– Надин, дорогая! Я совсем забыла про вечеринку… надеюсь, ты не держишь на меня зла?
– Разве кто-то может сердиться на тебя, дорогая? – ответила мадам вопросом на вопрос, сжимая пальцы гостьи.
– О, так ты не злишься! Как хорошо! Познакомься – это Мадена, моя подруга.
– Подруга? Твоя подруга?! – не выдержал Рэй. – Да что, чёрт побери, тут творится?
– Рэй, Брайан! Вот так встреча. Что вы тут делаете? – полюбопытствовала Надья, подсаживаясь к нам и делая знак Мадене. – Надо же, какая неожиданность. Уж кого-кого – а вас встретить в этом месте я никак не ожидала!
Мадам бросила на нас подозрительный взгляд.
– Вы знакомы? – наконец спросила она.
– Да, – кивнула Надья. – Это, – она указала на Рэя, – мой любимый муж. А это – мой любовник. Ой, то есть, мой очень хороший друг.
Мадам нахмурилась, но через секунду снова улыбалась.
– Как мал этот город – не перестаю удивляться. Что вы будете пить, милая?
– Водку. Четыре рюмки, – ответила Надья. – А потом посмотрим.
Когда мадам ушла, Рэй оживился снова.
– Может, ты всё же объяснишь мне, как вы тут оказались, Надья? В такой час, да ещё вдвоём?
– Я решила, что не хочу торчать дома и позвонила Мадене, а ей, как оказалось, тоже было скучно в одиночестве. Да, дорогая?
– А… как же работа? – спросил я, посмотрев на Мадену.
– В последний момент мой начальник решил отправить меня домой, – ответила она с улыбкой. – Как удачно, правда?
– Но… ты могла бы позвонить… и…
Надья со смехом махнула на меня рукой.
– Брось говорить глупости. Красивую женщину не так просто посадить на короткий поводок. Так уж получилось, что я позвонила первой, Брайан. И мы неплохо провели время.
Мы с Рэем красноречиво переглянулись.
– Надеюсь, – сказал я, – вы не занимались всякими… непристойностями.
– О нет, что ты! Разве что чуть-чуть… а ты боишься, что я уведу у тебя женщину, Брайан?
Принесённую водку мы выпили очень быстро – и тут же заказали ещё.
– Знаешь, милый, – обратилась к мужу Надья, – я хотела попросить у тебя прощения за ту сцену. Сама не знаю, что на меня нашло. Не понимаю, как могла такое тебе сказать… прости меня, хорошо? Я знаю, каково тебе было это слышать…
– То есть, – заговорил Рэй, – я не должен воспринимать всерьёз все эти слова про "отдохнуть" и "подумать"?
– Нет, конечно же, нет! – Надья взяла его за руку. – О чём я могу думать? Я люблю тебя, дорогой, и никогда в этом не сомневалась!
Я посмотрел на Рэя. Лицо его было странным – то ли недоуменным, то ли испуганным, то ли сомневающимся.
– Тогда… тогда… какого чёрта ты мне это сказала, Надья?
– Прекратите, не ссорьтесь, – упрекнула нас мадам. – Гадёныш, усади, наконец, жену рядом с мужем, а сам сядь рядом со своей женщиной. Ведь это твоя женщина, я права?
– Абсолютно права, – ответил я, уступая место Рэю.
– То-то ты смотришь на неё такими ревнивыми глазами. Тебе ещё не надоело его собственничество, милая? – спросила она у Мадены. – Иногда это просто невозможно терпеть. Он сводил с ума всех своих бывших подружек именно этим. Поразительная привычка – ревновать к каждому столбу.
– Может, хватит, Надин? – не выдержал я.
Мадам взяла со стола со стола пустые рюмки.
– Испаряюсь и оставляю вас наедине.
Надья выудила из кармана рубашки Рэя пачку сигарет и закурила, несмотря на его протест.
– Хватит дымить, – сказал жене Рэй.
– Ах, как страшно, – ответила она.
После этого короткого диалога оба перешли на скучный фарси (впрочем, по тону разговора было нетрудно догадаться о теме беседы – вещи не для чужих ушей), и я снова повернулся к Мадене.
– Я соскучилась, – сказала она, погладив меня по руке. – Мы не виделись целых три дня!
– Если честно, я думал, что ты позвонишь.
– Надеюсь, вы не уничтожили мой шоколад?
– Мы его не тронули. Весь пакет твой.
Я закурил и, закинув голову, стал разглядывать люстру.
– Не делай такое лицо, Брайан, пожалуйста, – снова заговорила Мадена, придвинувшись. – Или… или ты ревнуешь?
– Что за глупости? Как я могу ревновать к женщине?
– О, что я слышу, господин Обманщик! – подала голос Надья.
– Хорошо, может, и ревную, – смилостивился я. – И что с того?
– Не стоит, – покачала головой Мадена. – Ведь… ведь женщина – это женщина, а ты – это ты…
– Не связывайся с ней, Мадена. Ты просто не представляешь, чему эта женщина может тебя научить. Поверь мне – уж я-то знаю.
– А ты волнуешься за мою нравственность?
Надья закинула голову и расхохоталась.
– Ах! Смешно. Ты не видишь, кто сидит перед тобой, дорогая? Посмотри на него.
Посмотри ему в глаза. Думаешь, этот человек до сих пор помнит, что такое нравственность? Он давно уже забыл, что это. И я сомневаюсь, знал ли он о существовании нравственности вообще. Поверь мне – уж я-то знаю! А ты почему молчишь? – спросила она мужа. – Где ваша хвалёная мужская солидарность? Поддержи друга.
– Сейчас я кого-то съем, – пригрозил Рэй.
– Не надо жертв, – запротестовал я. – И вообще – давно пора по домам.
Надья посмотрела на меня, и в её глазах мелькнул озорной огонёк.
– Может, мы поедем к тебе домой, Брайан? Все вчетвером? Что думаешь?
Я отчаянно замотал головой, чем вызвал у жены моего друга очередной приступ смеха.
– Нет-нет. Каждый вернётся домой. К себе домой.
– Ты ужасно скучный, Брайан. Я говорила это не один раз.
Когда мы возвращались домой, небо понемногу начинало розоветь, а в воздухе появилась предрассветная прохлада.
Мне хотелось спать. Один раз я даже прикрыл глаза, но тут же усилием воли заставил себя открыть их – и сжал руль. Машину повело в сторону, и Мадена, мирно дремавшая на пассажирском сиденьи, испуганно встрепенулась.
– В чём дело?
– Решил подремать за рулём.
Мадена нахмурилась и убрала с лица волосы.
– Нельзя, – заявила она. – Я буду с тобой разговаривать.
– Хорошая идея. Расскажи мне что-то из ряда вон выходящее. Например, то, как Надье удалось тебя соблазнить. В её способностях я не сомневаюсь – но где же твоя сила воли?
Мадена покраснела и даже закрыла лицо руками.
– Сама не понимаю… это произошло так, словно… словно должно было произойти.
До этого мне вообще не нравились женщины…
– Ох, Мадена, не та тебе понравилась женщина. Совсем не та!
– Ты это уже говорил. Ты и правда скучный! – Она недовольно махнула на меня рукой. – Останови!
Я притормозил у обочины, и Мадена с ловкостью кошки перебралась мне на колени.
– Мне не нравятся женщины, – сказала она, глядя мне в глаза. – Мне нравишься ты.
Понял? Покажи, как я тебе нравлюсь.
– Прямо тут, посреди шоссе?
– А что, у тебя с этим проблемы?
– Тут нельзя долго стоять. Опасно.
Мадена сморщила лоб, после чего положила руки мне на плечи и наклонилась к моему лицу.
– Ну и что? Пусть будет опасно. Зато я тебе расскажу, чем мы занимались… но не сейчас, потом. Когда у нас будет время. (Брайан) После довольно-таки волнительных выходных отдохнуть мне не удалось. Ночь с воскресенья на понедельник была просто ужасной – я практически не спал, а в те моменты, когда всё же получалось задремать, видел один и тот же сон. Дешёвый бар – тот самый, который я любил посещать в студенческие годы, тёмный коридор, пропахший пылью и сыростью и совершенно незнакомая мне женщина. Женщина без лица.
Я старался его разглядеть – но у меня ничего не получалось.
Я встал задолго до нужного времени. Бродил по спальне, курил, пытался читать, смотрел в окно. И думал о том, что в последние дни у меня появилось предчувствие чего-то очень плохого. Не то чтобы я доверял предчувствиям – но это было слишком назойливым, чтобы пытаться его не замечать.
Наверное, я впервые так обрадовался звонку будильника. Он символизировал конец ночи с её глупыми снами и начало суматошного понедельника. А также и рабочую суету, которая так часто вытаскивала меня из болота личных проблем.
