишь подкинули в общую линию, приведшую меня к халь-фаюмцам, новый сюжет, который я должен отыграть. Знать бы ещё, зачем.

Я сбросил плащ, чтобы он не мешался мне в бою, извлёк кортик и стал ждать, когда амиль вооружится — и нисколько не сомневался в его выборе. Конечно же, тальвар. Сопровождающий старшего низарита наёмник отдал ему свой клинок. Площадку возле особняка сразу же очистили, оставив нам столько пространства, что можно было и десяток человек друг против друга поставить.

Амиль взмахнул тальваром, привыкая к его тяжести и балансировке, и мгновенно превратился в хищного и опасного воина, встав в позицию с чуть согнутыми ногами и вздёрнутым клинком над правым плечом. Затылок, шея, плечи — чётко на одной линии, без заваливания корпуса вперёд, голова слегка опущена. Во взгляде не было ничего, кроме безмятежной уверенности в победе. А с другой стороны, чего я ожидал? Здесь каждый, кто держит в руках оружие, умеет им пользоваться. Кто-то хуже, кто-то лучше. Но амиль опасен тем, что владеет, как минимум, хавзой[3]. И морион у Кафхэна на шее висит, как пить дать.

Мы, не сговариваясь, прыгнули навстречу друг другу, со звоном скрестив клинки. Я знал, как пойдёт лезвие тальвара, поэтому действовал на опережение. В той точке, где клинок должен был соприкоснуться с моей шеей, образовалась пустота, а я легко отбил атаку, заставив амиля перегруппироваться. На миг мы снова застыли, оценивая первое столкновение — а потом пошли кругом, обмениваясь ударами, столь стремительными, похожими на змеиные броски, что не могли подобраться друг к другу на расстояние разящего укола. Амиль парировал мои выпады, то и дело описывая дуги тальваром, который то и дело превращался в свистящую серебристую нить, грозящую отсечь мою голову одним движением.