Старый, но крепкий 8 (СИ) - Крынов Макс

— То есть, ты признаешь, что они — отличные работяги? — спросил я прямо.

— С этим я и не спорил никогда, — подозрительно покосился на меня брат. — А в чем дело?

— Я не рассказывал, как я их нанял?

Я однозначно рассказывал, но брат пожал плечами. Пришлось пересказать историю.

— Так вот почему ко мне в городе подходили старики и старушки, задавая странные вопросы про омоложение, — хмыкнул Самир. — Слушай, а ты не хочешь продавать эти зелья?

— Это принесет нам не так много денег, в сравнении с теми же заказами принца — большинство этих стариков и старушек живут медью и серебром, и золотого у них в жизни не водилось. К тому же, по договору с Квейтом Крайслером, я могу беспрепятственно варить эликсиры, но не могу продавать их, и мне не хочется снова ссориться с Крайслерами по столь незначительному поводу. Но из этого все равно можно извлечь выгоду, пусть и не такую, как ты думаешь.

В глазах Самира разгорался интерес, и когда я замолчал, брат поторопил:

— Давай, говори, не набивай себе цену. Я само внимание.

— Мы можем найти полезных пожилых людей и предложить им вторую молодость взамен на их лояльность. Собственно, сделать так же, как я поступил со стариками, которые теперь трудятся на острове.

— И зачем мне это, если для меня куда дешевле нанять здоровых молодых людей?

Самир точно понимал, в чем может быть выгода, но ждал объяснений от меня. Ладно.

— Потому что здоровые молодые люди, которых ты можешь нанять задешево — в лучшем случае строители и разнорабочие, — заговорил я с напором. — На таких местах они будут куда полезнее стариков, тут согласен. Но я говорю не о здоровье и силе. Человек — это в первую очередь опыт, накопленный за всю жизнь. Представь себе отличного плотника, который виртуозно обращается с инструментом. Или — швею, которая творит чудеса. Виртуозного ювелира, кузнеца, повара, да даже старосту какой-нибудь деревни, на которого народ молится. Обычно люди уносят весь опыт в могилу, но если ты дашь этому человеку шанс снова стать полноценным, здоровым, без проблем с памятью, без болей в коленях, без тремора, снова взять в руки инструмент, без которого он и жизни не представляет, он отдаст тебе все, что угодно. И верность — малая цена за новую жизнь.

Я перевел дух. Сердце колотилось — я яро верил в то, о чем говорил. И я еще не закончил.

— Ни разу не сталкивался со стариками, которые говорят: «Раньше было лучше»? — спросил я без прежнего запала, но с верой в свои слова. — Знаешь, почему они это говорят? Потому что раньше их не подводило собственное тело и разум. Они в первую очередь скучают: о девчачьих коленках, на которые им тогда было интересно и приятно смотреть, о посиделках на берегу речки до рассвета, о юности, об огне, который ярко горел в них. Раньше на них не дышала свежая могила. Только тот, кто ощутил на себе это дыхание, может ощутить всю прелесть нормальной жизни, но для большинства уже поздновато что-то менять.

Самир все еще слушал. В моей голове уже давно был готов план по постройке пансионата для стариков, только из-за своей занятости я не мог им заняться. А вот с Самиром — можно. Тем более брат уже заканчивает стройку и скоро у него появится спокойное время.

Я продолжил.

— Как я уже говорил, старики, особенно те, кто всю жизнь провёл, занимаясь ремеслом, или службой в страже, или охотясь на тварей, — да, есть и такие, которые охотятся даже не будучи практиками, — обладают особым опытом в десятки и более лет, который так просто не наработаешь. Им уже нечего терять, но если предложить им второй шанс — молодость, здоровье, возможность снова быть нужными — они подпишут любой контракт. А эликсир для нас обойдется не так уж дорого. А там уже сам реши, куда поставить специалиста. У нас есть масса зданий в Циншуе — ты хотел оборудовать их в гостиницы, столовые, почтовые пункты и кузни. Для всего этого нужен персонал.

— Для всего этого нужно не так уж и много персонала, — перебил Самир.

— Все так, — терпеливо киваю. — Пожилых специалистов куда больше. Можно взять отдельное здание и переоборудовать его в… — тут я замялся — слова «пансионат» в местном языке не было. Пришлось подбирать аналог. — В центр подготовки профессий, где опытные пожилые люди будут учить других, передавать свой опыт подрастающему поколению. Назовем это «пансионат».

Самир смотрел на меня с непонятным выражением.

— Твой пан-си-о-нат… О ками, что за словечко… В общем, он будет тянуть кучу денег.

Я развёл руками, словно удивляясь его непониманию.

— Разве у нас мало денег? И вряд ли он будет тянуть прямо «КУЧУ» денег. Десяток золотых в месяц — это плевая сумма, зато взамен у нас будет место, где можно собрать людей с уникальным опытом и знаниями — это во-первых. Во-вторых, это способ заработать лояльность и доверие не только самих стариков, но и их семей. А ещё пансионат — это площадка для экспериментов: здесь можно обучать новых практиков, тестировать эликсиры и методики восстановления пожилых. Это инвестиция в будущее. Мы получим людей, которые за шанс начать заново будут готовы пройти через огонь и воду ради нас.

Самир не загорелся этой идеей, не кричал «Да, давай сделаем!», но и не отказывался от идеи. Брат достал из-под мышки папку, потеребил пальцами корешок, и снова убрал ее обратно.

— Это… В общем, это не лишено смысла. Но помогать всем подряд даже ради мнимой лояльности мы не будем. Тот, кто прожигал и тратил попусту жизнь, вряд ли проживет и вторую нормально. И вообще, если уж ты желаешь сделать ставку на верность и вовлеченность, лучше в первую очередь взять на обеспечение родителей тех людей, кто сейчас работает на нас. И заодно можно обучить в будущем панси-о-нате нужным профессиям их детей. Так мы получим целую общину верных людей — от мала до велика.

Я широко улыбнулся и протянул брату ладонь:

— Да! Давай сделаем это!

Глава 19

Я проснулся от лучика солнца, бьющего прямо в глаз. Между шторами — тонкая щель, в которую вклинилось утреннее солнце, по какому-то подлому совпадению попав на подушку.

— Гадство… — проворчал, вставая с кровати на прохладный пол.

В полосе света лениво падали пылинки. Осмотревшись, понял, что пыль не только в воздухе. Похоже, я всерьез заработался: на полках и столе валяется ворох свитков, на столешнице масса отпечатков от кружек, глубоко под кроватью — та самая пара портянок, которую я обещал себе убрать еще неделю назад.

Похоже, пора взяться за уборку — комната маленькая, дел на час. И шторы бы слугам отдать — за мелкую монету их и выстирают, и высушат.

Зевая, подхожу к окну и раздвигаю шторы.

Большинство практиков еще спят, зато слуги уже встали: сонные люди снуют по двору с ведрами и метлами. Кто-то зевает на ходу, кто-то уже взбодрился и споро таскает мешки с крупами к кухне. Оттуда, кстати, уже тянет рисовой кашей.

Тяну на себя оконную ручку, впуская свежий воздух. Окно жалобно скрипит (еще и петли смазать нужно), в комнату тут же влетает легкий ветерок. Пахнет мокрой от росы травой, хлебом и рисом. Неподалеку щебечут птицы.

Запрыгиваю в штаны, затягиваю пояс и иду умываться. Воду включаю самую ледяную, чтобы взбодриться после ночи. Зачесываю пятерней волосы — пряди отросли настолько, что их можно собрать в короткий хвост. Пожалуй, нужно навестить местного цирюльника и подстричься как можно короче. Не по местной моде (в моде как раз хвосты), зато у партнеров в спаррингах не будет лишнего соблазна схватить за волосы и познакомить мой нос со своим коленом. Не то чтобы такие ситуации встречались, просто у меня иной раз проскакивает такая идея, когда я вижу парня или мужчину с достаточно длинными волосами.

Одевшись, шагаю на площадку. Сяо Фэн уже тут — медленными, текучими движениями перемещается с мечом по площадке, исполняя разминочные ката.

Здороваюсь, наставница кивает в ответ и приглашающе указывает ладонью на стойку с тренировочным оружием.

— К демонам спарринги, Бронсон. Давай пройдемся по основам.