Мужчина оборвал фразу, и это прозвучало еще более угрожающе, чем если бы он произнес ее полностью. Зловещая незавершенность.
Дрожа всем телом, я вышла из-за ширмы.
— Книга, — хмуро напомнил бандит, и, когда я потянулась к фолианту, в камине снова захрустели угли.
Хотелось задать тысячи вопросов, но я знала, что ответов не будет, и молчала.
Вместе мы покинули спальню, а потом и дом. Вулшир спал. Никто не встретился нам по пути: ни на лестнице, ни в холле. Ни одна живая душа. Экипаж, темный и угрюмый, ждал у крыльца, почти сливаясь со мраком ночи.
Мне открыли дверцу. Лавка подо мной казалась непривычно холодной и жесткой. Руки мерзли, словно кровь в конечностях превратилась в лед.
Под скрип колес я положила книгу на колени и крепко задумалась. Возможно, я не виновата в том, что наш хитрый план провалился с треском. Возможно, сэр Борген знал о западне заранее. А вот о том, что книга у меня и я смогла ее прочитать, он понял благодаря внезапно похорошевшему камердинеру. И все же мне стало легче. Немного, самую малость легче. Это не я все испортила. Не моя ошибка помогла мерзкой крысе избежать тюрьмы. Не из-за меня Лиззи сейчас в лапах опасного негодяя. Железные тиски, сдавившие сердце, чуть-чуть ослабили хватку.
Ехали мы недолго. Карета остановилась посреди лесной дороги. Это все еще были владения Вулшира, тот самый лес, где якобы заблудилась Лиззи и в котором вместе с Гардин и Ланцем мы собирали ингредиенты для зелий.
Вдалеке слышался шум ручья. Краем глаза я заметила колючий куст с вороньими ягодами, растущий на краю глубокого оврага.
— Куда мы идем? — спросила я, прижимая к груди фолиант. — К моей дочери?
— Девочка далеко, — кучер грубо волок меня за собой по узкой тропке среди деревьев. Его жесткие пальцы до боли сжимали мое предплечье.
— Если хотя бы волос упадет…
— Ей ничего не грозит. Хозяин не изверг и ребенка не тронет, если, конечно, его мать будет послушной.
— Я хочу увидеть…
— Увидишь, когда сделаешь то, что от тебя требуется.
В конце тропинки в зарослях ежевики нас встретила заброшенная сторожка лесника — домик с заколоченными ставнями и стенами, покрытыми мхом. Фундамент хижины со временем полностью погрузился в землю, крыльцо перекосилось, на крыше начали пробиваться кусты. Было непохоже, что здесь кто-то обитает, но кучер подтолкнул меня к полусгнившей лестнице и распахнул передо мной на удивление крепкую, нетронутую сыростью дверь.
— Лиззи тут?
— Я же сказал, что она далеко!
Пахло старым деревом. Моему взгляду открылось просторное помещение, освещенное одной-единственной масляной лампой. Половину стены занимал камин. У другой притаился широкий письменный стол. На нем и горела лампа. В островке света лежала стопка бумаг, стояла баночка чернил, из нее торчало писчее перо, наверное, гусиное.
Я лихорадочно оглядывалась, и мое сердце стучало, как барабан.
Кресло-качалка, застеленное шкурой какого-то животного. На вид новое. Кровать с постельным бельем. Чистым, не отсыревшим. В этом домике кто-то жил. Или здесь хотели кого-то поселить.
Вдоль позвоночника пробежала волна холодной дрожи.
Я теперь пленница?
— Дорогая Кларисса. Как я рад вас видеть.
Голос сэра Боргена раздался из темного угла, куда еще не дотянулся мой взгляд. Я резко обернулась, чтобы увидеть, как тени стекают с бледного лица с крысиными чертами. Мой бывший наниматель выплывал из мрака на свет, и казался призраком, постепенно обретающим плоть.
— Где Лиззи?!
— Ах, Кларисса, Кларисса, я действительно хотел, чтобы вы стали моей женой, — покачал головой сэр Борген с притворной печалью. — Как здорово мы бы с вами зажили вместе. Как высоко поднялась бы наша семья с этой книгой. — Он кивнул на фолиант в моих руках. — Только представьте. Эти замечательные рецепты. Ваша красота и способности зельевара. Мой опыт и цепкий ум.
— Где моя дочь?!
— Но вы все испортили. Очень жаль.
— Скажите мне, где она! — я почувствовала зарождающуюся истерику.
— Всему свое время, — сэр Борген шагнул вперед, отделившись от теней в углу. Темнота словно не хотела отпускать его, но он вырвался из трясины мрака, пересек комнату, прошел рядом со мной и отодвинул стул от письменного стола, того, что был в островке света. — Присядьте, Кларисса. Я расскажу, что от вас требуется.
Я опустилась на предложенный стул и напряженно посмотрела на своего бывшего нанимателя. Крыс забрал из моих рук столь вожделенный им фолиант и начал листать его с ленивым видом.
— Дело в том, дорогая моя, что для меня страницы этой книги пусты. Только истинная хозяйка Вулшира способна прочитать эти драгоценные записи. Я рассчитывал, что после смерти Его Сиятельства вы станете моей супругой и мы будем действовать сообща, но вы предали меня, Кларисса. Предали самым подлым образом!
Я молчала, ожидая продолжения.
Бережно, с величайшей осторожностью сэр Борген положил фолиант на стол передо мной и пододвинул ко мне стопку белых листов и чернильницу с пером.
— Перепишите книгу. Полностью. Всё. От первой до последней строчки.
— Но ведь это займет не один месяц. — В горле пересохло. Я увидела комнату в сторожке, куда меня привели, совсем другими глазами. Здесь все было подготовлено для длительного проживания. Горка дров у камина на случай холодных вечеров. Кровать, застеленная новым бельем. Ночной горшок под ней.
— Трудитесь с утра до ночи, прикладывайте больше усилий и управитесь быстрее. — Руки сэра Боргена легли на спинку моего стула. Раздался неприятный скрежет деревянных ножек по полу. Крыс развернул меня к столу. — Можете начинать прямо сейчас.
В мутном мерцании масляной лампы каждая деталь обстановки обретала зловещий оттенок. Игра света и теней превращала лицо сэра Боргена в желтоватый череп с пустыми глазницами.
— Когда я увижу Лиззи?
— Когда закончите свою работу.
Я покачала головой. Верить этому негодяю было нельзя. Что-то подсказывало: вряд ли он планирует оставлять меня в живых, это слишком опасно. Надо скорее воссоединиться с дочерью и бежать отсюда.
— Так не пойдет. Пока я работаю, Лиззи должна быть здесь, рядом со мной.
Тонкие губы сэра Боргена растянулись в улыбке, омерзительнее которой я прежде не видела.
— Не вам ставить мне условия. Если хотите увидеть девочку живой, делайте, что велят.
— Откуда мне знать, что Лиззи еще… что она не… — В горле застрял колючий ком. Я не смогла произнести вслух то, что крутилось на языке. Просто не сумела это из себя выдавить.
— Вам придется поверить мне на слово, Кларисса.
Поверить на слово убийце…
Наружу рвался крик ярости и отчаяния.
— Где она сейчас?
— Слишком много вопросов.
— Скажите мне! — мой голос эхом взвился к перекрестью потолочных балок.
Захотелось ударить по столу кулаком. Захотелось схватить чернильницу и запустить ею в самодовольное лицо, похожее на желтоватый, истлевший череп.
— Пишите, Кларисса, — Крыс сжал мое плечо и заставил меня наклониться к книге, раскрытой на столе. На страницы с текстом упала тень от его головы.
В глазах запекло от слез. Слез гнева и бессилия.
Что же делать? Каковы шансы, что такой подонок сдержит обещание и отпустит заложницу, если я отдам ему переписанный фолиант? Не решит ли он избавиться от нас обеих, когда получит от меня все, что хочет?
Господи, помоги! Я должна узнать, где они держат Лиззи.
— И вот еще что, Кларисса. — Пальцы шантажиста продолжали до боли впиваться в мякоть моего плеча. — Не вздумайте меня обманывать. Рецепты должны быть верными, перепишите их правильно, слово в слово, точь-в-точь. Поняли? А чтобы у вас не возникло искушения допустить в записях ошибку, случайно указать не ту цифру или перепутать ингредиенты, мы проверим вашу честность с помощью сыворотки правды, — и сэр Борген повернулся к кучеру, хмурой тенью застывшему за его спиной. — Ты забрал с кухни остатки?
Не утруждая себя ответом, возничий протянул ему маленькую стеклянную бутылочку, похожую на те, в которых Крыс давал мне отраву для Роберта.
