Лекарь Его Величества. Том 4 (СИ) - Алмазов Игорь

Бактерии, которых не убил антибактериальный препарат, приобретают к нему резистентность. То есть лекарство просто перестаёт на них действовать.

Вот почему так важно соблюдать все рекомендации лекаря и принимать препарат столько, сколько назначено.

— Всё верно, — отозвался Колесов. — В итоге у неё развилось осложнение. Некротизирующий фасциит.

Очень опасное осложнение. Отмирание подкожно-жировой клетчатки с развитием некроза. Лечится только хирургическим путём. Может привести к сепсису — заражению крови.

— Значит, предстоит серьёзная операция, — подытожил я. — А если процесс не остановить — дело может дойти и до ампутации.

Я сделаю всё, чтобы этого не произошло. Вкачаю в пациентку ещё и лечебную магию. Однако такой исход тоже вероятен.

— Всё так, — подтвердил Василий Иванович. — Переодевайтесь, мойтесь, и в операционную.

Я выполнил все необходимые манипуляции и отправился в операционный зал. Пациентку уже ввели в наркоз, и я смог беспрепятственно осмотреть область поражения.

Картина, мягко говоря, не самая приятная. Область бедра была бордово-красной из-за геморрагической сыпи. На фоне этой красноты чередовались пузыри с гнойным содержимым и участки некроза.

Одной из особенностей заболевания является очень быстрое начало и прогрессирование.

— Нам предстоит сложная операция, — заявил Колесов. — Иссечение всех некротизированных участков до непоражённых тканей. Затем массивное лечение антибиотиками. Рану оставим открытой, так как на следующий день потребуется повторная ревизия.

— И затем она будет заживать самостоятельно? — уточнил я.

Ведь хирургическая магия уже не сможет срастить ткани, если пройдёт больше суток.

— Да, — кивнул хирург. — Поэтому пациентка будет находиться у нас в отделении достаточно долго. Приступаем.

Мы склонились над раной вдвоём с Василием Ивановичем, приступив к удалению омертвевших тканей. Помещение заполнилось сладковатым, ни с чем не сравнимым запахом гноя. У хирургов железные нервы, и с опытом возрастает переносимость подобных запахов. Я тоже чувствовал себя вполне сносно.

Но вот анестезиолог явно не оценил подобную операцию и несколько раз выходил «подышать» за пределы операционной.

Манипуляции заняли у нас около часа. Попутно я добавил пациентке лечебной магии, чтобы организм смог справиться с подобным и дело не дошло до ампутации. Магический запас после этого опустился почти до нуля, осталось всего процентов десять. Но дело того стоило.

— Закончили, — подытожил, наконец, хирург. — Завтрашнюю ревизию проведём уже без вас, Николай.

Я устало кивнул, еле удерживаясь на ногах. Отдал слишком много энергии сразу, что сказалось на моём самочувствии.

Мы вышли из операционной, переоделись и вновь сели в кабинете у хирурга.

— Бывают и такие случаи, — со вздохом констатировал Василий Иванович. — Если бы она пропила антибактериальные препараты курсом, то осложнения бы не возникло. А теперь ей предстоит долгое лечение.

И масса препаратов, которые ей жизненно необходимы. Некротизирующий фасциит может вызвать полиорганную недостаточность, поэтому теперь она будет находиться под постоянным контролем лечебников. Я рассчитывал, что никаких осложнений не будет, ведь я отдал ей много целебной магии. Однако заболевание очень коварно…

— Спасибо, что позвали меня, — проговорил я. — Нечасто увидишь подобные заболевания.

— Вы же мой ученик, — кивнул хирург. — Как проходит ваша стажировка?

Секретный проект, ликвидация возможного взрыва, разборки с директором…

— Интересно, — отозвался я. — После стажировки мы проведём операцию на рубце, как обсуждали?

— Да, — задумчиво ответил Василий Иванович. — Но нужно будет сразу предупредить пациента, что могут возникнуть осложнения.

Двойственная ситуация, предупреждать о таком или нет. Вообще, осложнения могут возникнуть при абсолютно любой операции. И всегда оцениваются риски против потенциальной пользы.

Если превышают риски — то операцию не проводят.

Здесь же Егор вполне может обойтись и без неё. Это, скорее, косметический дефект. И если я начну рассказывать ему о всевозможных осложнениях, он запросто может испугаться и отказаться от такого.

Но и утаить нельзя. Ведь пациент имеет право знать, что ему предстоит.

Поэтому придётся подбирать слова максимально аккуратно, поддерживая его психологической магией.

Мы ещё какое-то время пообсуждали предстоящую операцию и другие накопившиеся новости, и я отправился назад в лабораторию.

На улице за время моего пребывания в больнице начался проливной ливень. Мне всегда не нравилась эта часть осени. Дожди, сырость, серое небо.

Многие люди в этот период начинают отмечать жалобы на сниженное настроение, тоску и грусть, что связано с сезонным аффективным расстройством. Так что у психологов работы становится в разы больше.

Возил меня сегодня другой водитель, которому явно наскучило просто ждать в машине, и он решил со мной разговориться.

— Все дела сделали, господин? — поинтересовался он.

Многие аристократы на моём месте сочли бы выше своего достоинства вообще поддерживать такой разговор с обычным водителем. Однако я не против был пообщаться, чтобы хоть немного передохнуть. На фоне всего остального мне это было необходимо.

Да и не относился я к таким аристократом, как Елисеевы, например. Которые даже свои алхимические магазины делят на две категории. У меня отношение к этому было проще.

— Да, всё сделал, — кивнул я. — Не заскучали, пока ждали?

— Нет, — обрадовался поддержанию разговора тот. — Дочке звонил. Она недавно мне второго внука подарила, так что узнавал, как у них дела.

— Поздравляю, — улыбнулся я.

Водитель приободрился и решил развить эту тему.

— Главное, научить внуков не допускать моих ошибок, — заявил он.

— Ошибки у них будут свои, это неизбежно, — пожал я плечами. — А что вы имеете в виду?

— Много всего, — вздохнул тот. — Работал всю жизнь, сначала на шахтах, теперь вот устроился водителем в лабораторию. Не жалею, конечно, но с семьёй проводил очень мало времени. Дочь выросла, а я и не заметил. Теперь вот я уже дед и стараюсь исправиться. Сегодня после окончания смены поеду внукам сказки читать.

Семейные ценности — это очень важно. Мне было приятно слушать рассуждения этого водителя, так как во многом это совпадало и с моим взглядом на мир.

Я хотел что-то сказать, но водитель меня опередил, резко меняя тему.

— Дорога скользкая, — заявил он. — Проклятые дожди! Ох ты ж ё…

После этой фразы я почувствовал, как водитель потерял управление. И машина устремилась прямо на встречную полосу.

— Осторожно! — успел выкрикнуть я, прежде чем водитель каким-то чудом избежал столкновения с встречной машиной и выехал на обочину.

Я услышал гулкий звук соприкосновения автомобиля с деревом, после чего мир вокруг погрузился в темноту.

Глава 15

Я потерял сознание всего на пару секунд. Не последнюю роль сыграла в этом деле магия, которая была практически на нуле. Мне удалось немного восстановиться благодаря разговору с водителем, ведь беседа вызвала у меня приятные эмоции. А такие эмоции повышают уровень психологической магии, которую я могу использовать и для других целей.

Поэтому я очнулся почти сразу. Привычка всегда пристёгиваться, даже на заднем сидении автомобиля, сыграла свою роль.

Водитель был без сознания. Он тоже был пристёгнут, но в момент столкновения сильно ударился головой о руль автомобиля. Скорее всего, получил сотрясение мозга.

Так, прежде чем действовать, надо оценить обстановку. Мы врезались в дерево, по крайней мере, не во встречный автомобиль. Поблизости других машин не было, эта трасса в такую погоду и такое время суток не была особо оживлённой.

Передний бампер нашего автомобиля был разбит всмятку. Я плохо разбирался в машинах и понятия не имел, есть ли риск возгорания. Поэтому прежде всего надо было вытащить водителя на улицу и оттащить на безопасное расстояние.