Сердце отваги измеряется численностью. Книга 1 (СИ) - "allig_eri"

Задумчиво хмыкнул. От простуды моя сверхсила спасала точно. С учётом же того, что обращение в рой насекомых позволяло «стряхивать» с себя грязь, включая даже запах, пот, кровь и разную другую ерунду (я мог не умываться и не чистить зубы, обращение в рой «отскабливало» до идеала), означает ли это, что подобным образом я устранял у себя всевозможные вирусы?

Но как оно, мать его, работает?! Почему игнорируется, например, еда? Из желудка не вываливалась непереваренная пища! А ещё вместе с моим телом в насекомых обращалась одежда! Как?.. Как это вообще происходит?!

Единственное, что приходило в голову, — сила была частью меня и откликалась на невысказанные желания и некие «подсознательные просьбы», как те, которые я применял в нашем путешествии. Например, пожелание «дать мне знать», если мошки столкнутся с опасностью. Я ведь не объяснял, что именно считать опасностью! Но был в полной уверенности, что всё сработает как надо. Потому что всё и так сработало бы как надо. Следовательно, сверхсила действовала, контактируя с моим подсознанием. Типа… я ведь не приказываю своей руке подняться вверх, а ноге — сделать шаг? Так и тут! Я просто обращался в мошек самым идеальным из возможных образов. И аналогично я «уговорил» сверхсилы не обращаться в рой при получении урона.

«Уговорил» — какое дурацкое слово… В данном контексте, само собой. Нет, никаких уговоров, это подсознательные желания, которые я закрепил в себе тренировками. Не зря занимался мазохизмом, лупцуя самого себя.

Размышляя на подобные темы, позавтракал с зевающей Вияльди — поднялись мы рано даже по деревенским меркам, — да направились в горы.

По дороге женщина жаловалась на жёсткую землю, но хватило лишь пары-тройки вопросов на тему «чего ты ожидала?» и «про своё положение вспомни!», как тут же сменила пластинку, переключившись уже на меня.

— А какие тебе девочки нравятся, Загрейн? — Ехидство можно было черпать через край! Я даже испугался было, что она видела мой стояк или ощущала его во сне. Но тогда ведь сказала бы, верно?

— Умные, Вияльди, — в таком же тоне ответил я. — Ум, несомненно, первое условие для счастья.

— Так и что? Приметил себе кого-то? — не хотела отступать она.

— Желаешь услышать список? — приподнял я бровь. — С какой целью? Выступить свахой?

— Почему бы и нет? Ты бы знал, как я умею своевременно вставить слово!

— Что-то ранее не замечал.

— В твоём возрасте это нормально.

— Да, наверное, так и есть, — согласился я столь резко, что знахарка опешила и несколько секунд не знала, как ответить.

На том и стои́м, Вияльди, на том и стои́м…

За болтовнёй и шутливыми перебранками мы начали подниматься на плато. Ничего, как говорится, не предвещало беды…

— Стой, — серьёзно произнёс я, резко остановился и схватил знахарку за руку. — Возвращаемся. Немедленно. Но тихо.

— Что случилось? — нахмурилась она, послушно отступая. Этим Вияльди мне нравилась. Умела оценить обстановку.

— Горный лев, — ответил я. — Спустился с кряжа, чтобы сожрать сорвавшуюся козу, но она уже подгнила и не очень ему нравится. Уверен, зверь предпочтёт что-то более свежее и достойное.

— Они здесь не водятся… — прошептала женщина. — Это же Мёртвые горы. Львы обитают гораздо дальше, в Элканских…

— Видать, засуха бьёт не только по Ностою, — я тоже снизил громкость, хоть и понимал, что это не особо поможет. — Судя по всему, какие-то козы мигрировали, пытаясь найти новое пастбище. Львы направились следом, — я оглянулся. — Уходим.

И мы повернули. Я продолжал наблюдать за трапезой хищника, но, не услышав нас, он так и не прервался. А потом и вовсе уснул рядом с полуобглоданной тушей, словно большая кошка.

Заговорила Вияльди, лишь когда мы вернулись к месту нашей ночёвки.

— Загрейн, я верю тебе полностью, можешь не сомневаться, — начала она, чем с ходу вызвала скепсис. Невольно поджав губы, я продолжал слушать. — Ты не станешь шутить такими вещами, да и вообще шутишь не так чтобы часто.

— Но? — не выдержал я, когда женщина замолчала.

— А сам как думаешь? — прищурилась она. — Откуда ты узнал про льва? Пробудил Ауру Наблюдения?

В последнее знахарка не верила, я знал это, и она знала это. Потому что глупо подобное скрывать. Я не выиграл бы этим ровным счётом ничего. Однако же… Вияльди решила дать мне способ «уйти». Отмазаться, чтобы не отвечать на её вопрос.

Тц… ненавижу подобное.

Вздохнув, я поднял ладонь, куда уселась мошка.

— Всё просто, Вияльди. Я — Прóклятый.

***

— Хороший вопрос, чертовски хороший вопрос, почему я сам об этом не подумал? — почесав затылок, я прикрыл глаза, сосредоточившись на своих созданиях.

— Ну? — требовательно спросила Вияльди, сидя предо мной.

— Не нукай, — покрутил я рукой, не открывая глаз. — Это тебе что, мгновенное исполнение? Я уже начал.

Мы сидели у неё дома. Вообще у Вияльди с Леви теперь было два дома, но в основном каждый предпочитал проводить время у себя, периодически «навещая» друг друга по вечерам и оставаясь на ночь то тут, то там. Причина проста: рабочая зона. У каждого она была своя. Вияльди нужно было сушить травы и заниматься алхимией, а Леви — выделывать кожу.

С момента моего признания прошло три недели. И, надо сказать, знахарка удивила меня, восприняв случившееся куда легче и проще, чем я мог ожидать. Более того, она ещё и решила мне помочь! Вот именно последним мы сейчас и занимались.

Я проверял, какое расстояние может пролететь одиночная мошка. Может ли она устать или моя энергия решает абсолютно все вопросы? Мы уже провели замеры максимальной скорости (ориентировочно — пять километров в час) и расстояния, на которое они могут от меня отделиться (на любое — или я просто не нашёл лимита), так что проверки шли дальше, ведь список был длинным…

Вияльди принялась за свою работу, периодически на меня ворча. Я же продолжал заниматься своей. Почти час удерживал полёт мошки, пока, наконец, не плюнул. Фигурально, конечно же.

— То же самое, что и с жарой, — пояснил я. — У насекомого, судя по всему, есть некий собственный лимит сил или энергии, который они используют в первую очередь. Потом начинают тянуть из меня.

— Тогда надо определиться с тем, какой именно это лимит, — разумно заявила женщина. — Странно, что ты сам всё это не изучил, за такое-то время!

— Сам удивляюсь, — согласился я с ней. — Но куда больше удивляет твоё к этому отношение. Наршгал…

— Идёт лесом, — отмахнулась она. — Я ведь не дура с промытыми мозгами. Алхимия заставляет куда шире смотреть на мир. Можно молиться, а можно изготовить эликсир, который исцелит все раны. Вот тут-то алхимики и начинают игру в бога. Чего уж, я слышала, что некоторые столь продвинулись в своём мастерстве, что сумели создать зелья молодости. Так называемый Философский Камень…

Ой, да идите вы в жопу со своим «Гарри Поттером»!

— …поэтому, — продолжала Вияльди, — твои уникальные возможности не пугают меня. Да и «Прóклятый» — всего лишь ваше общепринятое обозначение, которое, кстати, далеко не всеми принимается. Так что не обращай внимания. Религия далеко не всегда должна играть значимую роль в обществе.

— Слова разумного человека! — довольно кивнул я.

— Кстати, — переключилась она, — ты можешь расширить запас энергии, которым обладает каждая твоя мошка? И одинаковый ли он у всех? Будет ли развиваться от тренировок или един у всего роя? Усиливаются ли насекомые сами по себе или только по твоему запросу? Стóит ли…

— Стой-стой, прошу! — уткнулся я лицом в столешницу. — Слишком много вопросов, на которые у меня нет ответов.

— Именно поэтому я их и задаю, — серьёзно погрозила мне знахарка пальцем. — Ох, нахваливала его, нахваливала, а на деле — совершенно обычный мальчишка, совсем без мозгов. Получил «игрушку» — и за несколько лет только и научился, что играть ей.

— Поспорил бы, да не стану, — проворчал я. — Просто… у тебя своеобразный взгляд на мир. Взгляд учёного. А я… ну-у… немного иначе ко всему отношусь. Теперь понимаю, что был не прав.