Маэстра - Хилтон Л. С.

– Сегодня утром я не нашла его, сэр. – Я смущенно опустила глаза. – Вчера вечером он прислал мне это сообщение, – добавила я и показала ему телефон.

Сообщение я, разумеется, отправила себе сама, в полдвенадцатого ночи, перед тем как спустить большой палец Кэмерона в унитаз. Сделала пару орфографических ошибок, чтобы любому было ясно, что отправитель был подшофе. В сообщении он просил меня провести встречу с покупателем без него. Никто, кроме нас двоих, никогда этого не прочитает, так как телефон Кэмерона с вынутой сим-картой давно почил на дне Тибра.

– Разумеется, картина при мне, – с извиняющимся видом пожала плечами я, – а также все необходимое.

– Я должен посмотреть на нее.

– Думаю, вы знаете какое-нибудь место, где я смогу спокойно показать ее вам, синьор Монкада?

Он махнул рукой на багетную мастерскую, достал из кармана мелочь и положил на столик. Мы прошли мимо китаянки, даже не повернувшей головы в нашу сторону, и зашли в мастерскую. Потолки здесь оказались низкие, – наверное, магазин просто пристроили к более старому зданию. Монкаде пришлось пригнуться, и я ощутила прохладный запах древнего, вечно находящегося в тени камня. Верстак был пуст, словно ожидая нашего прихода. Раскрыв кейс, я аккуратно достала картину, рядом положила каталог и провенанс и отошла в сторону. Монкада не торопился, давая мне понять, что прекрасно в таких делах разбирается.

– Я должен поговорить с синьором Фицпатриком.

– Пожалуйста, позвоните ему сами.

Он вышел, а я осталась в мастерской, прикрыла глаза и в панике схватилась за покрытую стеклом столешницу.

– Не могу дозвониться…

– Мне очень жаль, что так вышло, но если вы довольны картиной, то у меня есть все полномочия заключить с вами сделку.

Еще один звонок, еще пара минут томительного ожидания с крепко зажмуренными глазами.

– Va benе [16]. Я возьму эту картину.

– Конечно. Однако мне запрещено передавать ее вам, пока вы не переведете оплату на указанный счет, синьор Монкада. Мистеру Фицпатрику это не понравится, – объяснила я, про себя добавив: «потому что мистер Фицпатрик знает, что вы мафиози, и вы знаете, что он знает». Точнее, знал.

– Как перевести деньги?

– У вас ноутбук с собой? – спросила я по-итальянски, сразу же расправив плечи. – Отлично! Тогда надо найти место, где есть Интернет, вы сделаете перевод, я увижу, что деньги поступили на счет, и передам вам картину. Все очень просто, не правда ли? – быстро произнесла я и, не дожидаясь ответа, выглянула из мастерской и спросила у китаянки, есть ли в соседнем ресторане Wi-Fi.

Мы зашли в пиццерию, заказали две диетические кока-колы, две «Маргариты» и вошли в интернет-банк. Я написала все коды доступа на салфетке и положила ее перед Монкадой. Сердце словно стянули эластичной лентой. Потом я вошла в счет Кэмерона со своего ноутбука, на экране возник вращающийся пляжный мяч, и, пока программа загружалась, я налила себе колы, чтобы избавиться от жуткого тремора в руках. Сайт загрузился, я ввела пароль. Со вчерашней ночи ничего не изменилось, так что я могла спокойно отслеживать появление на счету денег. Монкада медленно вводил все необходимые данные на своем ноутбуке, нажимая на клавиши одним пальцем, и я почувствовала себя молодой и продвинутой.

– Ecco fatto [17].

Некоторое время мы оба молчали, я пристально смотрела на экран. Вот они! 6,4 миллиона евро!

– Я должна еще раз попробовать дозвониться до синьора Фицпатрика. Вы не против?

– Certo, signorina. Prego [18].

Его любезность придала мне уверенности. Будь я мужчиной, Монкада наверняка бы усомнился в личности бенефициара и попросил бы у меня доказательств, что я не сделаю то, что я как раз и собиралась провернуть. К счастью, итальянские мужчины, да и сказать по правде, не только они, невысокого мнения об интеллектуальных способностях молодых дам.

На улице он закурил. Я поднесла телефон к уху, сделала вид, что оставляю сообщение, а сама продолжала щелкать по клавиатуре ноутбука. Быстро открыть счет, который завел для меня Стив, свернуть это окно, сделать перевод со счета «Гудвуда». Отправить. Войти в мой счет. SWIFT, IBAN, пароль… Банку «Оспрей» сегодня повезло. Деньги на счете! Я положила кейс с картиной на стол, рядом с нетронутой, разогретой в микроволновке пиццей. Как же деградирует итальянская кухня, грустное зрелище!

– Я оставила ему голосовое сообщение, синьор Фицпатрик в ближайшее время перезвонит вам. Еще раз прошу извинить нас за то, что он не смог прийти на встречу лично, синьор Монкада, но искренне надеюсь, что вы и ваш клиент останетесь довольны. Это чудесная работа!

Взяв такси, я вернулась в отель и на всякий случай поинтересовалась, не звонил ли мне синьор Фицпатрик. Потом я расплатилась за проживание и оставила администраторше свой номер – на случай, если синьор все-таки позвонит. Беззаботно щебеча, я сообщила ей, что собираюсь съездить отдохнуть на озера. Не слишком подробно, ровно столько, сколько она сможет запомнить. Рядом с Кампо-ди-Фьори было одно местечко, где делали настоящую римскую пиццу, с розмарином и основой из моцареллы, в общем, все как положено. Я решила, что заскочу туда, а потом заберу вещи, доеду до вокзала и сяду на поезд до Комо. Никогда там не была: позагораю, съезжу на пароме в Белладжо, а там и полиция подоспеет.

Не случайно барокко изобрели именно в Италии – здесь слишком много красоты, слишком много идеальных видов, от которых захватывает дух, слишком много нежных, слегка приглушенных оттенков в слишком поразительном средиземноморском свете. Эта роскошь чересчур избыточна, она приводит в смущение. Поезд тронулся, оставив позади элегантный в своей суете Центральный вокзал Милана, и медленно пополз по унылым, застроенным многоэтажками пригородам с пустынными, как обычно по выходным дням, улицами, проехал по нескольким тоннелям в предгорьях Альп и наконец оказался среди зеленых холмов и голубых рек, ярких и сияющих, словно внезапно открытый ларец с драгоценными камнями. Перестук колес всегда четко улавливает настроение пассажира, и мне показалось, что вагоны тихонько напевают: «Ты богата, ты богата, ты богата!»

Тем не менее, добравшись до Комо, я нашла самый скромный пансион, настолько старомодный, что вообще непонятно, как они до сих пор не закрылись. Зеленый линолеум на полу, общий санузел, который мне предстояло делить с пестрой компанией веселых голландцев и немцев, которые каждое утро отправлялись в велосипедные или пешие походы, предварительно набив карманы своих нейлоновых комбинезонов бутербродами с более чем скудного шведского стола. Я разобрала одежду, дорогую отложила в сторону, купила в ближайшем супермаркете дешевый пластиковый контейнер, сложила ее туда, поставила в дышащий на ладан шкаф и прикрыла одеялом неопределенного коричневато-желтого цвета.

В первый вечер я пошла в закусочную, заказала кока-колу, но даже не притронулась к ней, и минеральную воду. Достав школьную тетрадку в клетку, я составила список нужных имен.

Кэмерон. С ним вопрос решен, он уж точно ничего никому не расскажет.

Но что будет, когда новость об убийстве попадет в газеты? Руперт наверняка уже с ума сходит, пытаясь дозвониться до Фицпатрика, в ужасе оттого, что сделка могла сорваться. Признаться, я ощущала удовольствие, представляя, какое лицо будет у этого шотландского засранца, когда он поймет, что обанкротился. Надо думать, у Руперта есть доступ к счету на островах Кука, он увидит, что деньги пришли на счет и тут же исчезли с него, более того, увидит, куда был сделан перевод. Когда он узнает о смерти Кэмерона, а это лишь вопрос времени, то решит, что его сообщник вписался в какие-то грязные делишки, нанес кому-то смертельное оскорбление, решил пойти на риск, но игра не стоила свеч. Заявить в полицию о краже Стаббса Руперт не сможет. Но что, если в газетах промелькнет мое имя? Конечно, Джудит Рэшли вполне могла оказаться в Риме, встретиться там с Кэмероном и закинуть удочку насчет работы. Руперту прекрасно известно, что мы с Дейвом что-то разнюхали насчет Стаббса, но даже если он окажется высокого мнения о моем интеллекте, решит, что я обо всем догадалась, и поймет, что Кэмерон по глупости мог все мне выложить, что с того? Картины-то все равно нет! Он ничего не сможет сделать. Ну или практически ничего.