Бояринъ из куна-чакры (СИ) - Журавлев Владимир А.

— Я сегодня на посылках, — легко говорит он таким бархатным баритоном, что девочки чуть не растекаются лужицами. — Патриарх Ярыгиных упросил. Сам он стар, по лестнице не поднимется. Он очень сожалеет о случившемся, э… недопонимании. И теперь надеется на понимание. А чтобы оно обрело контуры реальности, старик вам подогнал два дома. Просто так, в подарок. Как говорят простолюдины, от всей души. Вот документы, тут надо только расписаться — ну да вам процедура уже знакома, м-да… Дома где? Ах да. Соседние с вами. Очень удобно, можно объединить земли, с таким умыслом и подарено. Вы как, не отвергаете?

Женщины смотрят друг на друга. Потом на меня. Я киваю близняшкам, командую: «Раз-два…»

— И-и-и! — восторженно вопят сестрички, Риманте подключается и легко перекрывает их своим колоратурным сопрано, аж в ушах звенит.

Князь Кирилл удовлетворенно кивает и заводит с Верой светскую беседу о предстоящем Летнем бале. Мишель охотно присоединяется, девочки под шумок начинают тырить трофеи… а я недовольно морщусь. Все-таки князь пролез к нам. А что я могу сделать? Я — неходячий больной, мне только лежать. Между прочим, на животе, позорно и обидно.

Глава 18

Про историю с моими родителями все упорно не вспоминают. Такие странные. Как будто если не вспоминать, то ничего и не было. Но мне это на руку. Ну, Великий князь, и что? Что это меняет в нашей жизни? Клан все равно надо создавать? Надо. И в Магическую академию надо поступать. Для социализации. А девочки там даже немножко навыков получат.

Но прежде, чем двигать в академию, нужно что? Правильно, получить медицинскую справку о здоровье. Мол, рук две, ног две, магом работать может, есть смысл учить.

И мы с Верой с утра идем в поликлинику. Она — имперского подчинения, то есть для всех, и очереди там наверняка умопомрачительные. Но мы благородные, это раз, и у нас деньги есть, это два. А с деньгами очереди фантастическим образом укорачиваются.

Почему с Верой? Да потому что я несовершеннолетний. Пятнадцатилетний оболтус — только в сопровождении родителей. Дебилизм. Что, Вера пойдет за меня на медосмотры? Нет, она будет маяться у стенки. И ничего не поделаешь — имперский закон туп, но он закон.

За два часа я прохожу всех специалистов. А что их проходить? Они, как увидят в карте метку благородного, сразу без слов ставят штамп «годен». Мы же, благородные, практически не болеем. Ну и — зачем тогда этот медосмотр вообще нужен? Вопросы без ответов.

А вот последнюю печать ставит доктор-маг, и это проблема. Диагноз «имбецил» в карте есть, никуда не делся. Вера язвительно улыбается на мои переживания. После фокуса с ювелирщиком она свято уверена, что для меня преград с магами не существует, временно подселюсь и сам себе все подпишу. А я же объяснял ей, что не все так просто, что маг сам должен хотеть. Ну и что захочет доктор-маг, глядя на мой диагноз?

Однако у нас есть деньги.

И когда глава медицинской комиссии раскрывает медкарту в нужном месте, там уже лежит нужная бумажка с профилем императора. С огромным номиналом бумажка, специально ходил менять.

Глаза старичка суетливо бегают. С бумажки на диагноз. С диагноза на бумажку.

— Выплеск родовых способностей, — любезно поясняю я. — С полным излечением. Да вы сами видите.

— Так это ж другое дело! — оживляется старичок-доктор. — Совсем другое дело! Сопутствующие эффекты были? Жалобы, недомогания?

— Внешность поменялась.

Доктор смотрит, потом надвигает на нос тяжелые очки. Очки доктору на самом деле ни к чему, он маг, и у него превосходное зрение. И не очки это, а различитель иллюзий.

— Ах, шалунишка! — грозит мне пальчиком доктор. — Внешность, говоришь, поменялась? Под Алена Дюпона? Пластическим хирургам, наверно, целое состояние отвалил? Ладно, спишем на выплеск. Эх, молодежь, не цените вы индивидуальности, этих Дюпонов по городу уже второй десяток бродит…

Под укоризненное ворчание к доктору перекочевывает еще одна бумажка, изменение внешности благополучно списывается на разовый магический выплеск, и вот заветная бумажка у меня на руках. Хорошая штука эти выплески наследственных способностей, все на них можно списать, потому что абсолютно непредсказуемые. А что вы хотите от неразумной магии?

Думал, со справкой для Риманте будут те же сложности, но нет — оказывается, дефект речи для девушек не является ограничением! Ну и правильно, нечего болтать. Правила для медкомиссий явно старики писали. Так что проскочат девчонки медкомиссию со свистом, и через неделю, сразу после Летнего бала — на учебу. Близняшки переживают заранее, Риманте вообще в панике. Не понимаю их. Ну, академия. И что? Та же школа.

Не спеша идем обратно по Центральной першпективе. У наших новых домов я кое-чем заинтересовываюсь и останавливаюсь.

Как везде на першпективе, первые этажи заняты магазинчиками и кафе. Не зря во Франции первый этаж называется иначе, что-то вроде «у дороги», и первым считается первый жилой, то есть для нас второй. И это разумно.

В нашем доме на первом этаже неплохое кафе с летней террасой. Само кафе мне очень нравится, а вот компания, занявшая террасу — очень даже нет. Самое подходящее для них слово — «быки». Сидят десяток бойцов в кожанках, на пол поплевывают. Гогочут громко, посетителей распугивают. А это, между прочим, наше кафе и наши посетители, они нам денежку несут. Вера рядом со мной начинает наливаться гневом. Быстро она вошла во вкус владения. Я, впрочем, тоже.

— Чего уставилась? — говорит один из них Вере. — Исчезла резко.

— Чьи вы, ущербные? — спрашиваю я кротко. — Назовитесь.

Хотя и без слов понятно, что ярыгинские. Некому больше тут расхаживать, кланы строго охраняют границы владений. От Меньшиковых прийти не должны, князь Кирилл явно увлекся Верой. А с другой стороны ярыгинские. На Меньшиковых они не рискнут, сильный клан. Ну а мы пока не клан, нас ущемлять и можно, и нужно. Мало в прошлый раз получили, надо добавить.

Но — правила лучше соблюдать. Пусть назовутся. Вдруг они с посланием от соседа?

Бац. Темнота.

Из куна-чакры с удивлением слежу за собственным падающим телом. А нехило меня. И опять по голове. Веру тоже отбросило, но она быстро поднимается и бросается меня тормошить. Растерялась. Не тормошить надо, а взваливать на плечо и убираться отсюда побыстрее. Можно даже без меня.

— Слабаки.

Из-за спин бойцов показывается гнусненький тип. Гнусненький — потому что это он меня приложил. Как понимаю — маг воздуха, бил «воздушным молотом». Как я не засек атаку — вопрос. Впрочем, ответ на него имеется. Если б мне поставили задачу вырубить шустрячка вроде меня, я бы просто держал заклинание наготове. А сама магия действует мгновенно, не уклониться. Затратно, долго ждать не получится и возможно только в местах вроде першпективы, где магических проявлений хватает — но ведь получилось.

Маг хочет приложить еще раз, теперь Веру, но «бригадир» осаживает его небрежным тычком в плечо:

— Ша. Нам сказали только проверить. Свою бабу дома лупи, если нравится.

Ставлю «бригадиру» плюсик в личное дело. Встретимся снова — не убью, только покалечу. Уверен, что встретимся, я злопамятный, как и все мое семейство.

Вера наконец включает мозги и пытается меня поднять. Аккуратно беру тело под внешнее управление, повисаю на плече женщины, и мы потихоньку бредем домой.

— Живучий, — слышу за спиной удивленный голос мага. — А я был уверен, что убил.

Мстительно ставлю магу жирный минус. Ему сказали проверить новых владельцев, а не бить насмерть. Встретимся — не просто убью, а с позором. Вот отлежусь пару часиков и пойду наводить порядок. Расслабился, непростительно расслабился, уверовал в свою непобедимость левитатора. Забыл, что любое оружие на своем месте должно применяться — и правильными руками. Левитатор — не панацея, не щит и не божественная защита. Всего лишь возможность.

Но через два часа уйти не получилось. Сначала Вера поставила ультиматум: если уйду, убьет собственными руками. Потом Мишель поставила ультиматум: уйду на дело без нее — убьет. Собственными руками.