Драйв Астарты - Розов Александр Александрович "Rozoff"

– Я занимаюсь, в основном, наукой, а не политикой. Я имею дело с научным фактом: интеллекта бонобо, или даже продвинутого шимми, недостаточно, чтобы осознанно действовать в области, выходящей за рамки бытовой деятельности или сравнительно простых работ. В более сложных ситуациях они могут только копировать действия человека, и то не всегда. Следовательно, их правильнее рассматривать не как людей в социальном плане, а как партнеров человека. Замечательных партнеров, обладающих некоторыми психомоторными способностями, которые отсутствуют у нас. Тут можно проследить некую цепь: сто тысяч лет назад первобытный охотник нашел отличного партнера: собаку. Помните, как у Киплинга в «кошке, которая гуляла сама по себе?». Сейчас, на следующем витке истории технологий, мы нашли ещё одного партнера, соответствующего нашим современным целям.

– Слава богу, если бог есть! – Дженифер облегченно вздохнула. – Я поняла эту мысль. Появление у людей такого отличного партнера и друга можно только приветствовать! Однако возникают некоторые проблемы. Я с них и начала. Какие будут права у этих симпатичных существ? Мы уже выяснили, что не такие как у людей. А конкретнее?

– Если конкретнее, – сказал Винсмарт. – то мы снова возвращаемся к Веркору и к теме членства в клубе «Люди». Точнее, в разных клубах с таким названием. Как уже сказала Абинэ, в клубе «Люди Меганезии» шимми это ассоциированные члены. На них тут распространяется часть артикулов Хартии – так решил суд. Это серьёзная защита.

– Я буду придирчивой! – Объявила Дженифер. – В чем может проявиться эта защита? Например, кто-нибудь купит нескольких шимми и вывезет в страну, где на них не распространяются никакие законы о защите. Что тогда?

Абинэ хлопнула в ладоши и предложила.

– Давай, я объясню так, как я бы рассуждала, если бы оказалась судьей?

– Давай, это интересно, – с азартом ответила австралийка.

– Так… – Утафоа снова хлопнула в ладоши. – Если отбросить бантики, то наши шимми находятся под контролем партнерства «Playa Artificial» на таких же условиях, что и каторжники. Их можно эксплуатировать и ограничивать их свободу, но ни при каких обстоятельствах нельзя нарушать их право на безопасный режим труда, на отдых и на социальное развитие. Конечно, шимми не за что сажать на каторгу, но это получается ближайшая аналогия, значит, применяем именно её. Ага!

– И что будет, если кто-то продаст каторжника за границу? – Спросила Дженифер.

– То же самое, – ответила Абинэ, – как если кто-то продаст в рабство любого нашего гражданина. Судья объявляет «roja autodefenca code», и далее по всей процедуре.

Дженифер Арчер похлопала ладонью по поплавку дельтаплана.

– В чем состоит эта процедура? Вообще, такое когда-нибудь случалось?

– Ну… – Абинэ покрутила пальцами в воздухе. – Во время нашей 2-ой координатуры команда наших ребят с Хотсарихиэ-Палау подрядились строить элементы нефтяных платформ в Соронге, в Восточной Новой Гвинее, тогда ещё индонезийской колонии. Рекрутинговая фирма решила подержать ребят в рабстве, чтобы они построили для заказчика ещё несколько объектов даром. Наш суд поставил «черную метку» всем владельцам и менеджерам рекрутинговой фирмы и фирмы-заказчика.

– Черную метку? – Переспросила австралийка. – Приказ на убийство?

– Да. Несколько убитых людей и сожженных танкеров, и все наши вернулись домой.

– Ну, а если бы кого-то из ваших рабочих убили в порядке мести?

– Тогда суд приказал бы сжечь нефтяные вышки Соронга и убить ещё кого-нибудь.

– Но это же дикость! Это… Первобытный подход.

– Да, – согласилась Абине. – Но этот подход снижает угрозу для наших граждан.

– И, – спросила Арчер, – судья приказал бы убить людей, которые продали шимми?

– Да. Это его обязанность по Хартии. И не только продавцов, но и посредников, и покупателей. Но Хартия дает время на возврат по-доброму: один день и один час. Понимаешь, членов клуба «Люди Меганезии» нельзя продавать. Такие дела.

Австралийка покачала головой и снова похлопала ладонью по поплавку.

– А если в Новой Гвинее создали своих шимми и торгуют ими? Что тогда?

– У нас Фриюнион, – сообщил Каа. – Мы тоже убиваем работорговцев.

– Ладно, – сказала Дженифер, – пусть это будет, например, Германия.

– Magna Carta te fenua to ou, aita to tahi, – сказала Абинэ. – Великая Хартия для нашей страны, а не для чужих. Они не из нашего клуба. Пусть торгуют хоть друг другом.

– Вот как? И ты считаешь, что это нормально? Что вы за это никак не отвечаете?

– А ты предлагаешь за это разбомбить Берлин? – Иронично отозвался Винсмарт.

– Нет, конечно! Но, мне кажется, лучше не создавать таких пограничных ситуаций.

– Остановить прогресс, чтобы не вводить в искушение? – Съязвил он.

– Но, док Джерри! Почему обязательно надо двигать прогресс так, а не иначе?!

Джерри Винсмарт покрутил в пальцах потухшую сигару.

– Я вспомнил аксиому Дюшарма. Если внимательно смотреть на любую проблему, то увидишь самих себя как часть проблемы. Проблема вообще не в шимми, а в том, что некоторые человеческие общества принципиально не способны построить разумные отношения с говорящими гоминидами, не относящимися к человеческому роду. Ты, разумеется, можешь сказать, что когда появится значительное количество говорящих шимми, то и в Меганезии, и в Папуа это вызовет некоторые проблемы, и ты будешь права. Но эти проблемы не будут экстраординарными. Два-три частных случая станут предметом судебного разбирательства, по ним быстро вынесут простые, понятные и достаточно разумные решения, а остальное отрегулируется по аналогии. Совершенно иначе получится в странах, где политическая власть и регулирование опираются на мистические концепты библейского типа. Там шимми – это угроза для фундамента. Говорящая обезьяна! Ужас! Если «бессловесная тварь» начинает вполне осознанно говорить, то всё пропало! Становится очень сложно внушить подданным, что они не разновидность животных, а элитные творения библейского бога. А не внушив это подданным, невозможно убедить их вести биологически противоестественный образ жизни с абсурдными целями и абсурдной моралью… Что делать истеблишменту? Разумеется, уговаривать общество отказаться от той ветки прогресса, на которой появляются шимми. Но шимми это частный случай. У прогресса множество веток, несовместимых с сохранением морально-мистического фундамента власти. И когда очередная такая ветка начинает расти, некто сразу запускает в общество идею, что от данного проявления прогресса надо отказаться по этическим соображениям.

– «Некто», это кто конкретно? – Спросила Дженифер.

– А ты попробуй вспомнить, – посоветовал он, – где ты впервые прочла об ужасных этических дилеммах, порождаемых говорящими человекообразными обезьянами.

– Я отлично помню! Это была статья доктора Честера Дугала, сопредседателя нашей медицинской ассоциации. Эта статья была в журнале «Ecos». Он пишет, что пытался отговорить меганезийских медиков: Мак Лоу Линкса и Токо Саокео от эксперимента «Bonobo blab», и даже звонил вам, док Джерри, рассчитывая найти поддержку…

– Честер Дугал интересный человек, – перебил Винсмарт, – однако, у нас с ним разные представления об этике и ответственности научных работников.

Дженифер Арчер понимающе покивала головой.

– Да, конечно, доктор Дугал в какой-то мере религиозен, поэтому…

– Не в этом дело, Джени. Извини, что опять перебил, но его обычные христианские предрассудки по поводу абортов и тому подобных вещей…

– А правда ли, – в свою очередь перебила она, – что вы в разговоре процитировали диктатора Угарте Армадилло: «медик с библией – это потенциальный вредитель»?

– Отчасти правда. Я это сказал, не зная, что так говорил четверть века назад лидер меганезийского конвента. А Честер знал и с некоторым укором указал мне на это. Я ответил, что к такому банальному выводу может прийти любой мыслящий человек.