Подмастерье (СИ) - Терехов Роман Евгеньевич

— Искра и любовь. Разве ты не чувствовала, как бьется мое сердце? Милая Татьяна, я весь у ваших ног. Прижмите же меня к себе! Всего один поцелуй даст мне силы жить и сражаться дальше!

Магичка растянула губы в загадочной улыбке, не то подготавливая свои уши к сеансу любви, не то…

— Наш пострел везде поспел.

Любительница народного фольклора дала понять, что слухи о Серафиме дошли и до нее. Тем более, непонятно, чего Танюха тупит. Другая охотница за легкой жизнью уже бы спикировала на мой член. Аврора поменяла фракцию, а вот задачу меня захомутать ей наверняка сохранили. Иначе, с чего бы вдруг посадили красавишну сторожить бесчувственного Бориса? Жаль, что сейчас будет шоу: «я не такая, я умею разделять работу и личную жизнь». Подобной прелюдии заранее не хочу, а хочу пережить вдохновляющий минет.

— А ты времени зря не теряла, да? Я вот смотрел эротический сон с твоим участием. Или это был не сон? Надеюсь, наш пострел не скорострел? — чтобы шутка сделалась этой скромняшке понятнее, слегка приподнял горловину брюк.

— Да не было у нас ничего! — девушка задохнулась в притворном возмущении и забавно выпучила глаза, — С чего ты взял⁈

— Как это не было? То, что ты со мной беспомощным делала, может, еще интимнее, чем шестьдесят девять!

Мигом покрасневшая Аврора подскочила и отодвинулась от меня:

— Что⁈ Да ты! Да ты! Ты же воняешь! Бомжом!

Хо-хо, сколько возмущения! Тут мадемуазель, к сожалению, права. Стоило разок пропустить визит в помывочную и вот, брутально попахиваю козликом. Одежку давно пора отдать служанке Сундука.

— У меня уважительная причина! Меня ебом токнуло!

Но Аврора перешла в атаку, перечисляя мои мнимые недостатки:

— Ты храпишь! Ты бесчувственный чурбан! Грубый! Заносчивый!

По факту я — добряк, которым вы все по мере возможностей пользуетесь. Но вместо жемчужины с Благодарностью девке похоже достался навык красноречия. Все лучше, чем «пустышка»!

— Да, я такой! — согласился и продолжил издеваться над сиделкой, — Сейчас от накала правды-матки потеряю сознание и продолжу тут храпеть и вонять. Придет Тамара и прикажет тебе меня разбудить, как принца из сказки. Поцелуем не отделаешься, это сказка для взрослых!

Для наглядности похлопал себя в области паха. Принцы не смердят и не делают нескромных предложений, отчего Аврорин шаблон порвался окончательно.

Девушка в гневе бросила в меня сферы и принялась облачаться. Кожаный жилет, боевой пояс, шлем… целая история ради небольшого шанса сохранить свою хрупкую жизнь в бою.

— Предлагаю насладиться друг другом с толком, с чувством, с расстановкой, — ритмично подвигал тазом, — Танюша, пока не попробуешь, не узнаешь от чего отказываешься!

— Иди ты в жопу!

— Экая затейница! В попку так в попку, с нашим удовольствием!

Смущенная до крайности девушка ковырялась с застежками безрукавки и подбирала слова, но два дела одновременно у нее получались плохо. Или тому виной эротические фантазии на мой счет?

В сущности, я не плохой человек. Подумаешь, хотел воспользоваться женщиной, через которую хотят воспользоваться мной. Не вышло, да и ладно.

— Ой, ладно тебе обижаться, уже и помечтать вслух нельзя!

— Вот и мечтай! Тихо сам с собой! — схватив щит и копье, магичка выбежала из шатра.

«Беги-беги, невротинка, на тощей жопке родинка!», — подумал ей вслед и вместо всех своих бывших вспомнил, что не выдал ей с Ираидой деньги с последних трофеев! Надо каких лекарств для головы попить, что ли. Винища крепленого, например. Пожалуй, нет. Работа — лучшее лекарство.

Сложил кольчугу в пространственный карман. Облачился в стеганку и взяв оружие, покинул шатер. Стояла глубокая ночь, что не мешало боевым действиям продолжаться. Пока я искрометно любезничал с Авророй, защитники отразили очередную попытку штурма. Не было никакого превозможения, как во время битвы за воду. Слаженная работа хорошо подготовленных и экипированных бойцов на укрепленной позиции. У подходивших небольшими стаями по десять-двадцать голов тварей не было шансов избежать депортации в Бездну. Кого-то ранить или покалечить им удавалось очень редко, зачастую воины уничтожали врага еще на подходе.

Вокруг башни работа не затихала. Едва одна бригада выдыхалась, ей на смену приходила свежая. Сейчас работяги в поте лица углубляли окружающий башню ровик под предстоящее расширение цокольного этажа. Дробили кирками и отгребали в сторону слежавшуюся почву, нагружая ее в небольшие мешки из грубого волокна. Еще один как заведенный таскал корзины с мелкой «чернухой», рассыпая ее на свободные участки пола первого этажа.

Закинул в пространственный карман десяток присланных Булатом плиток. Забрался наверх и пожертвовал триолиту ровно половину запаса маны. В голове сразу прояснилось, а едва живой купол начал укрепляться. Присел. Разгрузился. Заглянул в себя, чутко прислушиваясь к организму и сознанию. Мне чертовски хотелось поработать с камнесталью! Для собственного развития. И внести личный вклад в общее дело. Сегодня, сейчас, пока в нем есть необходимость. Как жаль, что в следующие полчаса вся энергия пойдет на улучшение энергоядра. Чтобы не терять время понапрасну, зашел познакомиться к алхимику. И не зря.

Высокий нескладный парень при помощи ступки и пестика растирал в порошок неведомое нечто.

— Станислав, верно? — я огляделся, — Отличный кофе! Я Борис, артефактор и мастер башни. Точнее, подмастерье.

В небольшой палатке, освещенной магической лампой, было тесно — вдоль стенок стояли транспортные ящики разного размера. На некоторых громоздились керамические горшки с несвойственными нашим широтам живыми растениями. Внутри вскрытых контейнеров виднелись обернутые жгутами упаковочной соломы бутылки с жидкостями, банки с ингредиентами, мерные стаканы, колбы, реторты, штативы и прочие спиртовки. Здесь было тепло, даже жарко, хотя на улице уже остыли нагретые за день камни. С бамбуковых опор свисали веники трав, отчего в нос с порога била мощная симфония запахов. Не сказать, чтобы неприятных, просто аптека и кофейня на мой взгляд между собой плохо сочетаются. По центру находилось рабочее место мастера алхимика: на столе размещался перегонный куб, лабораторная посуда. С мазью от ожогов и рядом крошечных пузырьков с целебной жидкостью соседствовала банка молотых зерен, сахарница и несколько чашек тонкой работы. Тут же дышала жаром железная жаровня с металлической миской, полной мелкого песка.

— Сварить чашечку? — великодушно предложил парень.

— Немного позже. Сейчас бодрости хоть отбавляй.

И тут мой взгляд упал на смутно знакомую пирамидку из камнестали по центру стола. Точно! Я видел такую же на рабочем столе Бобовича. Надо изучить занятную вещицу без помех и свидетелей! Свиток при мне. Просто попросить не наш метод. Спонтанно возник коварный план.

— Слушай, Станислав, у тебя тут полно хрупкой посуды. Ингредиенты, оборудование, все, наверное, очень дорогое?

— А ты это к чему? — насторожился бариста-алхимик. Аж перестал шурудить пестиком в ступке.

— Непорядок, Станислав. Ты же спиной к валу стоишь. Броняшку и шлем тебе не выдали?

— Да все есть! — признался чудак-человек и пожаловался, что шлем очень мешает работать. Железный шапель лежал на одном из ящиков, а вот кожанку пришлось бы поискать, случись боевая тревога.

В пяти шагах от его пристанища уже которые сутки продолжается рубилово с нежитью. То и дело набегают враги, известные своей злобой и коварством. А он, как ни в чем не бывало, кофеек варит всем желающим. Или стальные нервы или… просто не знает, как страдают обваренные скверной люди с дротиком в кишках.

— Тогда срочно вари зелье бессмертия.

— Да хорош уже прикалываться! — возмутился собеседник, — Такого зелья нет!

— Это плохо! Твари швыряются всякой дрянью, вроде черепов со скверной. А еще камнями, копьями. И парусина от случайного болта не спасет. Я из своего сорколина доставал такой подарок и знаю, о чем говорю.