Уже глубокой ночью я еще раз крепко поцеловал жену и, наконец, шагнул в портал.
Глава 23. Благо рода
Глава 23. Благо рода
Тихий шорох.
Топ-топ-топ.
На этот раз это не просто дыхание скалы, не шум веток, не голос ветра или крылья случайных птиц. Кто-то идет, чьи-то перья шуршат по каменному коридору.
Я замер, превратившись в статую. В тайной комнате я провел большую часть ночи, решив, что надежнее подождать несколько лишних часов, чем торопиться и рисковать утром. Пока ждал, изучил все звуки, которые издает гора, изучил каждый уголок комнаты, выбирал места, с которых удобнее атаковать, исследовал выходное отверстие камина, обнаружив довольно узкую шахту наверх. Нет, из нее отсюда не выбраться.
Угол обзора глаза ворона около трехсот двадцати градусов. Узкая «слепая зона» в сорок градусов сосредоточена на затылке, поэтому я не стою, прижавшись к стене около отверстия, где бы меня сразу могли заметить, а птицей сижу высоко под потолком, замерев в небольшой каменной нише. Атака сверху еще и быстрее, от нее трудно увернуться. Мне на руку отсутствие окон, на руку слабое освещение, потому что мы плохо видим в темноте.
Шаги совсем близко. Я приготовился. Сейчас я действую исходя из своих преимуществ: это физические данные и внезапность нападения, которого они не ожидают.
В момент, когда ворон вылетел из каменной норы, перевоплощаясь в человека, я сделал то же самое: прыгнул сверху, на лету обращаясь и мгновенно пригвождая появившегося к полу своим весом.
Резкий удар по точке на шее! Готов.
Перевернул тело.
Гнесий.
Действую по плану: вставляю в его ноздри кусочки мха, пропитанные мороком, и быстро оттаскиваю в сторону, накрывая голову и руки потерявшего сознание старика его собственным задранным мундиром. Черное тело на полу становится частью полумрака.
Взлетаю наверх, дожидаясь следующего. Совет давно собирается этим составом, я рассчитываю, что они должны прилетать один за другим. Не одновременно, но с совсем небольшими интервалами.
Не ошибаюсь.
Через несколько минут приходит Ангул, и с ним все проходит так же гладко. Жалея, что это слабый читающий Ангул, а не более сильный управляющий Янт, кладу его на тело первого, накрываю и тут же слышу очередное «топ-топ», двигающегося по коридору Ворона. Он идет сразу следом, а значит — услышал шум.
Нехорошо.
Выпрямляюсь, понимая, что он уже услышал достаточно, чтобы знать, что в комнате кто-то есть.
Вернуться на исходную позицию? Подозрительно... Никого не увидев, насторожится, может не войти. Идти зажигать камин, как сделал бы первый пришедший, тоже невыгодно: свет мне однозначно не нужен, как не нужна и дистанция. В миг принимаю решение: остаюсь на месте и снова подхватываю тело Ангула. Не прячусь.
— Лорд, слышите меня. Лорд? Очнитесь. Дайте знак, если слышите, — говорю вслух, добавляя в голос нотку беспокойства. Только нотку: переигрывать нельзя.
Небрежно отодвигаю стул ногой, укладывая на большой стол обмякшее тело.
Появившийся из дыры ворон смотрит на меня. В комнате все еще довольно темно, магический фонарь освещает только область стола, погружая во тьму все, что по краям. В том числе и тело Гнесия, накрытое мундиром.
— Лорд Терций, — здороваюсь, узнавая его, и быстро сообщаю. — Он проводил меня и ему стало нехорошо. Пульс слабый. Есть ли здесь вода?
На Терция не смотрю, склоняясь над стариком, которого сам и вырубил. Я рассчитываю, что разговорчивый Терций поведется на слабое здоровье Ангула, пострадавшее после атаки драконов.
Он обращается, но близко не подходит и настороженно стоит у входа. Осторожничает.
— Проводил вас? Необычно, — в его голосе слышится сомнение.
Сомнение — это нехорошо, я должен его развеять.
— Я прибыл раньше, — уточнил. — Лорд Ангул представился и сказал, что вы должны были проводить меня позже, но раз я здесь, он предложил следовать за ним.
Ближе... Ближе...
Терций недовольно вздохнул, кажется, удовлетворившись объяснениями.
— Старый упрямец. Возраст, травмы... Подвиньтесь, князь, — наконец, произносит он, потому что я намеренно загораживаю ему подход к павшему Ворону. — Разведите пока камин, плохо видно. Сейчас бу...
Дистанция между нами сокращается до минимальной. Делая вид, что разворачиваюсь в тесном проходе, я отталкиваюсь от стены, наношу удар ему по виску, и он сразу падает.
Третий готов! Остался последний!
Появившегося из норы Янта никто не сдерживает. Обращаясь, он быстро оценивает ситуацию и битва мгновенно переходит в другую плоскость, становясь бесконтактной. Теперь решает Сила.
Это плохо для меня: знаю, что из всех он самый сильный по управлению, его татуировка на затылке всегда виднелась из-под мундира. Он тоже знает, что силен, не отступает. Мне бы дотянуться до него, прихватить жилистую старческую шею, но Янт уже пригвоздил меня к месту своей Силой и остаётся только бороться.
Мы молча застываем друг напротив друга, мысленно сражаясь. Янт давит на меня, я продавливаю его в ответ. Взгляды перекрещиваются. Задача каждого — добраться до разума противника и захватить управление. Я жму всеми силами, что есть, но не ощущаю, что побеждаю. Делаю всего один шаг на него и больше двинуться не могу. Понимаю, что уступаю, когда чувствую на губах теплую и вязкую кровь, медленно вытекающую из носа.
Силен... Я знал, что нельзя оставаться в дуэли даже с одним.
С каждой минутой его Сила увеличивает давление. Ощущение, что на меня наступают, пядь за пядью отнимая пространство и в какой-то момент я уже даже не могу сделать мысленный замах, настолько он сдавил мне виски. Я собираю в себе всю ненависть, вспоминая, что они сделали со мной, что они хотели сделать с Катей. Думаю, что еще могу побороться, когда он нажимает с такой резкой мощью, что меня выносит в секунду. Кажется, голова взорвалась.
Кружась как перо, падаю в бесконечную пропасть, в которой ничего не разглядеть.
...
Глаза уже привыкли к темноте. Сквозь сгушающийся мрак я вижу как белеют очертания лица жены, я ничего не вижу, кроме нее и сияющих звезд на ее руках. Мы лежим на кровати лицом к лицу, переплетаясь руками, ногами. Мои пальцы на теплом виске. Знаю, она больше не боится. Я слышу её.
«Помнишь, когда ты выбрал меня...? У драконов. Не своих выбрал, а меня. Я отправилась к драконам, а твой род начали уничтожать... Даже не могу представить, что ты чувствовал и как тебе было больно...»
Не знаю, почему она вдруг заговорила об этом. Вспоминаю. Помню ли...? Не могу забыть, как бы ни хотел. Никогда не расскажу ей, сколько раз хотел убить себя. Наверное, я и выжил только потому, что считал себя достойным страданий. Катя смотрит на меня так, будто все знает.
