Жуткая история. Кот - Горькая Ксения

Первым его предположением был сад, вторым – столовая. Ни там, ни там ее не оказалось. Тогда он решил спросить у кого-нибудь, где ее комната, все же народу тут было не слишком много, и, скорее всего, все друг друга знают. Он заметил небольшую шумную компанию в холле на лестнице – ребята оживленно о чем-то болтали, то и дело взрываясь хохотом, – и решил подойти к ним и попытать удачу. Кто-то из них наверняка знает, где комната Ван. Центром компании был высокий худощавый шатен, он размашисто жестикулировал, дополняя свой рассказ, а две симпатичные девушки с короткими стрижками, похожие на сестер, которые стояли к нему ближе всего, заливисто смеялись после каждой паузы и смотрели на него с почтительным благоговением. Еще несколько ребят так же стояли в кругу, но только изредка вставляли короткие комментарии, на которые девушки лишь вяло улыбались. Когда Хёну приблизился к ним, худощавый шикнул на остальных и огляделся по сторонам. Сразу стало как-то неловко.

Хёну вообще терпеть не мог заговаривать с незнакомыми людьми и предпочитал это делать только в случае крайней необходимости. Но раз уж у него началась новая жизнь, возможно, стоит попробовать что-то поменять и взглянуть своим страхам в лицо?

Он сжал руку в кулак в кармане толстовки и подошел к компашке.

– Эм, привет… – он прочистил горло. – Меня зовут Хёну, я тут недавно. Хотел спросить, может быть, кто-то из вас знает, где комната Ван? Такая невысокая девушка с большим белым псом, – добавил он на всякий случай.

Шатен слащаво улыбнулся:

– Привет, Хёну. Я Тао, – он подмигнул, а Хёну забыл его имя в ту же секунду, как услышал. – Да, мы о твоем появлении… наслышаны.

Одна из девушек глупо хихикнула и попыталась сделать вид, что закашлялась.

– Комната Ван на третьем этаже, в южном крыле. От лестницы вторая, – он изучающе скользнул по Хёну взглядом, – по правой стороне.

– Большое спасибо. И… приятно познакомиться.

Он протиснулся мимо компашки на лестницу, провожаемый любопытными взглядами и перешептываниями.

А, нет, общаться с незнакомцами все еще отстой.

Он подошел к названной комнате и постучался. Даже в коридоре было слышно музыку. За дверью тяжелые басы сменились гитарным соло и высокий мужской голос надрывно запел на английском, так что на всякий случай Хёну постучал еще раз, погромче.

– Да! Заходите! – Ван почти кричала сквозь музыку.

Хёну вошел и прикрыл за собой дверь.

Комната напоминала калейдоскоп – из-за огромного количества ярких цветных подушек разных размеров и форм, раскиданных буквально везде. Кровать была всего одна, а вместо второй стоял здоровый оранжевый диван, похожий на половинку апельсина. В этот момент, утопая в подушках, на нем валялся Тхэбэк. Ван, скрестив ноги, сидела на полу напротив небольшого магнитофона – даже удивительно, как что-то настолько маленькое может производить так много шума – и перебирала аудиокассеты, горкой сваленные рядом. Услышав щелчок закрывающейся двери, она оглянулась, и ее рот приобрел форму идеальной «О».

– Тебе кто-нибудь рассказывал про интернет? – усмехнувшись, Хёну указал на гору кассет. – Откуда такой раритет?

Ван звонко рассмеялась:

– Это другое!

– А, то есть все-таки рассказывал, – он широко улыбнулся.

– Это моя коллекция. Ну, знаешь, – она всплеснула руками и немного убавила громкость, – у всех свои приколы. Когда я была маленькой, все слушали кассеты. Так что это напоминает мне о том времени.

– Оу. А сколько ты тут? – Хёну почему-то на автомате подумал, что они ровесники, а оказалось вон как. Сложно понимать, о каком времени идет речь, когда возраст перестает быть показателем.

– Хм-м, лет пятнадцать, может, – она приложила палец к губам и изогнула брови, вспоминая, а потом ткнула пальцем в Тхэбэка. – А вот этот – ровно пять лет, как сейчас помню, как притащила его щенком таким же летним вечером.

– Вуф! – прокомментировал Тхэбэк.

– Да-да, пять лет и два месяца, как угодно, – она закатила глаза и продолжила перебирать кассеты. – Я вообще-то удивлена, что ты пришел.

– Почему это? – Хёну скромно присел на край дивана.

– Ну… те, кто входит в Круг, обычно не особо общаются с остальными, знаешь, – она пожала плечами.

– Если честно, не вижу никаких причин для этого, – взаимосвязь была странной. – Да и вряд ли про меня можно сказать, что я «вошел в Круг», как ты говоришь.

Она оглянулась на него, вскинув одну бровь, и шумно хмыкнула.

– Поверь, ты уже там. Ты постоянно с ними тусишь, тебя даже взяли с собой на вылазку… Кстати об этом. Чур, ты мне все расскажешь.

Она выбрала одну кассету в коробочке с бирюзовым вкладышем и поставила ее в магнитофон. Хёну узнал песню с первых аккордов. «Natural Blues».

– Это Moby. Перенимай хороший музыкальный вкус, пока я жива, – она, пританцовывая, двинулась к дивану и запрыгнула на подушки рядом с Тхэбэком.

– Да ладно, я же не совсем деревня. Я знаю Moby, – Хёну посмотрел на Ван – она лежала на спине, сложив руки в замок на животе.

– Давай, выкладывай. Да чтоб побольше деталей! Хочу знать, как прошла ваша поездка! А то наслушалась уже всякой чепухи от этих сплетников в столовой, – она фыркнула.

Хёну подумал и тоже лег на диван, раздвинув плечами подушки. Теперь они лежали валетом, с Тхэбэком посередине, и смотрели в потолок, который был хаотично обклеен мелкими блестящими звездочками.

– А что говорят? – Хёну смотрел на солнечных зайчиков, которые звезды пускали на стены от заходящих солнечных лучей.

– В основном что вы замесили огромную кучу вампиров. И сожгли пятиэтажную парковку с мотелем, чтобы замести следы, – она хихикнула.

Хёну низко рассмеялся:

– Это довольно близко к тому, что произошло, хотя несколько преувеличено. Вообще мне очень интересно, откуда те, кого там не было, получают эту информацию. Мы вроде не составляли отчет по возвращении.

Ван вытянула руки вверх и, растопырив пальцы, посмотрела сквозь них на потолок.

– Слово там, слово здесь. Что-то подслушали, что-то случайно увидели в записях Тэхо, что-то просто спросили. Из этого ведь обычно не делают тайну, – она хлопнула в ладоши. – А потом начинается глухой телефон. Так что колись, как все было на самом деле.

Хёну взял в руки мятного цвета подушку, прижал ее к груди и начал рассказывать:

– Они и впрямь были на парковке, на нижнем этаже заброшенной и частично затопленной подземной парковки. Прятались в вентиляционных трубах, пока один не выпрыгнул прямо на меня. Повезло, что Кай успел его отбросить, я чуть инфаркт не схватил.

– У-у-у, мерзость, – боковым зрением он увидел, как Ван передернула плечами.

– А потом они начали ломать трубы и выпрыгивать, грохот стоял жуткий. Я посмотрел, как ребята с ними расправляются. Надо сказать, они очень крутые. Каждый из них.

– Да-а-а, – она на выдохе протянула с восхищением. – Именно поэтому все так рвутся в Круг – тоже хотят быть крутыми. Жаль только, не все понимают, что это работает наоборот – ты должен быть крутым еще до того, как попадешь туда.

– Ну, в моем случае это совсем не так, – Хёну теснее сжал подушку.

– Мне кажется, ты себя недооцениваешь. Ты же спас Рюка-оппу тогда. Это многого стоит.

Тхэбэк ободряюще ткнулся носом в его руку и принялся радостно вилять хвостом, легко ударяя им по ноге Хёну.

– Вроде того… но в этот раз я и не дрался особо, а под конец еще и укус умудрился схлопотать.

Ван подскочила и, опираясь на локти, обернулась к нему.

– Ты… что? Я не ослышалась? – ее карие глаза были широко распахнуты.

– А, ну да. Меня куснули, но ничего страшного – из-за этого, – он поднял левую руку, демонстрируя темный узор, – все обошлось. Я просто проблевался, и как будто ничего и не было.

Ван хмуро смотрела на его руку.

– Это так странно, Хёну. Я, конечно, очень рада, что ты цел и невредим, но мне кажется, что с этой штукой что-то не так, – она махнула, указывая на его руку, и снова легла на спину.