Чистилище. Исход - Пронин Игорь Евгеньевич

– Ну, а… Смысл-то какой? – осмелился снова спросить майор, пока Клыкач затягивался. – Несколько тысяч людей вместе с руководством страны находятся там в безопасности, они не заражены. Зачем их сюда вытаскивать? Половина помрет сразу, из остальных больше половины мутируют.

Его собеседник поправил кепи и недобро смерил взглядом Белоглазова.

– Добрый ты, я вижу? И умный, да? Смысл ищешь? А вот смысл такой: у меня ребята и близких и дальних потеряли, но должны бороться, должны восстанавливать контроль над городом, для начала, потом над страной. Восстанавливать, хотя среди нас тоже гуляет вирус. Это адов труд! И ты считаешь, они должны подчиняться приказам тех, кто удрать успел? Тех, кто свои семьи под землю упрятал, а на семьи офицеров – наплевал? Пусть выходят, пусть делятся своими запасами на сколько там лет рассчитанными. Семьи их и спецы, те пусть остаются, мы же не звери. Но командиры должны сейчас быть здесь, чтобы их слушали. Не хотят? Да я первый их послал. Я и сам командовать могу! Но зло душит! Если нам подыхать, то им не жить, вот так!

– Там ведь лаборатории, – осторожно напомнил Белоглазов. – Ученые. Если помешать им справиться с вирусом, то…

– Все, все знающие говорят, что лаборатории там есть, а ученых – кот наплакал! У нас тут больше ученых, ведь не ученых они спасали, а шкуры свои! Да, есть кое-какие придворные штучки, и тоже к нам: «Найдите профессора Иванова! – Искали, нашли кости и паспорт. – Плохо! Найдите тогда профессора Шварцмана! – Нашли, бегает голый и кидается на людей. – Плохо! Найдите тогда… – А иди-ка ты сам сюда и ищи!» Потому что каждый такой поиск жизней парней стоил. Не взяли они туда, видишь ли, ни Иванова, ни Шварцмана, никого почти. И тут горят документы, тут мутанты врываются в лаборатории, громят все, жрут мышей подопытных – не шучу, не улыбайтесь! – а они оттуда хотят только командовать. Не вышло, майор. Не сработали планы. И ведь открывали бы нам, когда просим по-хорошему, – много нормальных людей там оказалось, не из «высокого начальства». Так нет, и они все норовят приказам подчиняться. А потом, в их-то слабоукрепленные в общем-то бункера мутанты врываются и гибнет вообще все! Был вот объект «Дача», теперь уже не секретный, рядом с Троице-Лыково. Ворвались мутанты, как-то проникли из метро, что ли. И все, и нет ни специалистов, которые там были, ни оборудования, ничего нет!

Сидевшие в курилке бойцы посмотрели на майора, но он промолчал. Смолчали и они. «Вот как, значит, объект назывался: «Дача». Смешно, – подумал Максим. – А про чемоданы эти огромные Клыкач не знает… Это уже странно».

– Вы, кстати, уже получили распределение? – Толстяк затушил сигарету о ладонь. – Моя группа самая боевая! Предпочитаю кадровых военных, контрактников, прошедших горячие точки. Но если у вас есть толковые ребята, майор, возьму и их. Советую: проситесь к Клыкачу.

– Учту, – кивнул Белоглазов, предпочтя не уточнять реальное положение дел. Когда краснолицый вояка отошел, он обвел взглядом товарищей. – Не ходите к нему. Новосиб, конечно, циник, но во многом, боюсь, прав. Сейчас тратить силы на месть и гибнуть в войне со своими же… Это преступно, таково мое мнение. Но в раскладе сил этого «Сопротивления», или как его назвать, еще предстоит разобраться. Оставайтесь лучше с Новосибом.

– Он возвращается, – тихо подсказал Спец. – А вас, парни, кажется, зовут.

Дрон, отойдя от группы на несколько шагов, призывно махал рукой Максиму и Толику. Наскоро попрощавшись, парни покинули курилку как раз в тот момент, когда там появился Новосиб. Он улыбался.

– Боялся я, что тут многое изменилось, пока нас не было. А черта с два! Те же и там же, как говорится. Правда, появился прекрасный термин: естественные потери.

– Это что? – мрачно спросил Спец.

– Это когда наши мутируют. И в составляемой для высокого руководства сводке еще и стрелочку сбоку рисуют: за истекшие сутки больше стало таких или меньше, а вот так – в процентах, а вот так – в процентах к прошлым суткам… Тьфу! – Новосиб хохотнул и оправил портупею. – Развели в стране стадо бесполезных людишек, которые ни воевать, ни работать не умеют, зато выучились красивые отчеты рисовать. Ну что, пока не мутировали, пора нам делом заняться. Вот и наш транспорт.

К сидевшим у грузов людям Новосиба подкатила машина инкассации, в которую тут же погрузили и «чемоданы» с погибшего объекта Дача, и пленного каннибала, кое-что из воды и продуктов. Туда же, в заднюю дверцу, забрались люди с объекта умершего в автобусе Сергея. Руководила погрузкой Надя. Майор заметил, что тело Лехи, а также Папа Миша, Степаныч и еще несколько бойцов успели покинуть площадку – вероятно, прямо сейчас шли похороны. Закончив, Надежда попрощалась с Леной, закинула в машину рюкзак и уселась за руль. Несколько секунд спустя «Инкассация» притормозила у курилки.

– Забирайтесь! – приказал Новосиб и уселся на переднее сиденье, подхватив с него автомат, заботливо прихваченный Надей. – Надо еще прокатиться.

Откатив дверь, майор и Спец устроились сзади.

– Далеко едем? – Спец все хмурился.

– Нет, тут рядышком. Эта база и так переполнена, тут много детей, стариков… И еще много начальников. Настоящими исследованиями здесь заниматься неудобно. Вот приедем, и первым делом, майор, мы с тобой потолкуем наедине.

– Это не имеет смысла, – сухо ответил Белоглазов, наблюдая, как ухмылявшийся боец поднимал для них шлагбаум. – Я все обдумал, так что о том, о чем действительно могу сказать, скажу при всех. Я был привлечен к секретному проекту по увеличению возможностей человека в экстремальной обстановке с помощью спецпрепаратов.

– Опа! – Новосиб оглянулся. – Как оно у вас называлось-то? «Универсальный солдат», небось?

– Совершенно не важно кодовое название проекта, так же, как не важен и сам проект. Я знал совсем немного, не видел общей картины. Но я могу утверждать: происходящее никак не связано с теми результатами, которые мы имели.

– Допингом, что ли, служивых накачивали? – уточнил Спец. – Вроде такие программы давно у всех есть.

– Следующий шаг, – осторожно поправил майор. – Но в том же направлении. До окончательных результатов было еще очень далеко. В любом случае наш проект не касался генетики или, тем более, создания новых существ на основе человека. Сейчас мы отчетливо видим именно эти процессы, а значит, мне нет никакого смысла нарушать подписку. Возможно, я еще вернусь в этот проект, и я действительно хотел бы этого.

– Ты же сам говоришь, что общей картины не видел! – пробурчал Новосиб. – Это, может, твой отдел с химией экспериментировал, а соседний с вирусами.

– Эпидемия вспыхнула на Ближнем востоке, – напомнил Белоглазов. – Так что все вопросы к израильтянам. Может быть, они и проводили подобные эксперименты. В любом случае, я никак не могу быть полезен. Впрочем, если вам нужно наладить организационную работу в лабораториях или требуется, скажем так, ассистент вирусолога, то на крайний случай могу сгодиться и я.

– Требуется, требуется! – уверил его командир. – А еще там пробирки надо мыть. Надя может не справиться. Не обижайся, Надюшка, шучу!

– А я помою! – спокойно ответила девушка. – Если Варя уже не справляется.

– Варя не справляется, – немного странным тоном подтвердил Новосиб. – Совсем не справляется наша Варя.

Надя бросила на него быстрый взгляд, но промолчала. Машина подъезжала к развязке с третьим транспортным кольцом, точнее, к тому, что от нее осталось. Майор и Спец переглянулись. Похоже, здесь развернулось настоящее сражение, и не с мутантами дрались люди, а друг с другом. Ориентируясь на флажки, указывавшие дорогу среди развалин, Надя аккуратно объехала сгоревший БТР. Из-за него выглянул однорукий мутант, но тут же сам спрятался.

– Небо облаками затягивает, – пробормотала Надя, опасливо покосившись в ту сторону. – Как бы дождя не было.

– Успеем добраться. А там и дождь не страшен.

За развалинами развязки мрачно поднимались в небо башни Москва-сити. Некоторые почернели от продолжавшихся пожаров, в небо густо валил дым. Рядом торчали всеми забытые, бессмысленные подъемные краны.