Дина глубоко вздохнула и подняла на него гневный взгляд.
– Милый мой брат, – сказала она с явной угрозой, – если ты еще хоть раз скажешь что-то подобное, я выпрошу у Терри тот алхимический настой, что оставляет зеленые пятна, и намажу тебе им все лицо.
– Да кто тебе позволит? – усмехнулся Ник.
– А мне не нужно позволять, – ответила Дина. – Ты же спишь так крепко, что тебя можно всего перекрасить, не разбудив.
– Предлагаю обсудить это позже, – строгим тоном осадил разгорающуюся перепалку Филипп и обратился к Кертону: – Увы, мы должны идти. Дине рекомендовали постельный режим, а я пообещал лекарю, что доставлю ее в спальный корпус и прослежу, чтобы соблюдала предписания.
– Конечно, не смеем вас задерживать, – ответил маг, продолжая смотреть на Филиппа со странной смесью уважения и недоверия. – Было приятно познакомиться с тем, кого мои племянники считают другом.
– Я чрезвычайно рад нашему знакомству, господин Амадеу, – ответил виконт, легко поклонившись. – Несмотря на некоторую взбалмошность ваших племянников, я счастлив, что они появились в моей жизни, и на самом деле ценю нашу дружбу.
Когда Кертон с Ником снова остались одни, маг одарил подопечного предупреждающим взглядом и выглядел при этом таким настороженным, будто за каждым деревом пряталось по шпиону.
– Чего ты так на Фила смотрел? – поинтересовался Доминик. – Он, конечно, со своими заскоками и полностью повернут на учебе и изобретениях, но с ним мы странным образом поладили. Представляешь, он даже Мелкую умудряется на место ставить, когда ее заносит. И она прислушивается к его мнению.
– Я рад, что вы подружились, но… – Кертон на секунду замолчал, все еще глядя в ту сторону, куда ушли Дина и Филипп, и пытаясь подобрать правильные слова. – Понимаешь, его аура ненастоящая. Точнее сказать – подкорректированная. Она также отражает его настроение, состояние здоровья, эмоции, но… будто скрывает что-то важное. И еще у него очень мощный ментальный блок, и построен он до боли знакомым способом.
– На что ты намекаешь? Давай уже, говори прямо, – попросил Ник, не понимая, к чему тот клонит.
Почему-то его дико возмутила подозрительность наставника. Ведь сам Доминик считал Фила человеком, заслуживающим доверия.
– Всем в той или иной степени есть что скрывать, – добавил он, глядя в глаза Кертона. – А зная Фила, могу только подтвердить, что он совсем не так прост, как хочет казаться. Но я ему верю и в тайны его лезть не стану. Если скрывает мысли и ауру, значит, у него есть на это причины.
Но Кертона вся эта возвышенная тирада ни капли не впечатлила. Ведь он не понаслышке знал, что самые сильные удары наносят именно те, кто ближе всего. Те, кому всецело доверяешь.
– Веришь ему настолько, что готов признаться, кто ты есть на самом деле? – с мрачным видом поинтересовался маг.
– Да, Кери, – уверенно ответил карильский принц. – Если понадобится… Если решу, что это необходимо, то скажу ему правду.
– А не боишься пожалеть? Вдруг он использует это знание по-своему? Тебе во вред? – не желал отступать наставник.
– Значит, это станет моей ошибкой, – ответил парень, сцепляя руки в замок. – А за свои ошибки я готов нести ответственность. Но знаешь, дорогой дядюшка, почему-то я в нем уверен.
Глава 11
Следующие два дня Дина провела, почти не вставая с постели. И только потому, что лекарь взял с Филиппа обещание проследить за соблюдением Динарой постельного режима.
Следуя всем полученным предписаниям, чрезмерно ответственный сайлирец попросту запретил девушке подниматься с кровати без крайней необходимости, а еще забрал книгу, которую Дина пыталась почитать, не позволил отправиться в столовую и настоял, чтобы она выпила все назначенные лекарства. В общем, вел себя как самая настоящая строгая нянька.
Фил не то чтобы сидел с ней постоянно – совсем нет. Но он каким-то образом умудрялся заходить совершенно бесшумно, причем всегда появлялся в самый ненужный момент. Так Динара лишилась сначала книги, потом принесенных Террианой сладостей, а в итоге и вовсе получила от виконта пространный выговор за безалаберное отношение к собственному здоровью. А ведь она всего лишь хотела несколько минут постоять у окна… посмотреть на людей. Но внезапно появившийся Филипп тут же вернул ее в кровать.
Во время своих визитов он с удовольствием рассказывал о тех огромных результатах, которых удалось достичь в лаборатории благодаря ее сообразительности. Еще когда Фил проводил Дину в комнату после посещения лазарета, она вручила ему расчет новой формулы совместимости стихий и попросила передать его Терри для эксперимента. Алхимичка идею поняла и оценила, и уже к вечеру было готово новое средство для обработки пластин, на которое одинаково хорошо ложились плетения и земли, и воды. А это могло означать только одно: у них наконец получилось!
Филипп был просто счастлив. Он светился подобно магическому фонарику. А когда ему удалось пролететь на аркарте несколько кругов по самому большому из учебных полигонов и ни разу не упасть, вообще пришел в настоящий восторг.
Желая хоть как-то поднять Дине настроение, он пообещал в ближайшие выходные взять ее с собой за город, где собирался устроить полноценные испытания. Правда, намекнул, что для этого кое-кому будет необходимо получить разрешение доктора и полностью поправиться.
Конечно, она хотела поехать, причем настолько, что, скрипя зубами, выполняла все предписания лекаря и без возмущения глотала лечебные порошки. Неудивительно, что уже к вечеру второго дня чувствовала себя гораздо лучше и не уставала заявлять всем вокруг, что абсолютно здорова.
Но вот когда немало озадаченный брат сообщил, что в субботу они должны отправиться в Эргон, Динара даже не сразу нашла, что ответить. Она на самом деле расстроилась, но вовсе не из-за предстоящей малой коронации Бриса – это-то ее как раз радовало. Куда больше огорчил тот факт, что из-за церемонии не будет возможности отправиться с Филиппом за город.
Дина как раз размышляла о том, как порой несправедлива жизнь, когда уже перед самым отбоем снова зашел Фил. Он выглядел чрезвычайно довольным и даже счастливым. Его буквально распирало от радости и чувства близкого успеха. Да что успеха… настоящего ТРИУМФА! Оттого кислое выражение лица Дины стало для виконта полной неожиданностью.
Он подошел к лежащей на кровати девушке и с озадаченным видом присел на стоящий рядом стул.
– У тебя что-то болит? – взволнованно спросил Филипп, а в глазах появилось искреннее беспокойство. – Давай я пошлю кого-нибудь за лекарем.
И даже встал, чтобы выйти, когда услышал голос Динары.
– Нет. Не нужно никого звать. Я здорова, – сказала она. И все бы ничего, но ее тон показался Филу слишком спокойным и каким-то грустным, в нем явно слышалась настоящая обреченность.
Тогда он вернулся обратно, но в этот раз разместился на краю кровати.
– Что случилось? – спросил, разглядывая лицо Дины, на котором не осталось и следа от полученных ран. Вот только теперь на нем застыла совершенно непривычная маска полнейшей апатии, которая пугала Фила едва ли не сильнее синяков и кровоподтеков.
– Ничего смертельного, – тихо ответила она. – Все хорошо.
– Уверена? – продолжал допытываться Фил. Он вообще впервые видел Дину такой расстроенной… будто бы потухшей.
– Я в порядке, Филипп. Правда, – попыталась заверить она, но, встретившись с вопросительным взглядом, все же решила пояснить: – Просто… не смогу в субботу поехать с тобой. Придется тебе тестировать аркарт самому.
Он удивленно моргнул и уставился на Динару с полнейшим непониманием. Ведь прекрасно знал, что она считает минуты до момента их совместной вылазки. Даже лечиться согласилась, с кровати два дня почти не вставала. И что же теперь? «Я не смогу с тобой поехать»?
– Рассказывай, – строго бросил Фил, понимая, что причины для такого решения должны быть не просто вескими, а по-настоящему серьезными.
