Я (не) буду вашей истинной! (СИ) - Влади Мира

Осторожно перевела взгляд на Кира. Он сидел напротив, спокойный, как всегда, словно вечный ледяной айсберг. Лейла радостно что-то рассказывала ему, её голос лился ручейком, она смеялась, махала руками. Кир слушал, иногда кивал или отвечал короткой фразой. Но мне так и не удостоил даже беглого взгляда. Будто меня вовсе не существовало. И это отчуждение больно кольнуло в сердце.

Стало грустно. Чего я жду? Чего переживаю? Алекс здесь, он смотрит на меня, он любит. С ним всё просто и понятно. Да, были неприятные моменты, но в них я тоже виновата. Сама всё придумала, сама додумала предательство. А он… Он борется, старается. С ним будет жарко, весело, непросто, но точно не скучно. Разве не этого я хочу? Единственное, его ревность и постоянный контроль. Смогу ли я с этим жить? Но ведь говорят, что вода камень точит.

Мои мысли прервал Лео. Он сидел рядом и, заметив моё хмурое лицо, склонился ближе.

– Твои грустные глаза разбивают моё сердце, – сказал он тихо, но с его вечной лукавой искоркой.

– Я и сама себя мучаю, – честно призналась, повернувшись к нему. – Я запуталась...

Слова текли сами собой, потому что именно Лео каким-то непостижимым образом оказался тем человеком, кому можно было выговориться. Без страха, без стыда.

Он мягко улыбнулся, отбросив свой привычный сарказм.

– Ты пытаешься решить всё головой, а нужно сердцем, – его слова, такие простые, но такие правильные, задели меня. – Ты думаешь и думаешь, пока сама не загоняешь себя в угол. Живи, Дашенька. Одной жизнью, одним моментом. Перестань бояться, что кто-то что-то подумает.

– Так я далеко зайду, – хмыкнула, стараясь не поддаться этому чувству, будто он прав на все сто.

Лео заглянул мне в глаза, серьёзный, будто знал обо мне всё.

– Ты боишься ошибиться. Но разве, когда любишь, думаешь об этом? Это неважно. Улыбка, взгляд, запах, его присутствие — вот, что значит любовь. Любят не за что-то. Любят вопреки.

Он говорил так, что меня пробило до глубины души. Слова казались настоящими, как будто они шли откуда-то из самого сердца. Я впервые видела Лео таким — без маски, без шуток. И это внушало доверие.

– Спасибо, – тихо, но искренне проговорила я. – Для меня важна твоя поддержка.

– На твоём месте, – вдруг улыбнулся он, возвращая привычное лукавство, – я бы присмотрелся к блондину с добрым сердцем и очаровательной душой. Не будем показывать пальцем, но он сидит рядом с тобой.

Я улыбнулась в ответ.

– Лео...

– Почему именно блондин? – вмешался Костя, который, видимо, давно слушал нас, но молчал до поры. – А как же я? Брутальный мужчина с обаятельной харизмой справа? Дашуль, я тоже могу быть очень милым.

Лео скривился, изобразив недовольство.

– Ну-ну, Костя. Сиди тихо, не мешай нам секретничать.

Костя громко хохотнул, а я просто покачала головой.

Закончив с ужином, мы с Лейлой, смеясь и болтая, отправились на кухню мыть посуду. Шум воды и звяканье тарелок не могли заглушить мужские голоса из гостиной, где мужчины, собравшись, обсуждали планы на ближайшее время. Атмосфера была странной. Спокойной и напряжённой одновременно. Как будто все знали, что завтра нас ждёт новый бой, но никто не хотел об этом думать прямо сейчас.

Я, уставшая, решила сбежать в баню. Какая это роскошь — тепло, пар, ощущение, что с потом уходит весь накопленный за день стресс. Лёгкость наполняла тело, но где-то глубоко внутри всё равно затаилась тревога. Попарить, конечно, некому. А ведь если подумать, добровольцев нашлось бы предостаточно. Но каждый из них ожидал продолжения игры, а я... Я всё ещё не знала, какой будет мой следующий ход.

Надев борцовку и спортивные штаны, волосы оставила влажными, они спадали на плечи тёмными прядями. С лифчиком решила не заморачиваться, а вот теперь пожалела. Старалась идти быстрее и не попадаться никому на глаза. Но, поднявшись на второй этаж, не избежала судьбы — из соседней комнаты как раз выходил Кир.

Коридор был узкий, и я невольно замерла, чуть не столкнувшись с ним. Он шагнул ближе к стене, давая мне пройти. Но стоило пройти мимо, как ноги сами остановились. Я повернулась, а он, как будто знал, что я это сделаю, ждал. Молчал, наблюдая. Его взгляд, тёмный и спокойный, как бездонное озеро, притягивал и пугал одновременно.

– Я... Я не могу тебя понять, – начала я, не узнав свой голос. Он дрожал. – Не понимаю, что ты чувствуешь. О чём думаешь.

Чувствовала себя глупо. Каждое слово казалось лишним. А он продолжал смотреть на меня, неподвижный, как статуя.

– Тебе это важно? – его голос был низким, безразличным, почти холодным.

Кивнула. Он сделал шаг ко мне, и я заметила, как вокруг будто стало меньше воздуха. Мир сузился до нас двоих. Остался только этот коридор, его дыхание, чуть учащённое, и глаза — чёрные, бездонные омуты, которые затягивали в свою безжалостную глубину.

Кир взял мою руку, и я вздрогнула от его прикосновения. Он положил её себе на грудь. Я почувствовала, как его сердце отбивало бешеный ритм, как будто пыталось вырваться наружу. Сумасшедшее, дерзкое, живое. Оно билось так же, как моё.

– Хочешь эмоций, Даша? – спросил он. Голос был тихим, но пропитанным напряжением, которое можно было резать ножом. – Хочешь, чтобы я бегал за тобой? Ревновал тебя? Зажимал по углам?

Я замерла, забыв, как дышать. Его слова пробирали до мурашек. А его энергетика, клубящаяся, почти ощутимая, окружала меня, не оставляя места для мыслей.

– Хочешь признаний? Чего ты хочешь? Что я должен сделать? – его голос стал чуть громче, чуть грубее. Он ждал ответа, требовал его.

– Я хочу, чтобы ты сделал то, чего сам хочешь, – прошептала я, ощущая, как пересохло в горле.

Его губы дернулись в усмешке, тёмной и едва заметной. В следующий момент он резко дёрнул меня за руку, притянув к себе. Его пальцы, горячие, обхватили талию, а другой рукой он провёл по моим губам, заставив затрепетать.

Он наклонился медленно, с почти мучительной грацией. И, когда его губы коснулись моих, я ощутила, как мир вокруг исчез. Поцелуй был неторопливым, изучающим, но от этого не менее страстным. В его движениях была такая глубина, что я буквально растворялась в нём. Запустила пальцы в его волосы, немного сжимая, и, не сдерживая больше себя, стонала ему в губы.

Его руки скользили по моей спине, сминали, гладили, дарили ощущение, будто я единственная в его мире. Всё в этом поцелуе говорило: вот он, настоящий Кир. Мужчина, которого я знала, которого помнила, которого, кажется, всё ещё...

Кир толкнул дверь, и мы, как в вихре, не разрывая поцелуя, оказались в комнате. Его губы были горячими, требовательными, словно он хотел впитать каждую частицу меня. Майка слетела с меня быстрее, чем я успела осознать, её белая ткань мягко приземлилась где-то в стороне. Его футболка последовала за ней, открывая мне вид на его торс, который, кажется, пульсировал от напряжения и желания.

Моя обнажённая грудь прижалась к его коже, и от этого контакта по моему телу прошла дрожь. Его тепло было почти обжигающим, и я не сдержала стон. Чей он был — мой или его? В этот момент это не имело значения. Все чувства обострились, словно весь мир сжался до этих секунд, до этого прикосновения.

Его руки нашли мою грудь, пальцы обвели её линии, и я снова застонала. На этот раз тише, глубже, будто воздух стал слишком горячим. Соски напряглись под его прикосновением, мгновенно откликаясь на этот новый уровень близости. Он толкнул меня на кровать, и я безвольно упала, отдавшись этому моменту. Кир навис надо мной, его тёмные глаза скользили по моему телу, словно он запоминал каждый изгиб, каждую линию.

Моё дыхание было прерывистым, грудь вздымалась, а внизу, где его тело касалось моего, разгорался пожар. Этот жар сжигал меня изнутри, мышцы напрягались, скручивало болезненное, почти сладкое ожидание.

Я потянулась к нему, снова жадно приникнув к его губам, требуя большего. Подняв бёдра, потерлась о его пах, и он сдержанно, почти свирепо выдохнул, издав звук, который был одновременно рычанием и стоном. Руки его сжались вокруг моей талии, как будто он хотел слиться со мной в одно целое. Его губы начали свой путь по моей шее, оставляя за собой дорожку из лёгких укусов и поцелуев. Кожа горела под его прикосновениями, каждая клеточка моего тела отзывалась на него.