Меченный смертью. Том 4 (СИ) - Юрич Валерий

Я встал, бросил задумчивый взгляд в сторону Золотой маски и, ни слова не сказав, вышел за охранником. Впереди меня ждала церемония принятия в ряды ордена Черной розы.

Глава 24

Меня отвели в какой-то подземный зал, больше похожий на святилище. Его убранство было довольно скромным. Стены высечены из необработанного камня, по углам расположились массивные подсвечники со множеством горящих свечей, а посередине возвышался алтарь. Он сиял своим собственным внутренним красноватым светом, а на его четырех гранях красовались изображения черной розы. Сверху алтаря стояла небольшая золотая чаша, а рядом с ней лежал церемониальный кинжал.

Церемония проходила весьма прозаично и где-то даже скучно. К тому же я участвовал в ней уже во второй раз. Меня поверх костюма облачили в черный балахон и поставили перед алтарем. Затем явились две Серебряные маски. Они встали по обе стороны от меня. И после всех из темного алькова напротив алтаря появилась Золотая маска.

Была произнесена небольшая, но очень вычурная ритуальная речь. А потом, конечно же, пришла очередь делиться своей кровью. Банально? Вот я и говорю. Скукотища полная.

Я взял с алтаря церемониальный кинжал. Мне нужно было сделать надрез на ладони. Я никогда не понимал людей, которые с остервенением начинают распахивать холодным оружием свою конечность ради нескольких капель крови. Господа, ведь вам же потом неудобно будет держать оружие. Не говоря уже о том, что можно запросто повредить сухожилия и заработать временную или постоянную недееспособность.

По мне так одним из самых простых и безопасных решений является надрез основания ладони со стороны мизинца. Место довольно мясистое и по минимуму вовлеченное в обычную трудовую или боевую деятельность. Именно там я сделал осторожный надрез.

Вернув кинжал на место, я окропил кровью алтарь и стенку золотой чаши. После этого, следуя указаниям золотой маски, произнес несколько ритуальных фраз и взял чашу с алтаря. Она была наполнена какой-то темной рубиновой жидкостью, очень смахивающей на вино. В прошлый раз я был введен в заблуждение ее безобидным видом и выпил содержимое залпом. И сразу же об этом пожалел. Меня чуть наизнанку не вывернуло.

На это раз я был более благоразумен и заталкивал в себя ритуальный напиток быстрыми размеренными глотками. Но даже этот способ не освободил меня от ощущения подкатывающей тошноты. Не знаю уж, что они туда намешали, но вкус был непередаваемо отвратителен.

Покончив, наконец, с этой малоприятной частью ритуала, я вернул чашу на место и уперся равнодушным взглядом в золотую маску.

Верховный магистр подошел ко мне вплотную, засучил мой рукав и положил свою руку чуть выше моего правого запястья. В следующий миг я почувствовал силу, перетекающую в меня из его ладони. Это продолжалось секунд десять, потом он отстранился и громко произнес:

— Теперь ты один из нас и можешь испытать судьбу, чтобы стать Безликим. Покажи нам печать черной розы!

Я лениво поднял правую руку, чтобы ее было видно всем собравшимся. На моем предплечье, в том месте, за которое совсем недавно держался Верховный магистр, красовалось изображение черной розы. Это было похоже на татуировку, но, если долго приглядываться, можно было заметить, что роза едва различимо двигается, словно живая.

— Мы все свидетельствуем, что ты прошел испытание и принят в наши ряды! — патетически проговорил Верховный магистр. — С этого момента ты должен чтить и свято соблюдать наш кодекс.

Золотая маска протянула мне свиток пергамента.

— Раскрой его и прочти вслух священные и тайные слова, а потом поклянись соблюдать их!

В содержимом свитка не было, на мой взгляд, ничего особо священного и тайного. В основном там речь шла о том, что запрещается под угрозой самой мучительной смерти разглашать секреты ордена. К секретам же благоразумно причислялось все, что связано с Черной розой. Как бы это ни было банально, но я постарался весьма торжественно прочитать свиток, а в конце произнес клятву.

На этом ритуал был закончен. Маски молча удалились в том же порядке, в котором и появились. Из темных альковов вышли два прислужника, помогли мне снять черный балахон, а затем вывели меня из зала. В коридоре было пусто. Я до последнего надеялся, что Дубровский захочет продолжить общение, но, похоже, мои надежды не оправдались.

Мы с прислужниками прошли по многочисленным коридорам и, наконец, остановились еще у одной площадки с лифтами. Один из них быстро поднял нас в небольшой подземный гараж, где меня поджидал уже знакомый лимузин.

Его салон на этот раз был пуст, никаких полуобнаженных смертоносных сюрпризов — всего лишь спокойная музыка и полностью затонированные магией и непроницаемым покрытием окна.

Поскольку моя миссия была вполне успешно выполнена, я бесцеремонно улегся на диван и благополучно проспал весь обратный путь, занявший где-то около часа.

Когда я вернулся в губернаторский особняк, недалеко от ворот меня поджидали те самые два неудачника, что пытались за мной следить. Судя по облегчению, проглядывающему на их сонных физиономиях, они были весьма рады моему возвращению. Теперь хотя бы у них появилась возможность написать в отчете слежки какую-нибудь ересь, сводящуюся к тому, что за всю свою ночную прогулку я ни с кем не общался и не делал ничего необычного.

Не удостоив их и взглядом, я прошел в свои комнаты, принял душ и блаженно растянувшись на мягкой кровати, тут же уснул.

Утром слуга разбудил меня к завтраку. Когда я явился в столовую, то ожидал увидеть графа Доронина. Но за столом было пусто. Так что завтракал я в гордом одиночестве.

После окончания трапезы я отыскал дворецкого и поинтересовался у него, когда меня смогут отвезти обратно. Вчерашнее обещание адъютанта генерал-губернатора я помнил очень хорошо. Дворецкий удивленно уставился на меня и растерянно произнес:

— Его сиятельство, граф Андрей Филиппович сегодня утром срочно отбыл в Петербург и на ваш счет никаких распоряжений не оставил.

— Тогда свяжитесь с графом как можно скорее. Меня в имении ждут срочные дела, — не терпящим возражений тоном ответил я.

— Хорошо, ваше сиятельство, — поклонился дворецкий. — Сделаю все, что в моих силах. Дело в том, что граф Доронин редко берет трубку. Надеюсь, в этот раз у меня выйдет до него дозвониться.

— Вы уж постарайтесь, милейший. Я буду у себя. — Развернувшись я отправился к себе в комнаты.

Там я собрал свой нехитрый скарб и принялся ждать новостей от дворецкого. Внутри у меня зрело вполне обоснованное сомнение, что я не смогу вернуться к себе в усадьбу так же быстро, как вчера добрался до Казани. И это сомнение вполне себе оправдалось.

После получасового ожидания я, наконец, увидел перед собой расстроенную физиономию дворецкого.

— Ваше сиятельство, — он обескураженно развел руками, — дозвониться до графа Доронина я, к сожалению, так и не смог. Как это не прискорбно, но у нас сейчас нет свободного вертолета. И вряд ли сегодня будет. Андрей Филиппович перед самым отъездом дал пилотам задание по транспортировке грузов. За день они вряд ли управятся.

Пытаясь никак не выдать своего гнева, я весьма холодно произнес:

— Видимо слово графа Доронина и ломанного гроша не стоит. — Увидев, как дворецкий побледнел, я добавил: — Можете, если будет желание, передать ему мои слова. Какие-то еще варианты есть? Или вы не уполномочены принимать такие решения? — спросил я слегка язвительным голосом.

— Личный водитель его сиятельства, графа Доронина, сегодня весь день свободен, — вдруг с мимолетной улыбкой ответил дворецкий.

Судя по его реакции, граф ему не очень-то и нравился. Я усмехнулся в ответ и проницательно посмотрел на дворецкого.

— Вам за это не влетит? — Не то, чтобы мне было его жалко, но он предложил довольно смелый выход, и мне хотелось разобраться, как в этом доме принимаются решения, и кто от кого в итоге может получить по шее.

— Я дворецкий его превосходительства. Только он может меня наказать. Но что-то мне подсказывает, что граф Доронин не будет афишировать перед князем этот момент. — И на лице дворецкого промелькнула саркастическая ухмылка.