Сорняк (СИ) - Вторкин Евгений

Деревянный глаз Чарли вновь начал хаотично двигаться, но я толком не обращал на него внимания. Мои мысли были заняты произнесёнными словами. Я понял, что парень каким-то образом способен видеть выстроенную мной корневую систему. И она для него почему-то светится.

Я забеспокоился, когда он вдруг вытянул руку, но всё же позволил ему прикоснуться к деревянному элементу моей брони. В следующее мгновение я почувствовал, что один из отростков под миниатюрной ладошкой пацана шелохнулся.

— Да не бойся ты. Меня зовут Чарли, а её вот Ёнсу. Не переживай, мы всего лишь хотим с тобой подружиться. Скажешь своё имя?

Я уже собирался ответить пацану, но в последний момент почувствовал, как отросток вновь шелохнулся, и тогда я понял, что обращается он не ко мне.

— Феррари… Какое редкое и очень красивое имя.

Понимая, что всё выходит из-под контроля, я хватаю руку парня и насильно отрываю её от моих доспехов. И даже, когда его ладонь отстраняется достаточно далеко, я продолжаю держать его за предплечье.

— Достаточно! Ты лезешь, куда не стоит.

— Отпусти. Иначе мы тебе сейчас покажем, как выглядит истинный розовый цвет.

— Ам-м… Чо-о?

Воспользовавшись моей озадаченностью, пацан вырвал руку из захвата и осуждающе стрельнул на меня глазами.

— Какая же тупая у тебя сейчас рожа. Мы такую крутую аналогию придумали, а ты её даже осознать не смог.

— Прости, но я вообще… Это ты мне типа так угрожал? Да?

— Про единорогов слышал?.. По твоей роже видно, что нет. Ну, смотри. Иногда в лесу можно встретить белоснежную лошадку с большим длинным рогом на лбу. Поначалу кажется, что это симпатичное создание, дружелюбное и доброе, можно даже подойти и погладить этих красавцев. Однако в определённый день сезона они становятся настолько жестокими и агрессивными, что любой встреченный ими человек превращается в кучку неоднородной массы, а белоснежная шерсть единорога, пропитавшись людской кровью, принимает ярко розовый оттенок. Вот и я в своей аналогии намекал на этот самый кроваво-розовый цвет.

— Аа-а. После того, как ты объяснил, я понял, что это, и правда, звучало очень глубоко и круто. Молодец.

— Ой, да не подлизывайся ты. Лучше гляди, что мы тебе сейчас покажем. Это реально улётная тема.

Чарли вскочил с лавочки, сделал несколько шагов и остановился возле калитки. После обернулся и посмотрел на меня с такой озорной улыбкой, что я и сам непроизвольно улыбнулся.

— Фарс, ты чего расселся? Поспеши.

— Да, иду.

Пока я поднимался с лавочки и закидывал плетённую корзинку себе за спину, парнишка уже успел скрыться за калиткой.

Подходя к забору, я обратил внимание, что в этом месте в отличие от других домов ужасно темно. Все лампы, которые установлены во дворе, потушены. Поэтому я перестал полагаться на глаза и начал ориентироваться в пространстве при помощи внутренних чувств.

Когда я перешагнул порог калитки, парнишка резко выскочил.

— Бу-у!

От его выходки моё сердце ушло в пятки, а спина покрылась холодным потом.

— Прошу… Не делай так больше…

— Да ну, не интересно. Чад был намного пугливее тебя, а ты даже в штаны не ссыкнул, и это расстраивает. Э-эх…

Не пойму, он меня сюда привёл, дабы поиздеваться? Вот же мелкий паршивец!

— Так, что ты мне хотел показать?

— Да уже ничего. Ты ведь не мы и не умеешь смотреть сквозь темноту.

— Вообще-то могу. И даже получше тебя.

— Ага, конечно. Тогда скажи, сколько мы показываем пальцев?

Чарли отбежал в сторону, тем самым растворившись в ночной черноте, и прижал к груди кулак с выставленным средним пальцем.

— Ты показываешь мне один палец, ну а другой рукой чешешь задницу.

— Очуметь… Дядь, ты реально крутой. А та белка, что с Крестычем таскается, тоже так может?

— Даже не знаю… Ты лучше скажи, в чей дом мы забрались?

Услышав вопрос, парнишка скривился и пнул лежащий рядом камень.

— Это грёбанный дом жирной Линды и её ублюдских детей! Дом твари, что убила старосту!

— Я думал, убийца — Квадрар…

— Нет! Это сделала Линда, либо тот сучий выродок — Треул, что напал на нас и засунул в мешок! Хотел пустить на мелкий фарш!

— Если это настолько опасное место, зачем ты тогда тут глотку рвёшь?

— Ой, да отвянь ты и иди за мной.

Чарли гордо вскинул подбородок и куда-то целеустремлённо зашагал. Я пожал плечами и последовал за ним, попутно сканируя окружение. Мы шли вдоль дома и приближались к довольно странному холму, поросшему травой. Казалось, что из земли выскочила шишка, такая же как бывает на лбу от удара о что-нибудь твёрдое. Вот только стоило мне исследовать этот загадочный бугор ощущением пространства, как я тут же потонул в множестве вопросов.

Под этим земляным бугром спрятана очень сложная система из труб и механизмов. А самое странное, что все это было выковано из металла… В этой деревне хоть и есть кузница, но я видел очень мало железных изделий, в основном, посуду и оружие.

Парнишка остановился возле холма и указал на него двумя руками.

— Вот эта несусветная ерундень периодически извергает белый дым. Этот туман просачивается из самой земли и порою пахнет очень странно. Мы надеялись и сейчас застать извержение. Но увы… не повезло.

Пока Чарли делился интересной историей, я продолжал исследовать сложную систему из труб и механизмов.

— Источник белого дыма находится в подвале.

Парнишка посмотрел в сторону, на деревянное строение.

— Что за бред? Какой ещё подвал? У этого дома нет подвала. Максимум, у этих уродов есть погреб в их мастерской.

Парнишка указал на хибарку, расположенную на противоположном углу участка, но я даже не стал поворачивать голову туда. Вместо этого я подошёл к дому и встал прямо на аккуратно засаженную цветами клумбу, а после хорошенько топнул.

Раздался пустой металлический звук. Услышав его, Чарли занервничал и начал вести себя странно: крутил головой, будто что-то искал. И, видимо, не обнаружив искомое, развернулся и, бубня себе под нос, побежал вдоль торца здания.

Немного поразмыслив о поведении мелкого, я решил не думать об этом и просто отошёл в сторону, да спустил со спины корзину. Уперев поклажу о стену дома, я достал первый попавшийся кусочек сыра и стал наслаждаться нежным вкусом, приносящим блаженство.

Вскоре Чарли вернулся, держа в руках длинную палку, на конце которой была закреплена изогнутая железка. Чем-то эта конструкция напоминала лопату, но выглядела не так практично.

Парень подошёл к цветочной клумбе и нервными движениями начал разгребать землю. А я взял из корзины очередной кусочек сыра и продолжил наблюдать, как щуплый мальчик орудует странным инструментом и счищает рыхлую почву с металлических дверей.

— Чавкающий лентяй, хватит там стоять! Иди сюда и потяни вон за ту штуку.

После выкрика парня я посмотрел на свою ладонь. На ней лежал ещё достаточно массивный шматок сыра, и мне не особо хотелось его закидывать обратно в корзину. Поэтому я постарался пошире раззявить пасть и уместить его во рту.

Тщательно пережёвывая деликатес, я подошёл к Чарли и одним лишь жестом головы попытался попросить его отойти. Тот меня понял и отшагнул назад.

Железо было покрыто странной субстанцией древесного цвета. И судя по толщине слоя, эта загадочная краска тут нанесена не для красоты. Нагнувшись, я повторно осмотрел металлические створки и, не найдя ничего подозрительного, схватился за массивные ручки.

Стоило приложить немного усилий, и двери с протяжным скрипом раскрылись. Рыхлый грунт стал засыпаться внутрь, устилая металлические ступеньки.

Когда я наклонился, чтобы до конца раскрыть створки и аккуратно уложить их на землю, в нос ударил затхлый запах плесени. Почувствовав рвотный позыв, я поспешил подняться и отойти в сторону.

— Фарс, ну ты и навонял!

Повернувшись на пацана, я уже собирался возразить, но понял, что мой рот всё ещё забит сыром. И единственное, что мне оставалось, — невинно округлить глаза.